Тяжело вздохнув, — достал-таки! не мытьем, так катаньем, — я наполнил две рюмки, и мы выпили не чокаясь. Закусить у меня было нечем — колбасу я уже слопал, — но Завенягина этот вопрос мало волновал.
— Грузите, — сказал я обреченно.
— А что, надо?
— Но вы ведь не чаи пришли ко мне гонять.
— Не чаи, — легко согласился майор. — Хочу показать вам один рисунок. Выполнен он неважно, но не в этом суть. Взгляните…
С этими словами он положил передо мной бумажный лист, на котором с помощью принтера изобразили лицо человека. Удивительно знакомое лицо! Я видел его каждый день, заглядывая в зеркало. Конечно, это был фоторобот, и многие детали моей физиономии казались чужими и прилепленными не там, где нужно, но все же портретное сходство было несомненным.
— Узнаете? — спросил майор.
— А кто это? — изобразил я полную невинность.
— Вы.
— Да неужели? — Я сделал вид, что присматриваюсь. — Вроде похож… — сказал я неуверенно. — Но не так чтобы очень…
— Похож, похож, — сказал Завенягин.
— Ну и что с того?
— А то, что этот фоторобот составила соседка некоего Мошкина. Несколько дней назад… — майор назвал дату, — он был убит в своей квартире. И примерно в то время, когда человек, лицо которого изображено на этом листе, заходил к нему в гости.
— О как! У вас уже нарисовался маньяк, серийный убийца. Мочит всех подряд, не разбирая ни возраста, ни звания. Значит, вы подозреваете, что это я кокнул этого… Мошкина?
— Факты, Алексей Михайлович, упрямая вещь.
— Еще бы. А как насчет алиби?
— Собственно говоря, за этим я пришел к вам.
— Спасибо за доверие. Алиби вам нужно? Чего проще… В котором часу был убит Мошкин?
Завенягин сказал.
— Неправда ваша, гражданин начальник, — ответил я ехидно. — В этот самый момент я сидел в баре у Чабера… пардон, Чебрикова. Надеюсь, вам он хорошо известен.
— В том-то и дело, что слишком хорошо… — буркнул майор.
— Ага, значит, вы подразумеваете сговор… Но кроме него, там была еще куча свидетелей. В том числе и вороны.
— Какие вороны?!
— Обычные. Черные и наглые. Они влетели в бар и сделали там большой шухер. Так что этот день и час врезались в память не только мне.
— Хорошо, допустим, это так. Но вы ведь не будете утверждать, что просидели в баре весь день?
— Конечно не буду. До этого я заезжал к своему другу… — Я назвал фамилию и адрес Бемца. — Если надо, могу дать его телефон.
— Записываю…
Я продиктовал.
— Допустим, все, что вы говорите, — правда, — сказал Завенягин. — Но тогда скажите, как могло так получиться, что компьютер со слов старухи изобразил именно вас, а не кого-то другого?
— Я бы, конечно, мог сказать, что все компьютеры — мои друзья, они меня любят, а потому дарят изображение моей физиономии кому ни попадя. Но это будет хамство, и я так не сделаю. Просто у меня есть некоторые соображения на сей счет. Во-первых, этого Мошкина я не знал и никогда прежде с ним не сталкивался. Это легко проверить. Так что мотив убийства отсутствует, если только я не маньяк. Во-вторых, его соседка-старуха — вы так ее назвали — могла ошибиться. Ведь старики подслеповаты, и вряд ли у этой бабули сильно развита зрительная память. Правда, не исключено, что она бывший сотрудник «конторы», разведчица или контрразведчица, но и в этом случае за достоверность фоторобота я бы не поручился. И в-третьих, вы не можете отбросить версию, что существует человек, похожий на меня.
— Все это верно. Вас не упрекнешь в отсутствии логического мышления. Но я не шью вам убийство Мошкина. Действительно — с какой стати? Но мне кажется — да что там, я просто уверен! — что вы все-таки к нему приходили. Зачем? — это другой вопрос.
— Не могу разделить вашу уверенность. Не вижу логической связи между моей персоной и этим Мошкиным.
— Она налицо… — Майор коварно ухмыльнулся. — Мошкина убили выстрелом в голову. И пуля была… серебряной! Да-да, точно такой, как та, которую наши эксперты нашли в теле Брюсова, и та, что послужила причиной гибели вороны. В том же исполнении и с таким же химическим составом.
Сказать, что я был ошеломлен, значило ничего не сказать. В глубине души я поначалу предполагал нечто подобное, но это было столь маловероятно, что я просто отбросил эти мысли в сторону, как ненужный мусор. Таркан был обычным мошенником, которого даже такие авантюристы, как «черные археологи», не приняли в свое сообщество, отнюдь не блещущее кротостью и благородством нравов. Но чтобы его завалили серебряной пулей…
— Офигеть! — только и сказал я в ответ.
— Угу, — согласился майор. — Нам и впрямь стало не по себе, когда мы зашли в его потайную комнату. Сплошной сатанизм. Черепа, кости, черные свечи, какие-то дикарские амулеты, старинная книга с заклинаниями, ритуальный кинжал, чаша со свернувшейся кровью… Эксперты определили, что кровь человеческая. Так что Мошкин был еще тем фруктом.
— Но это не оправдывает того, кто его грохнул…
— Именно.
— Да-а, дела…
— К сожалению, пока никакой конкретики, кроме трупов. И вашей милости, которая везде высовывается, как чертик из табакерки. Как это объяснить?
— А что насчет отпечатков пальцев в квартире Мошкина?
— Я знал, что вы этот вопрос непременно зададите…
— И тем самым выдам себя с головой, — подхватил я ехидно.
— Ну, это несколько не так, но все же… Убийца позаботился, чтобы не оставить своих следов.
— Похоже, он профессионал своего дела.
— Да уж… — Майор буквально полоснул меня по лицу своим взглядом, словно опасной бритвой.
— Должен вам сказать, что в квартире Африкана… пардон… Брюсова вы нашли много отпечатков моих пальцев. Но уж его-то я точно не убивал. Так же, как и ворону. Чего ради? И в этом вы почти не сомневаетесь. Не так ли?
— Вот именно — почти. Но из всех соседей лишь у вас была возможность посетить квартиру Брюсова, ведь только с вами он поддерживал доверительные отношения. И только вам… — Тут Завенягин сделал многозначительную паузу. — И только вам он отписал квартиру и свое имущество.
Вот змей подколодный! Узнал, кто ходит в наследниках Африкана, и теперь раскручивает главный вопрос юриспруденции: «Кому выгодно?» Мне в смерти старика выгода прямая, притом совершенно не завуалированная. Влез в душу дедушке без роду-племени, замочил его (не исключено, что по пьянке, дабы совесть не сильно мучила, вспомнил я свои посиделки с Пехой) — и получил кучу деньжищ, не говоря уже про дорогую недвижимость. У нас за сотню замочат, а тут целое состояние. И вообще, этот Богданов вызывает подозрения: воевал, безработный, а значит, на мели, да и мордуленция подозрительная, почти бандитская, вся в мелких шрамах…