– Ну и пусть получает. Только без меня. Это хорошо, Андрюша, что ты сейчас в госпиталь попал.
– И как же это понимать?
– Ну, то есть плохо, конечно же, но хорошо, что я тебя увидела! Я ведь решила для себя, что сделаю себе подарок на день рождения – найду тебя и приеду! И делай потом что хочешь!!! Я уже и данные твои все узнала, и то, что твоя часть совсем рядом, в Подмосковье, стоит. Вот так! Прямо Мата Хари.
– А когда, говоришь, твой день рождения?
– Скоро, Андрюша, восемнадцатого марта.
– Это ж сколько тебе стукнет, Амазонка?
– Поручик – вы сволочь!!! Это большой секрет!
– Да я так просто, а вдруг со старухой связался?
– Я тебя загрызу! – Ольга хищно выставила перед собой руки, демонстрируя ухоженные ногти, и ее лицо изменилось в притворном оскале. – Держись, спецназ!
Она бросилась на Филина без предупреждения. Свалив его на кровать, стала целовать с какой-то нечеловеческой, животной страстью. Но слаб был еще Андрей – грудь жгла огнем. Неловко ударив себя рукой по бинтам, он непроизвольно застонал.
– Больно?! Тебе больно, Андрюша?! – Девушка с неподдельным испугом смотрела на в один миг побелевшее лицо Филина. – Какая же я дура, господи!
– Ничего. Не страшно…
– Ну-ка, ложись-ка ты в постель, а я на твои повязки посмотрю.
– Да ладно! Все хорошо уже, не нужно.
– Это ты у себя на службе будешь командовать, а здесь – я твой командир!
– Ладно. Подчиняюсь грубой силе…
– И ласке любящей женщины… Эх ты, дурачок! А еще поручик!..
Наверное, не было во всех вооруженных силах более нежной и заботливой медсестры, чем Оленька Туманова. Его Амазонка! Андрей смотрел в эти зеленые глаза, и его все чаще и чаще посещали мысли о том, что, может быть, она была бы хорошей женой… И опять, как и год назад, он стал очень быстро идти на поправку. И опять она лечила его по своей, разработанной для него и на нем же проверенной, методике…
«Все-таки женщина – это страшная сила!..» – думал иногда Филин, проснувшись среди ночи, рассматривая в темноте это милое лицо и разметавшиеся в беспорядке на его плече и по подушке волосы… … – Сегодня будем праздновать. – Ольга расставляла на сдвинутых табуретах какие-то тарелочки и кастрюльки. – У меня день рождения! Не забыл, поручик?
– Не забыл, только подарить тебе нечего.
– А вот и есть! Только ты мне свой подарок ночью подаришь! – Ее хитрые глаза озорно сверкали.
– Ну, это если заслужишь!
– Я тебе заслужу! Я тебе заслужу! Не подаришь – обижусь насмерть!
– И деваться мне некуда?
– Нет! Ты в плену!
– Спецназ не сдается!
– Это смотря кому!
– А как насчет Женевской конвенции? Милосердия? И всего такого?
– Вспомнил, ха! Так то в цивилизации! А где ты видел цивилизованных амазонок? Ну, скажи, видел?!
– Не-а, не видел.
– Ну, и готовься тогда. – Она хищно улыбнулась, сверкая глазищами. – К расплате. За все!
– Бояться можно?
– Бойся, несчастный! Я тебя растерзаю! – Она жадно впилась в губы Филина.
В дверь палаты постучали:
– Можно? – На пороге стоял Батя.
– Конечно! Что за вопрос?!
В палату Филина один за другим вошли: Батя, Медведь, Джо и в госпитальной пижаме Тюлень.
– Какие гости, блин! Батя, Игорь, Олег. Серега, ты что, все еще здесь? Я-то думал – ты уже давно дома!
– Та держат вот. Я уже себе на жопе, пардон, мадам, мозоли отлежал! Может, хоть Батя меня отсюда вытащит.
– Та-ак! – загромыхал полковник. – Вижу, гулянка намечается! По какому поводу?
– День рождения у моего ангела-хранителя.
– Это кто ж таков?
– Не таков, товарищ полковник, – подала голос Ольга. – Это у меня день рождения.
– А! Ну, тогда – святое дело! Так, хлопцы?
Ребята дружно закивали головами, хитро улыбаясь, а Андрей смутился.
– Не красней, чай, не красна девица! Он что, всегда такой робкий? – Батя обратился к Ольге.
– Да нет, за ним такого качества не водится! – Она посмотрела Бате прямо в глаза.
– Ну и добре… И раз уж есть один повод – второй, думаю, не помешает.
Филин внимательно смотрел на своего командира, еще не зная, о чем речь, но готовый к любым неожиданностям.
– Кх-м-м, – прокашлялся Батя. – За успешно проведенную операцию по ликвидации бандформирования Бекмурзаева, а также за проявленные сам знаешь что капитан Проценко Андрей Алексеевич награжден орденом Красной Звезды. Поздравляю, Филин, – это уже второй!
– Старший лейтенант, Батя.
– Нет, сынок, КАПИТАН! Я тебя еще после Сухуми на досрочное представил. Вот сейчас только приказ пришел. Так что давай тару – будем звезды твои обмывать.
– Поздравляю, Андрюша! – Ольга смачно чмокнула Филина в губы.
– О-о! Это дело! Хорошо устроился, командир! – пророкотал Медведь, сгребая Андрея в охапку. – Завидую!
– Осторожно!!! Ему еще так нельзя! – вскинулась Ольга, грозно посмотрев на Игоря.
– Все, все, все! Больше не буду, – картинно защищаясь, попятился Медведь.
– Первый раз вижу отступающего Медведя! – засмеялся Батя.
– Так то перед людьми, а это же не человек – это же стихия какая-то!
Все смеялись. Им было хорошо. И пустили они по кругу два полных стакана горькой: в одном лежали две маленькие звездочки, в другом одна большая, пурпурно-алая.
– Чтобы не последние! – пожелал Батя.
– Пусть последние! – жарко и вместе с тем грустно сказала Оленька. – Только бы жив, здоров был! Да и все вы! Не нужны нам ваши ордена, поймите! Нам, женщинам, мужчины нужны рядом, и здоровые к тому же.
– Молодец, дочка, правильно! Только я тебе так скажу, – Батя обвел взглядом находившихся здесь «краповых». – У нас одна профессия на всех – Родину защищать… Кто-то должен и это делать. Так почему не мы? А она, Родина, благодарит нас как может и умеет за то, что мы всегда подставляем свои головы первыми. И справедлива та ее благодарность или нет – не нам судить. И хоть и у нас тоже встречаются карьеристы – к стыду моему, должен признать, – но по большей части – СОЛДАТЫ. Вот как Филин твой, дочка, – он СОЛДАТ. И ему бы всеми нами командовать, но только чую я, что не дадут ему – уж очень характером крут. Режет, дурило, правду-матку в глаза, на чины не глядючи. Ну, мне ладно, можно – сам такой, а вот другим не стоит. Ты, дочка, мозги ему вправила бы, а?
– Ладно, Батя. Зачем ей это?