Когда в 1815 году герцог был назначен премьер-министром и министром иностранных дел Франции, граф Семен Романович Воронцов сказал по этому поводу, что в лице Ришелье Франция приобретает то, что не видела более ста лет, – честного министра. Поразительно точное определение главного человеческого достоинства Ришелье. На протяжении всей своей жизни, наполненной политическими взлетами и падениями, честь герцога Ришелье оставалась незапятнанной. Это признавали единодушно все его многочисленные друзья, это признавалось и его политическими противниками, ибо личных врагов у Ришелье не было никогда!.. Благородство, умение прощать и вместе с тем твердость и неприятие под любой личиной лживости, воровства, разнузданности нравов – вот что было основными нравственными критериями человека, чья деятельность пришлась на эпоху, когда политические предательства, ренегатство и казнокрадство были возведены едва ли не в достоинство политика. Узнав о своем смещении с поста главы французского правительства, политический флюгер, бывший епископ Талейран, высказался о Ришелье как о французе, который лучше других французов знает, каким образом управлять Одессой. Кое-кому фраза показалась остроумной, но честь великой нации от унижения военного разгрома и внутреннего самораспада пришлось действительно спасать тому, кто лучше всех знал, как управлять Одессой, и, что стало очевидным со временем, лучше всех французов сумел защитить честь и величие Франции в самый тяжелый для нее исторический период.
Еще в середине XIX века Министерство внутренних дел тогдашней Российской империи, основываясь на огромном статистическом материале за период с 1802 по 1852 год, не без удивления для себя обнаружило, что единственным городом страны, который всегда жил по средствам, была Одесса!..
Попытки обозначить какие-либо особые льготы для ставшего уже тогда третьим городом империи привели к еще более парадоксальным выводам, так как выяснилось, что ни теми привилегиями, ни тем более теми поощрительными мерами со стороны правительства, какими обладали обе столицы – Санкт-Петербург и Москва, Одесса не пользовалась!.. Более того, в расходной части городского бюджета значились те статьи, которые абсолютно во всех городах относились к казенным расходам, например, содержание арестантской роты. И тем не менее доходы Одессы всегда превышали ранее запланированные цифры, с одной стороны, а с другой – всегда превышали расходную часть, которая, к слову, на душу населения была выше, чем в обеих столицах!..
Это был пример того редчайшего в истории случая, когда изначально заложенная политика определяла сущность последующего развития на десятилетия. Действительно, за двенадцать лет своего управления Одессой Ришелье сумел создать тот удивительный механизм созидательного духа, который не нуждался ни в привилегиях, ни в искусственных мерах поддержки. Из своей личной дружбы с императором Александром I герцог выговорил для управляемых им территорий, пожалуй, только одно преимущество, которое можно обозначить достаточно простой формулой – «невмешательство огромного бюрократического аппарата империи в создаваемый им в южных провинциях социальный и экономический механизм». Впрочем, отсутствие мелочной регламентации и отказ от искусственного переноса заведомо отсталого социально-экономического уклада внутренних губерний в Северное Причерноморье подкреплялись многомиллионными прибылями, получаемыми казной с «житницы Европы».
Между тем с именем и личностью Ришелье Одесса приобрела нечто значительно большее, чем просто политические или экономические перспективы. Это неповторимые сочетания рациональности и благородства духа, коммерческой предприимчивости и искреннего поклонения музеям, математической расчетливости в деловых операциях и непосредственности в проявлениях жизнелюбия в бытовых и повседневных делах – все эти самобытные черты уже первых поколений одесситов во многом складывались под непосредственным влиянием личности Ришелье, авторитет и притягательность которого для граждан Одессы трудно преувеличить.
Эта неподдельная любовь и искреннее почитание своего градоначальника перешли по исторической эстафете к последующим поколениям жителей южного города. И спустя почти два века первый памятник Одессы – бронзовый Дюк представляет для каждого одессита нечто более значимое, чем просто скульптуру или некий памятный символ. Это скорее та невидимая духовная взаимосвязь великого человека и гражданина со своими согражданами, смысл которой, невзирая на многие десятилетия, понятен и дорог всем живущим в этом городе у Черного моря...
* * *
...Продолжая свое путешествие по Одессе, Сергей и Татьяна дошли до колоннады в парке Шевченко – тоже традиционное место, куда отправляются пофотографироваться все молодожены... А потом положили три алые гвоздички к памятнику Неизвестному Матросу...
Серега, признаться, был впервые в этом городе и не знал его совершенно! Нет, он, конечно же, сталкивался с одесситами, соседи все же, как-никак – до Николаева всего-то 120 кэмэ. Но побывать здесь Сергею до этого времени так ни разу и не довелось... Зато Татьяна, проучившись в Одессе всего-то несколько месяцев, чувствовала себя здесь, видимо, как рыба в воде...
Полностью доверившись своей теперь уже почти жене, Сергей только следовал за ней в «кильватере», вспоминая все то, что когда-либо слышал об этом городе...
«Города, конечно, есть везде, каждый город чем-нибудь известен...», как поется в старенькой популярной одесской песенке, которую здесь знает каждый ребенок. Случайный приезжий, выйдя на перрон одесского вокзала или попав, не приведи господи, в зал ожидания одесского аэропорта, недоуменно пожмет плечами: «Ну, и где же она, эта ваша знаменитая Одесса?»
«Все не так просто, любезный!..» – обязательно бросит ему на бегу кто-то из одесситов и мимоходом процитирует незабвенного Сент-Экзюпери: «Главное – то, чего не увидишь глазами». Спорить с классиками трудно всегда, а в этом случае особенно, потому что Экзюпери совершенно прав!..
Старая Одесса... О ней столько написано, что уже начинаешь подозревать, хоть и сам одессит, а не легенда ли это, не красивый ли миф, не сказка ли, рассказанная нам нашими бабушками и дедушками. А был ли этот город на самом деле? Тот самый, воспетый поколениями писателей и поэтов и снящийся нам по ночам? Пожалуй, никто сегодня не сможет утвердительно ответить этот вопрос. Но!.. Что-то все-таки было, и это что-то все-таки осталось не только там, где его невозможно увидеть, в легко написанных книгах или в памяти не желающих умирать стариков, но и там, где оно отчетливо видимо и почти зримо и осязаемо. Старые одесситы... Они и есть та «старая Одесса», это они доносили и доносят до нас легкое дыхание «того» города... Идите по нему, рассматривайте его здания, памятники, храмы... И, может быть, вам удастся на мгновение услышать шум конки на Греческой, крики торговцев на Старом базаре или удары волн о скалы Ланжерона. Старая Одесса...
Действительно, Одессу нужно не только видеть, но и слышать, вдыхать, ощупывать, пробовать на вкус. Одесса – это не вокзал и не аэропорт и даже не Приморский бульвар и Дерибасовская!.. Точнее, не только они. Одесса – это невероятные истории, блестящие фразы, гениальные стихотворения, хулиганские песни, оригинальный юмор, неожиданные анекдоты!.. Конечно, никакого одного взгляда с перрона здесь не хватит. Ведь только по-настоящему узнав все это, можно убедиться в том, что каждый местный ребенок знает с детства: хоть города и вправду есть везде, но такого – «не найти нигде и никогда»...