Начальника отдела, которому Надежда в сердцах поведала о дискете, прокачали по той же методике, что и монтуровскую компанию. Дефицит времени не позволял провести более тонкую разработку. Мао определил его местонахождение – дача в районе Одинцова, изъял из крутого трехэтажного особняка, явно выстроенного на «трудовые сбережения», и там же, неподалеку, с помощью сыворотки, переговорил по душам, вывернув наизнанку.
Показания советника юстиции какого-то там ранга господина Синцова, именно так звали начальника Надежды, полностью подтверждали данные, полученные и от Монтурова, и от Линева, хотя ни того, ни другого он лично не знал. Прокурорский работник был рядовым, но старательным исполнителем воли одного из заместителей генерального. Он дорожил весьма своим креслом, позволяющим ему неплохо существовать в этой жизни, поэтому не задавал руководству ненужных вопросов.
Сведения, которые выложил Синцов, не представляли особого интереса, не вносили ничего нового в уже известные или предполагаемые обстоятельства дела, только подтверждали их. Исключение составлял маленький нюанс, повергший сначала Мао, а потом и всех остальных участников «Пленэра» в уныние и даже растерянность.
Если свести всю полученную информацию в единое целое, сценарий был прост. Линев еще по своей работе в правительстве знал заместителя Генерального, тогда еще сидевшего в городском кресле, имел с ним общие дела на неформальном уровне. Можно назвать эти отношения точнее – товарищ прокурора, так в далекие годы именовалась данная должность, был качественно прикормлен дальновидным Линьком.
«Сибвест» начали разрабатывать по наводке местных обиженных властей, которых Монтуров не допускал к дармовой кормушке нефтяного бизнеса, а главное, в самый ответственный момент перевыборов не поддержал губернатора материально. Линев обратился к «товарищу прокурора» и попросил приостановить активную деятельность Надежды Алексеевны.
Похоже, эта просьба была подкреплена недовольством других, не менее важных и значимых персон, которых ненароком потревожила ретивый следователь, случайно вскрывшая обширные горизонты коррупции, не идущие ни в какое сравнение с топорной финансово-экономической деятельностью Монтурова в «Сибвесте».
Далее шла известная схема. Надежду срочно отправили в командировку, дело передали другому, более сговорчивому следователю, не нашедшему состава преступления из-за недостатка улик, и материалы ушли в архив. А по пути на полку хранилища лишние документы, порочащие честь и достоинство власть предержащих, изъяли, что окончательно превратило расследование в чистую фикцию. Не учли одного: строптивый и рассерженный следователь, предвидя грядущие неприятности, сбросила материалы следствия на дискету.
Конечно, без подлинников многие факты подтвердить уже было невозможно, однако и копий хватало, чтобы многие солидные люди поимели бы очень серьезные неприятности вплоть до скамьи подсудимых. Но имелся нюанс, из-за которого сейчас тосковали Вадим, Мао и их сподвижники по «Пленэру». И заключался он в том, что советник юстиции Синцов по натуре был заурядным трусом.
Когда он узнал от Надежды про дискету, то перепугался и долго мучился в сомнениях, сообщать об этом факте шефу – заместителю Генерального, или скромно промолчать, сделать вид, что ничего не знает. Доложив о дискете, Синцов мог иметь серьезные, далеко идущие неприятности, ведь в том, что компромат ушел на сторону, была его личная недоработка. Поразмыслив, он решил попридержать язык и сделать вид, что ему ничего не известно об этом неприятном событии. Даже если дискета всплывет, никто не докажет, что он о ней знал.
Вот об этом и думал Вадим, жуя сосиску в черством тесте. Порвалась еще одна ниточка. Версия о причастности цепочки Генпрокуратура – Линев – Монтуров к похищению девочки затрещала и окончательно лопнула по всем швам, хотя и казалась вначале здравой и единственно верной. Эти люди, будь они хоть трижды подонками и негодяями, просто не знали о существовании злосчастной дискеты, а поэтому не могли участвовать в шантаже Надежды.
Попробовали просчитать коллег, которые могли видеть, как Надежда сбрасывала материалы на дискету. Оказалось, что двое сейчас находятся в командировках в Калининграде и Нижнем Тагиле, один уволился еще в мае и в настоящее время работает в юридическом отделе крупной охранной фирмы и тоже выехал по делам в регион. На месте оставались двое, причем один из них дежурил в Генпрокуратуре, откуда достать его было проблематично.
В запасе еще оставалась шаткая версия, которую отрабатывал Коля Серов. Если дискета не нужна «Сибвесту», следовательно, она понадобилась их неизвестным конкурентам, пытающимся прибрать нефтяную компанию к рукам.
В общем, как ни крути, как ни считай заинтересованных в дискете, получается уравнение минимум с сорока неизвестными и совершенно непредсказуемым результатом. У них просто не хватит сил, чтобы за столь короткое время, что осталось до срока, установленного Надежде, перелопатить такое огромное количество подозреваемых.
Из соседней комнаты выглянул Семен и поманил к себе сидевшего над бумагами Мао. Минут через пять тот вернулся, в задумчивости почесал затылок и решительно бросил:
– Вадим, Толя, Андрей, на выезд. Радиоперехват засек звонок Ясенева домой. Депутат сообщил жене, что он находится на совещании «Сибвеста» и вернется только завтра. Однако звонил он не из Самарской области, а из ближайшего Подмосковья.
По номеру телефона «слухачи» определили его местонахождение. Ориентируемся по карте. Вот Рублевское шоссе, примерно через пятнадцать километров съезд влево. В этом месте находится новый коттеджный поселок домов примерно на пятьдесят. Адрес... – Сергей глянул на листок, который держал в руках: – Улица Зеленая, дом четырнадцать. Телефон, а надо думать, и само жилье, принадлежит Заславской Зое Георгиевне, директору и владелице крупной риэлторской фирмы, тридцати четырех лет от роду. Других сведений о ней пока нет.
– А что там может делать Ясенев? – спросил Вадим.
– Понятия не имею. Самое главное, что он там.
– Не будет эта поездка очередным холостым выстрелом? Монтуровская версия отработана. Можно с уверенностью утверждать, что «Сибвест» не причастен к похищению девочки.
– А скандал Ясенева с Монахом? – нахмурился Сергей. – Депутат заявил, что не верит в руководство и менеджмент компании, ведущие ее к развалу, и продает принадлежащие ему двенадцать процентов акций. Это заявление четко вписывается в версию Серова. Он сейчас анализирует показания членов совета директоров, и факты подобных предложений другим держателям акций подтверждаются. Единственный пробел, никто из них не смог назвать структуру, которая развернула эту кампанию. А Ясенев сказал однозначно, что продает свою долю. И его слова означают, что он знает, кто хочет приобрести акции «Сибвеста». Логично? Одни скинут, как депутат, акции добровольно, других же «темная лошадка» прижмет компроматом с дискеты.
– Следовательно, мы сейчас отрабатываем версию Серова?
– А у тебя есть другие предложения?
– Нет у меня ни предложений, ни предположений, – угрюмо сказал Вадим. – Время летит, а у нас пока одни версии. Ладно, Толя, Андрей, погнали за Ясеневым!