Филин приблизился к Водяному и заговорил тихо:
– Что нашел?
– Перед входом растяжка. Свежая... – Павел говорил, глядя тем временем на противоположный берег. – Дверь была заблокирована на открывание. И тоже свежак... Внутри нашел две противопехотки. Нажимные. Но не мощные. Типа тех «лепестков» [32] , которые за Речкой рассыпали по тропам... Ну и на самом мосту еще парочку таких же...
– Шесть ловушек на пятнадцать метров?
Павел кивнул головой:
– Кто-то здесь очень не хочет, чтобы этой переправой пользовались, и взрывать ее тоже не хочет, потому что другой, скорее всего, поблизости нет... Очень неплохой переходик через реку для «бесколесной пехоты», тихий и уютный...
– Похоже... Что думаешь?
– Думаю, как бы на том бережку еще парочки «лепестков» не нашлось, и камешком бросать нельзя – взрыв выдаст...
– Надо проверять, Паша, и идти дальше...
– Да знаю я, командир!.. Потому и сижу здесь, как попугай на жердочке на всеобщем обозрении, к берегу присматриваюсь... Пока ничего похожего не увидел... Пока...
– Надо идти...
– Ладно!.. Я прыгну сейчас, а вы меня подстрахуйте, когда уже там буду, – как бы тут еще и наблюдателей с оптикой не обнаружилось...
Водяной привстал с колена, отошел на несколько метров назад, разбежался и, мощно оттолкнувшись от самого края моста, прыгнул на противоположный берег. Он коснулся камней берега в полуметре от воды, сделал кувырок и встал на одно колено. В руках его уже была автоматическая винтовка, которой он опять нацелился на кусты в ожидании выстрелов...
Тишина не нарушилась... Только бормотание Быстрицы в потоке да небольшое шуршание ветра в ветках кустарника.
«Или охраны нет, – подумал Андрей. – Или они выжидают, пока вся группа будет на берегу, чтобы потом прижать ее к реке...»
Водяной подождал полминуты и, больше не теряя времени, стал внимательным взглядом осматривать берег и кусты. Он продвигался довольно быстро, хотя со стороны казалось, что он замер и ничего не делает... Вот он скрылся в кустах и...
– Пш-пш-пш! – прошипел наушник.
«Все! Поехали на ту сторону!..»
Андрей подал сигнал, пропустил впереди себя Задиру и прыгнул с моста на берег третьим... Через две минуты уже вся группа собралась в кустах, в которые еще совсем недавно первым нырнул Водяной.
– Тут есть кое-что, Чиф... – прошептал он на ухо Андрею и потянул за собой.
В десяти метрах от берега, в густом кустарнике, лежала довольно неохотно замаскированная четырехметровая лестница...
– Вот так они и перебираются на дамбу, кэп... Туда идут – лестница на мельнице лежит, перебрались обратно – здесь, в кустиках бросают...
– Значит, та снайперская пара уже перебралась на эту сторону и потопала куда-то в горы... Куда?
– Найдем! Главное, что мы у них на хвосте повисли!
– Они могут свои «лепестки» и по дороге разбрасывать, Паша.
– Могут, – согласился Водяной. – Но не будут.
– Почему?
– Потому что самонадеянные мудаки!.. И потому, что даже на берегу ни одного не оставили!.. Либо они у этих красавцев закончились, либо они свято верят в то, что, нарвавшись на сюрпризы на мельнице и на дамбе, дальше никто не пойдет...
– Может быть... Но ты не особенно-то надейся на их дебильность, прапорщик! У них тоже хорошие спецы есть! Может, они так на психологии играют – «если здесь нет, то дальше ничего не будет!» Может и должно быть! По всем канонам!
– Да ладно... Знаю!..
– Все! Закончили треп! Группа! Разобраться согласно боевым номерам! Начинаем движение!..
По каким признакам в этом месиве снега и грязи находил Водяной следы, и находил ли их вообще, было неизвестно, но зато было заметно другое – группа, хоть и петляя немного, но шла, ведомая им и Задирой, довольно споро и в определенном направлении – разведчики Чифа знали свое дело...
Солнце светило вовсю, улыбаясь с высокого голубого неба девяти взрослым мужчинам с суровыми лицами и обвешанным оружием. Казалось, что даже невесть откуда появившиеся воробьи, чирикая на ветках кустов и деревьев, смеялись над их потугами залезть в горы. Мол, куда же вы поперлись, идиоты, в такую распутицу? Лучше бы дома сидели, радовались наконец-то наступившей весне и ждали, пока все просохнет!..
Они прошли около десяти километров, выбиваясь из сил в уже основательно подтаявшей и раскисшей грязи, когда наушник Чифа опять прошипел сигнал внимания:
– Пш-пш! Пш-пш-пш!
Разведчикам опять требовался его командирский взгляд, а может, и совет.
– Что тут у вас? – спросил Андрей через две минуты, приблизившись к залегшим в кустах Водяному и Задире.
– Дорога... Скорее всего та, которую мы ищем...
Андрей посмотрел туда, куда показал рукой Павел, и... Ничего не увидел.
– Где дорога, Водяной?
– Не ищи колею или асфальт, Андрюха, – прошептал на ухо Задира. – Посмотри повнимательнее по сторонам.
«Да... Чего это я... Какая, на хрен, дорога? Здесь же не ездил никто уже лет пятьдесят с лишним!.. Ну-ка, соберись, командир! А то так и до беды недалеко!..»
Он устал... Но еще он понимал, что его люди устали ничуть не меньше его самого, выбились из сил, перетаскивая на своих берцах пудовые комки вязкой, липкой, как тесто, грязи, а к своей цели пока так и не приблизились... Андрей потер кулаками покрасневшие глаза и стал внимательно всматриваться в ту сторону, которую указали разведчики. И увидел!..
Метрах в сорока от них из-под таявшего сугроба проглядывал пень. Всего-то сантиметров на двадцать! Но... Пень этот был странным... Дерево, которое росло когда-то из этого пня, было сломано давным-давно и от него не осталось и следа, но странным было не это, а другое – над самым сугробом из пня торчал небольшой железный крюк. Проржавевший от времени, теперь он уже больше походил на ветку, но... Тем не менее это был железный крюк!
Андрей с удивлением и немым вопросом взглянул на своих друзей.
– Наверное, сломанный столб колючего ограждения, – ответил на немой вопрос Задира.
– Наверняка немецкая дорога, – подтвердил Водяной. – Немцы вообще любили ограждать колючкой все что ни попадя, а если этот объект, который они здесь строили, на самом деле был бункером, то тут и минные поля были на подступах, и колючка с двух сторон, и патрули с собаками за внешней стороной с интервалом прохождения в две минуты...