Девушка опять бродила по пещере, зажигая свечи, и было в этом что-то мистическое…
– Слушай, а хочешь, я покажу тебе свою подружку? – вдруг спросила она.
Филин содрогнулся от услышанных слов: «Еще одна свихнувшаяся феминистка-нимфоманка? Двоих я уж точно не выдержу…» Он смотрел на уже успевшую раздеться Ингу и вдруг поймал себя на мысли, что на ней сегодня, вместо прыжковых ботинок, офицерские хромовые сапоги… И опять, кроме чулок, ни одной детали туалета, хотя нет – на талии кожаный офицерский ремень…
А Инга тем временем подошла к какому-то подобию комода и, открыв верхний ящик, достала футляр. Щелкнув замочками, Инга достала…
– Вот, смотри – это моя единственная подружка! – Филин, разбиравшийся в оружии, невольно залюбовался…
Это была австрийская снайперская винтовка Steyr AUG «Para». Но не серийная армейская, а явно ручной, эксклюзивной сборки: намного более мощный, пятнадцатикратный оптический прицел; увеличенный магазин; мощный глушитель; облегченный, из ударопрочного пластика, приклад. А калибр! Вместо стандартного, натовского 5,56 – это были полновесные 9 мм. Такая винтовка для знатока – целое состояние…
– Правда она красивая? – Инга с любовью гладила прицел винтовки. – Ее специально для меня делали!
Она взяла винтовку и, картинно положив приклад на сгиб локтя, задрав ствол кверху, подошла к креслу. Поставив ногу на подлокотник, она взялась за приподнятое колено свободной рукой и отвела его далеко в сторону… Эта поза была само демоническое откровение…
– Как мы смотримся вместе?
– Как две бляди, пошедшие по рукам…
Реакция была мгновенной – Инга резко опустила ствол винтовки и прямо от бедра выстрелила… Кожу под коротко стриженными волосами обожгло чем-то похожим на кипящее масло.
– У-ум-м! – застонал от неожиданности Андрей.
– Эх ты! Это же всего лишь расплавленный воск из свечи над твоей головой, – демонически улыбнулась мучительница.
– Сука!.. Садистка!..
Инга бережно уложила оружие в футляр, подошла к Андрею и, не говоря ни слова, полоснула ножом по груди, рассекая кожу на очередном синяке. Ему стоило больших трудов не вскрикнуть от боли…
– Вот и еще одну гематому вскрыли, – улыбнулась она. – Лечение идет по намеченному плану.
– Ты же больная дура! Тебя лечить нужно!
– Но пока что – лечу я! – Она засмеялась весело, заразительно, как будто смотрела кинокомедию. И рассыпавшиеся бисеринки этого смеха долго перекатывались под сводами пещеры…
– А теперь мы продолжим вчерашние физические упражнения с твоим красавчиком.
– Слушай, чего ты добиваешься, мразь?
– А тебе что, и вправду интересно? – Инга уселась верхом на Филина и стала медленно двигать бедрами. Андрей ничего не мог с собой поделать, непроизвольно подчиняясь законам природы и проклиная себя за эту слабость. – Это эксперимент!.. И его цель – добиться одного из трех результатов, – медленно говорила Инга, продолжая свое дело. – Первый, и не самый интересный – ты станешь импотентом. Второй – ты будешь возбуждаться и хотеть только меня, пуская слюни от желания. И третий, самый прикольный – ты станешь зомби… Я вобью тебе в голову свои свечи, черные чулки на голом женском теле и сапоги… Не знаю почему, но я чувствую, что ты отсюда выберешься. Но!.. Ты будешь маньяком! Сексуальным!.. Реагирующим, как собака Павлова, на эти штучки… Женщины – дуры. Им кажется, что интимная обстановка – это свечи и чулки, пусть даже без сапог. А ты ее в этот момент хлоп, и все! Конец любви – здравствуй, зона! Правда оригинально?! И так всю жизнь…
– Тварь! Тварь! Мразь! Слезь с меня, сука!
– Еще чуть-чуть…
Где-то очень глубоко в душе у Филина начинало зарождаться еще очень смутное, неопределенное пока желание обладать этой женщиной… Андрей вдруг испугался самого себя. Но испугаться до конца ему не дал удар носком сапога под ребра и тут же страшный удар в пах…
Во рту стало горько и противно. Желудок, дернувшись несколько раз, выплеснул наружу желто-зеленую желчь. Затем сознание покинуло Филина… …Все, что происходило с Андреем после этого, было в каком-то тумане. Его белокурый палач продолжал «лечить» гематомы и издеваться над мужской плотью. Наступил момент, когда он наблюдал за всем происходящим так, словно был в кинотеатре на просмотре фильма ужасов. И уже не было так страшно, как вначале, ведь это фильм, а он когда-нибудь да закончится… Только все чаще и чаще поднимающееся из глубины души черное желание обладать Ингой пугало Филина. Это было табу!
Какой-то нетронутой частичкой сознания Андрей фиксировал появлявшиеся на его груди и животе очередные порезы и вдруг поймал себя на мысли, что ждет этого.
«Мазохиста из меня сделала, тварь!..»
– Не спи, спецназ!.. …И вдруг! Филин понял, что его затекшие, не способные к действиям руки и ноги больше не связаны…
– Поднимайся! – зло бросила ему Инга. – Говорила я тебе, что, может быть, ты отсюда и выйдешь. Но, может быть, и нет! Это уж как мне захочется, а я еще не решила!
Она вылила на абсолютно голого Филина ведро ледяной воды, и этот «душ» вернул его в действительность. Откуда-то издалека доносилась барабанная дробь, словно ученик-барабанщик впервые сел за ударную установку…
«…Это же бой! Автоматные очереди!..»
– Одевайся, спецназ, и пойдем! – Она швырнула ему такой знакомый темно-серый комбинезон и ботинки, а сама отвернулась, доставая из футляра свою «подружку».
Инга не опасалась своего пленника, а он, люто ее ненавидевший, готов был расплакаться от бессильной злобы – его не то что руки, а даже пальцы не слушались.
– Ну, что, готов? Пошли!
Она повела его коридорами пещеры в противоположную от раздающихся где-то очередей сторону. Филин даже не пытался что-то предпринять – его измученное сознание отказывалось принимать участие в спасении своего хозяина. Его сердце, его душа искали автоматически хоть какой-нибудь выход – вот такой ослиный характер. Но… Мозг, просчитывая все, даже бредовые, варианты, давал отрицательные ответы. Сейчас Филин был в таком физическом состоянии, что не смог бы, наверное, поднять и трехмесячного котенка. Он шел, едва передвигая ноги, и чувствовал на своем затылке дыхание женщины-палача. Вдруг Филин почувствовал, что что-то изменилось. Он напрягся, пытаясь понять свои ощущения.
«Воздух! Свежий воздух!..»
– Стой! – скомандовала Инга, уперевшись глушителем винтовки ему под лопатку. – За поворотом будет выход. Пойдешь первым – если повезет, то тебя не подстрелят свои же… А я буду рядом… И моли бога, чтобы мне не захотелось в тебя выстрелить.
Андрей обернулся и посмотрел ей прямо в глаза, вкладывая в этот взгляд всю ненависть, на которую был способен. А чистый воздух между тем делал свое дело – медленно, но уверенно он наполнял тело Филина былой силой.
– Пош-шел! – толкнула его Инга.