Я не стала им возражать. Что скрывать, имеется у нашего доблестного полицейского управления такая манерочка…
– Но я ведь не имею права заниматься убийствами, – попыталась я все-таки отказаться от предложенной мне работы. – Понимаете, я могу, например, только за неверными мужьями следить…
– Никто не узнает ничего, – сказала Катя.
– А если узнает?
Тая и Катя переглянулись.
– Мы что-нибудь придумаем, – заверила меня Ольга, вставшая на сторону Кати и Таи. – Ты и в самом деле, Тань, подумай.
И я сказала, что подумаю. Потому что я ведь все равно уже ввязалась в это дело.
Сославшись на то, что завтра мне нужно ехать в Тарасов, я оставила женщин и пошла в свою комнату. Проходя мимо Варькиной спальни, я невольно прислушалась, но у нее было тихо. Значит, все-таки заснула девчонка.
Спать мне хотелось ужасно! Нет, конечно, события дня подействовали на меня – мир вокруг казался зловещим, неспокойным, и от этого ощущения избавиться было трудно. Но глаза мои слипались, ноги почему-то стали ватными и даже слегка опухли, так что пришлось помассировать их и подсунуть под щиколотки подушку, чтобы отечность немного спала. За окном уже забрезжил рассвет, запели птицы. Я достала из мешочка кости. Покатала их в ладонях, согревая теплом своих ладоней, задала им вопрос, стараясь формулировать его как можно точнее – что мне надо искать завтра в Тарасове?
Видимо, кости тоже «устали», потому что сообщили мне, что какой-то незнакомец станет мне хорошим другом.
Я сложила их в мешочек, презрительно фыркнула по поводу незнакомца и закрыла глаза, позволяя своему телу максимально расслабиться. Сначала я напрягла кончики пальцев ног, потом расслабила – быстро и так потихонечку проделала это с каждым органом, с каждой косточкой… Наконец тело мое полностью расслабилось. Говорят что пяти минут такого отдыха достаточно, чтобы заменить восьмичасовой сон. Мне это и в самом деле помогало. Так и теперь – я перестала чувствовать себя измотанной, выжатой как лимон. Вставать я не собиралась, спать хотелось по-прежнему, но, когда начала засыпать, провалившись в сон, я не боялась больше своих странных, страшных и немного пророческих снов.
Я шла по какой-то дороге, мимо огромного магазина. Мне надо было туда зайти, но почему-то ужасно не хотелось туда заходить. Люди, которые оттуда выходили, казались мне отчего-то неприятными. Мне казалось, что у них какой-то грязный, засаленный вид, и каждому из них стоило бы постоять несколько часов под душем.
Но зайти туда мне было необходимо, потому что я знала, что именно там находится то, что я ищу.
Я сделала шаг к двери, дотронулась до ручки, как вдруг за моей спиной раздался голос:
– Не надо вам туда, Таня.
Голос был мягким. Мужским. Я невольно вздрогнула, потому что голос, черт возьми, был незнакомым.
Но человек назвал меня по имени.
Я осторожно обернулась и увидела Сергея Ивановича.
Он улыбался мне, но глаза его оставались серьезными.
– Не надо вам туда, – повторил он.
– Почему? – спросила я. – Мне туда нужно. Там есть то, что мне нужно.
– Кому от этого станет легче? – грустно усмехнулся он. – Простите, Таня, но на вашем месте я бы не стал туда заходить.
Я усмехнулась и начала открывать дверь.
– Таня! – вновь услышала я за спиной, на этот раз отчаянно, шепотом. Я вздрогнула. Варькин голос. Она тут зачем?! Я обернулась, чтобы ее выругать, и… проснулась.
– Таня, ты спишь?
Варька была – на самом деле. Она стояла надо мной со своим ноутбуком.
– Уже нет, – пробормотала я, приподнимаясь на подушках.
– Это хорошо, – удовлетворенно сказала девица.
В ее глазах явно сна не было. То есть, выходит, она сидела тихонечко в своей спальне, но спать и не собиралась.
– Смотри, – сказала она мне, ставя передо мной ноут.
Я спросонья сначала и не поняла, зачем ребенок мне это притащил.
– Варя, – сказала я, сурово сдвинув брови, – зачем ты эту гадость смотришь? Ты что, хочешь, чтобы я сказала твоей маме?
– Тань, ты что?! Ты не видишь, что ли?!
Варькины глаза округлились, она посмотрела на меня – возмущенно.
Я прекрасно все увидела. Это была даже не банальная порнуха. Это был какой-то суровый треш. С элементами садомазо.
И Варька это смотрела?..
– Я не вижу, что… – начала было я отчитывать ребенка, но тут же замолчала.
Девушка в белом прозрачном платье. С цветами в руках.
Бредущая по сцене. распущенные, белокурые волосы. Огромные глаза.
Под прозрачным платьем ничего нет.
В руках – белые цветы. Кажется, эти цветы называют кашкой…
– …My honour’d lord, you know right well you did; And, with them, words of so sweet breath composed… As made the things more rich: their perfume lost, Take these again; for to the noble mind… Rich gifts wax poor when givers prove unkind. There, my lord…
Девушка сказала это обреченно, почти не реагируя на то, что руки Гамлета уже стаскивают с нее прозрачное платье. Она улыбалась, словно пыталась защититься от грязи своей улыбкой, и все больше погружаясь в эту грязь, и от этого зрелище становилось еще более мерзким, грубым и грязным.
Это была Аська. Это была наша Аська! И когда Гамлет – полуобнаженный, отвратительный, как большинство «порноартистов», – начал делать с ней то, что обычно делают в таких фильмах, я отключила экран, чтобы Варька ничего не увидела. Хотя глупо было на это надеяться, учитывая, что именно Варька нашла этот театр «трагедии».
– Ни фига себе, – пробормотала я.
– Вот и я так же сказала – ни фига себе, – кивнула Варька. – А всех делов-то было – набрать в Гугле «В каком тарасовском театре идет постановка «Гамлета»?».
– То есть ты хочешь сказать, что ты набрала «Гамлет», и тебя выбросило на эту порнуху? – ужаснулась я.
– Это еще фигня, – усмехнулась Варька снисходительно. – Я как-то ткнула на фото котенка… И попала в та-а-а-акое место, Тань!
Я вздохнула. Об этих особенностях Интернета я знала. Хорошо еще, что Варьке хватает здравого смысла не знакомиться там со странными «мальчиками» лет пятидесяти. Там и такие есть.
– Так что, Тань, получается, что Аська и в самом деле в театре работала. Не обманула она нас.
– Теперь мы даже знаем, в каком, – вздохнула я.
Варька тоже вздохнула. И неожиданно сказала – мудро и рассудительно:
– И кому от этого легче?..
Легче мне и в самом деле не стало. Во-первых, как я найду в Тарасове этот… театр? Насколько я знаю, раньше такие заведения прятались, поскольку законом преследовались. Сейчас, конечно, времена изменились, но что-то я все равно не припомню, чтобы по городу были развешаны афиши со спектаклями этого театра.