– Небольшая предосторожность! – пояснил Ягуни. – Мало ли кого встретишь в пути, а я человек необеспеченный. Со всеми не поделишься, вот и приходится хитрить: заговаривать хорошую еду, чтобы она выглядела как тухлая. Кому-нибудь отрезать? Настоящее мясо всегда едят без хлеба, как и настоящее вино пьют без стакана.
– Не вуди тут! Лучше поделись! – миролюбиво проворчал Ург, протягивая руку за ветчиной.
* * *
Ночь прошла спокойно. К костру так никто и не вышел, хотя место было глухое, низинное, влажное, с затхлым болотным духом – как раз такое, какое любят жуткие жители этих лесов.
Всю ночь напротив луны, прилипнув к плоскому фанерному небу, точно вырезанная из сигаретной фольги фигурка, над костром провисел огромный альбатрос – довольно неожиданная птица для лесистой равнины. Ург дважды тянулся к луку, но так ни разу и не выпустил стрелы. Странный суеверный ужас мешал ему. Почти такое же чувство испытывала и Таня, с той только разницей, что к страху у нее примешивалось и непонятное, смутное чувство вины. Ей мерещилось, что она в чем-то виновата перед этой птицей. Даже в очертании ее раскинутых, чуть загнутых назад тонких крыльев ей виделся укор.
Утром, незадолго до рассвета, птица исчезла. Ни Ягуни, ни Ургу это не понравилось почти так же, как отсутствие мертвяков, подозрительно не проявивших к ним никакого интереса.
– Мне б спокойнее было, если б они тут всю ночь толпились. Видать, от нас самих смертью пахнет, вот они к нам и не суются, – недовольно сказал Ург.
– Нежить взяла выходной. Полежу в могилке – послушаю мобилку, – хмыкнул Ягуни, снова, по мнению Урга, употребив слово из ритуала темной магии.
– Или ее кто-то отогнал. Напугал и отогнал, – произнес Ург.
– Грех издеваться над старым больным человеком. Старый больной человек может рассвирепеть и заехать в глаз. Никто не может напугать нежить! – не поверил фокусник.
– Кое-кто может. Тот же, кто заставил убийцу из поселка убийц проглотить яд… Тот, кто внушает ужас даже тогда, когда никто его не видит… Некто без лица, незримый, хозяин чаши. Смертельный враг Таньки, – Ург взглянул на мешок, где лежала чаша с грозными рунами. Рунами, которые жаждали только крови, чтобы позвать своего истинного хозяина.
– История странная. Она чем-то неуловимо похожа на мою, но все же есть немало отличий, – сказал Ягуни, который уже знал все. Они успели поговорить обо всем ночью. – Но давайте обобщим. У Тани есть…
– Могущественный враг, который посылает убийц! Маг, который знает, где она будет находиться в следующий момент! Опасно иметь такого врага, – произнес Ург.
– Нет, он не враг… – задумчиво сказал Ягуни. – Или не просто враг… Меня сбивает с толку чаша. Она здесь явно лишняя.
– Почему? – спросила Таня.
– Подумай сама. Допустим, ты – в той части своей жизни, о которой ничего не помнишь, – насолила какому-то субъекту. Серьезно насолила, и он стал твоим врагом. Решив расправиться с тобой, он стер тебе память, телепортировал тебя подальше в лес, где полно нежити, и подослал к тебе убийцу. Разумно? Мало ли тут, в лесах нежити, пропадает народу? Все спишут на мертвяков – идеальное преступление, не так ли?
– Ну… примерно.
– А вот вручать убийце драгоценную чашу с его стороны неразумно. Глупо, тупо и нелепо. По чаше его могут выследить. Это чаша-артефакт. Не ошибусь, если скажу, что она нужна для сбора жертвенной крови. Значит, тому, кто охотится за тобой, нужна твоя кровь. Именно твоя. Никакая другая ему не подойдет. Это и есть главная причина. Логично? – вдохновенно продолжал Ягуни.
Таня кивнула.
– Значит, он не просто заурядный враг или бытовой психопат, с которым у тебя возникли личные счеты. Твоя кровь явно нужна ему для какого-то ритуала, жертвы, очищения, уж не знаю для чего. Но для чего-то темного. Интересно, что именно в твоей крови есть такое, что отличает ее от всей другой крови этого мира? – продолжал Ягуни.
– Думаю, он уже знает, что Тане удалось уцелеть. А значит, что-то предпринимает. Или мчится сюда сам, или пытается послать более надежных убийц. Уверен, одним милашкой-карликом дело не ограничится. Рано или поздно ее выследят. И того, кто останется с ней, – сурово сказал Ург.
– Ты-то остаешься? – поинтересовался Ягуни.
– Я – да. Мои стрелы и моя защита ей пригодятся. А тебе, фокусник, лучше уйти.
– Вот еще! – воскликнул Ягуни. – Я тоже собираюсь остаться. Чисто случайно у меня нет никаких важных дел, а убить меня и так могут в любом трактире, когда я буду менять очередную фальшивку. Так что если кто-то против – прогоните меня прямо сейчас мощными пинками. Только учтите, я буду кричать «Караул!» и укорять вас шестистопными ямбами, а возможно, даже амфибрахием.
Таня благодарно посмотрела на Урга и Ягуни. Ей показалось, если бы они покинули ее, она погибла бы не только от страха и тоски, но и от разочарования.
– И какой же у нас план? Засядем в какой-нибудь дремучей берлоге и будем играть с мертвяками в подкидного дурака? – спросила она с улыбкой.
– Нет, – сказал Ург. – Это плохая мысль. Даже в самой дремучей берлоге нас рано или поздно найдут. Темная магия способна отыскать даже иголку на океанском дне, если эта иголка пролежит на одном месте хотя бы несколько дней. Теперь наша задача – быстро перемещаться, нигде надолго не останавливаясь. Пока мы в движении, у нас есть шанс.
– Так куда мы пойдем?
– Не знаю. Может, на юг? – предложил Ург.
– Почему на юг?
Ург смутился:
– Ну я никогда не был на юге. Вот я и подумал, если нам все равно куда идти, то почему бы не пойти на юг?
– Неплохая идея… Но в таком случае нам надо идти на восток, – сказал Ягуни.
– С какой это радости?
– Потому что я никогда не был на востоке… Но мы не пойдем ни на юг, ни на восток. Мы пойдем в Арапс.
– Город магов земли не самое веселое место. Лучше уж в Борей, – снова заспорил Ург.