– Ладно! Закончили с этим… Бек! Что видели, что поняли? Докладывай!
От медлительного «сына Востока» не осталось и следа.
– Уходили на ту сторону, за перевал. Шли толпой, как на прогулке – бокового охранения не было… Что сказать – не знаю! Может, о таких вещах не знают, может, в свою силу уверовали…
– Насчет «не знают» – не уверен. Мамед – кадровый, за Речкой ротой командовал, а там без этого никак, сам знаешь…
– Говорю о том, что видел, – произнес невозмутимый Бек. – Шли стадом…
– Что еще?
– Мамед пугал аул…
– Сержант, бля! Когда ты научишься говорить все сразу!..
– Стреляли они в «зеленке», но, думаю, трассерами и в небо…
– Что-то нашли?
– Куча пустых автоматных гильз, несколько от ракетницы, и срезанные ветки…
– Всем все ясно? – спросил Игорь.
– Да куда уж… – проговорил Тюлень. – Вызов это, Игорь, чтоб я больше моря не видел!..
– И я так думаю. – Подумать было над чем. – Это значит, что?..
– Ждет он нас и готовится к встрече. – Слон внес свою лепту.
– Нас или кого другого, – почесал лоб Индеец. – Но Мамед готов. И готов не случайно – он эту встречу готовил и всячески на нее «наводил»…
– Правильно, Артур… А для чего? На хрена ему это надо?
– Большим Беком хочет стать, – прорезался Кабарда. – Или еще хуже…
– А что может быть хуже, Каха?
– А вот возьмет и повяжет белую повязку на папаху да в имамы подастся…
На эту фразу реакция была резкой. Бес, Бек и Джигит стали сверлить взглядом Кабарду… Человек, носящий белую повязку на голове, считается святым человеком, хаджи, совершившим хадж, измеряя путь длиной своего тела, к мусульманским святыням, святым местам, в Мекку или Медину, к гробу Всевышнего или его пророка Мохаммеда… Хаджи, по мусульманским законам, стоит над ними – он святой!..
– Так не говори, Каха – это грех… – произнес Бес.
– А вдруг! Кто проверить сможет?
– За всю историю ислама не было ни одного лжехаджи… – проговорил Бек.
– А вдруг! Времена-то какие – все меняется…
– Тогда, если это случится и Мамед объявит себя имамом – я стану христианином или буддистом… – поставил точку в споре Джигит. – Но это – крах всех наших канонов… Ведь это же кто угодно может сказать, что он совершил хадж!.. Тогда не остается ничего святого, ничего, во что можно верить!!!
– А в нас?! – спросил Бандера. – В боевых братьев?!
– А в дружбу?! – озадачился Слон.
– Это совсем другое – это проверенное…
– Значит, в то, что человек хаджи, вы верите на слово? – Вот тут-то в разговор и вступил Медведь.
– Ну-у…
– Да или нет?!
– А кто настолько же свят, что может это проверить или усомниться? – вскипел вдруг Джигит. – Хадж – это великий труд…
– А если в Саудовскую Аравию на самолете слетать да и прикоснуться к святыням – это хадж?
– Любой мусульманин, побывавший в Мекке и прикоснувшийся к могиле Пророка, считается святым хаджи… – произнес озадаченный Бек.
– Вот видите – все очень просто! Нужно только иметь загранпаспорт… Тогда все честно, без обмана…
– Мать твою!.. – не удержался Индеец.
Бес, Бек и Джигит смотрели друг на друга и понимали, что Игорь прав…
– Вот вам и новый «проводник» воли Аллаха… – заключил Игорь. – И что нам со всем этим теперь делать?..
– Слушай, командир, если он это сделал – тогда совсем плохо, – тихо проговорил Бес. – Тогда все меняется…
– Объясни нам всем, Мирза, – ты в этом вопросе самый подкованный…
– Вы, пацаны, все знаете, что мой отец имам майкопской мечети. – Ребята кивнули головами. – А я сам с детства учился в медресе при этой мечети, готовился принять сан и стать муллой…
Мирза замялся немного и продолжил:
– По нашим законам человек, сделавший святому хаджи зло, становится изгоем… Паломник, совершивший хадж к святым местам, сам становится святым… Хаджи по определению не может совершать плохих поступков – он святой человек! Его слушают и делают то, что он говорит или просит. За него заступаются! Если станет известно, что кто-то навредил хаджи, на отмщение поднимаются все правоверные мусульмане – так заведено еще от пророка Мохаммеда!.. Игорь, мы рискуем разжечь здесь гражданскую войну на религиозной почве!
– Мать твою! – не удержался Бандера.
– Человека, нанесшего вред хаджи, ищут десятилетиями и находят… Месть за святого человека – святое дело… А если этот человек сам мусульманин – его отлучают от веры, от него отказывается семья…
– Ты хочешь сказать, что вы: ты, Бек, Джигит…
– Я скажу за себя! – поднял голову Мирза. – Я военный человек, принимавший присягу, и что такое приказ, знаю. И если я в этом деле – я в нем буду участвовать до конца! Но… Если у Мамеда на голове окажется белая повязка – это будет мое последнее задание, командир… Я уйду со службы, вернусь домой и буду замаливать этот грех перед Всевышним. Аллах милостив – он простит, услышав мои покаянные молитвы… Это мое слово!
– Он прав, Игорь, – сказал Аслан. – И я с ним согласен…
– Таков путь истинного мусульманина… – поставил последнюю точку Улугбек.
– Ясно… Если Мамед, бандит и убийца, окажется «святым человеком», группа потеряет троих опытнейших бойцов. И вариантов не останется? – Последний вопрос был риторическим – Игорь за два года успел узнать твердость слова своих друзей. – Может, вам вернуться в Отряд, пока не поздно?
– Это ничего не меняет, Медведь, – мы уже знаем. Да и лучше пусть это будем мы, чем кто-то другой, – сказал за всех Джигит.
– Тогда остается надеяться на то, что предположение Кабарды неправильное…
В полном молчании они просидели несколько минут. Каждый переваривал услышанное…
– Все! – Часы Медведя показывали 16.50. – Работаем, группа! Бек, Индеец – головной дозор. Триста метров.
– Есть! – Двое ушли вперед.
– Кабарда, Змей – слева; Слон, Джигит – справа. Сто метров.
– Есть!
– Есть!
Еще четверо нырнули в боковые кусты.
– Тюлень, Док…
– Как всегда замыкающий. Двести метров? – Тюлень получил утвердительный кивок Игоря. – Ясно…
– Кобра, Бес, вы самые опытные, пойдете в свободный поиск… Далеко не ходить! Я тебя все время должен слышать, Резо. – Медведь постучал пальцем по наушнику своей рации. – Направление – гряда. На перевал не ходить – он для нас закрыт. Ищите другое место. Цель – перевалить по-тихому через гряду на ту сторону – Мамед там. Я уверен…