– Неудобно как-то...
– Я тебе потом на ушко без свидетелей шепну, деточка, шо такое «неудобно» и когда оно бывает... Когда твой могячок мине слышать не будет... Идем те вже или вы гешили довести-таки мине до инфагкта?!!
Ни о какой Тенистой уже просто не было речи! Вот так!..
В истинно одесском духе закончился тот разговор для Сергея и Татьяны...
А бабушка...
Она таки затащила их к себе в гости! В большую трехкомнатную квартиру на улице Пушкинской, в доме дореволюционной постройки. И даже рассказала о том, что в начале века вся эта квартира принадлежала Осташковым. Потом, после Гражданской, их «уплотнили», подселив еще две семьи. Так родилась эта коммуналка... В этой квартире София Борисовна Осташкова пережила войну и оккупацию... И выжила... И опять большая квартира после войны стала коммуналкой... А теперь... Где вся «старая Одесса»? На кладбище... И эта квартира опять, как и полвека назад, принадлежала теперь только ей одной, потому что соседей больше не осталось...
А еще она категорически потребовала от ребят, чтобы они называли ее тетя Соня. Не бабушка, а именно тетя:
– Я еще у в театр хожу! Какая же я вам бабушка!..
Тетя Соня и накормила их, и напоила чаем, и рассказала всю ее семейную историю, а когда Сергей и Таня уже ближе к вечеру собрались уходить, то она вытащила из Татьяны слово, что она будет раз в неделю навещать в этой квартире свою новую бабушку...
...Потом они опять гуляли по городу, прошлись-таки по Французскому бульвару, который на самом деле тогда был еще Пролетарским...
...А уже вечером, когда на Одессу спустились сумерки, Сергей и Татьяна отправились в гарнизонный ДОФ на дискотеку...
Они веселились, танцевали и были счастливы!
И все было бы хорошо, если бы около 11 вечера к Татьяне не подошел основательно подвыпивший молодой человек.
– О!!! Смотри какая телочка! – Он обернулся и пьяно подмигнул троим своим друзьям, в которых «градусов» было ничуть не меньше, чем в нем самом. – Может, пойдем вместе подергаемся, а? Пупками потремся!..
– Отойди, придурок! – Татьяна брезгливо отвернулась и поискала взглядом Сергея, который как раз отошел, чтобы купить воды.
– Ты смотри, как телки оборзели, мужики? – Он схватил ее за локоть и рванул к себе. – Ты откуда такая резвая приехала, вобла? Тебя шо, не учили, что с мужчинами надо вежливо разговаривать?
– Я пока что вижу перед собой не мужчину, а пьяное быдло! – отрезала Татьяна и попыталась высвободить руку.
Но не тут-то было! «Мужчина» уже завелся, и зло смотрел на девушку:
– Вот мы щас выйдем отсюда в соседние кустики, и я покажу тебе, что ты сильно ошибаешься!..
Он потянул ее было к выходу, но на его пути встал Сергей.
– Отпусти ее! – произнес он тихо, но угрожающе.
– Не понял?!!
– Я сказал тебе, отпусти мою жену!
– Жену-у! – пьяно засмеялся «настоящий мужчина» и даже не подумал разжать свои пальцы. – А у тебя женило уже выросло, чтобы жену иметь?!!
– Опусти свои «грабли», падла... – Сергей приблизился вплотную. – Или я тебе их сейчас обломаю!..
И это подействовало... Татьянина рука освободилась наконец от цепких пальцев, но агрессор даже не собирался уходить, чувствуя за своей спиной поддержку.
– Вот это ты нашел себе приключения на свою же жопу!.. Может, пойдем на воздух, морячок, а? Покажешь там, какой ты смелый?
– Сережа, их четверо! – сказала Таня. – Не ходи!
Сергей внимательно посмотрел на девушку и ответил:
– Тогда они устроят драку прямо здесь, Танюш...
– Эт точно! Плавники твои мы все равно пощупаем! Ты даже не догадываешься, водоплавающий, на кого ты хвост поднял!..
– Сережа!..
– Побудь здесь, пожалуйста! Хорошо? – сказал он и обернулся к тому, кто все это затеял: – Идем, герой! Быстрее! У меня запасного времени на тебя нет! Пошли!
То, что эти парни имели какое-то отношение к службе, было понятно без слов – иначе они сюда даже не попали бы. То, что они были не простые «сапоги», тоже было понятно – гарнизонный патруль во главе со старлеем-артиллеристом, который был здесь в обязательном порядке, их, основательно выпивших, попросту задержал бы и доставил сначала в комендатуру, а потом и на гауптвахту в виде вытрезвителя...
Сергею оставалось только гадать, кто они такие эти четверо...
Только вот времени на это ему не дали... Видимо, не впервой им было выяснять отношения в соседних кустиках, потому что все их действия были заранее спланированы и отработаны...
Первым ударил как раз не основной задира, который шел впереди, а тот, который был слева от Сергея...
Он, оказывается, был левшой, а потому и бил левой рукой, эдаким хорошо поставленным, размашистым «свингом»... Да только Сергей был настороже и готов к атаке с любой стороны.
Парень рванул Сергея на себя, разворачивая, ухватившись всей пятерней за его синий «сопливчик», и ударил. Хорошо ударил, красиво, мощно, что называется, «от души»!.. Только он даже не догадывался, что Сергей боковым зрением уже несколько секунд назад засек, как он разминал свой левый кулак.
Барракуда, а теперь это был уже не бесшабашный, жизнерадостный Сережка, а именно Барракуда – боец элитного военно-морского спецназа – нырнул под руку нападавшего, затем резко выпрямился и что было мочи жахнул жестким прямым «джебом», прямо по так неосторожно открывшейся челюсти.
– Хр-р-р! – хрюкнул нападавший и как стоял, так и грохнулся на траву.
Но времени созерцать результаты своего удара у Сереги не было – в правое ухо уже летел кулак главного задиры... И опять все повторилось! Ну, или почти повторилось... Барракуда нырнул под руку нападавшего и встретил его лицо, которое само на то напросилось, сильнейшим апперкотом под руку по подбородку... Парень словно натолкнулся с разбегу на невидимую стену – он попросту рухнул на задницу, закатив глаза...
И тут кто-то схватил Сергея за рукав белой форменной «фланки» и резко дернул.
– Тр-р-р-р!!! – не выдержала такого с собой обращения белая материя.
– Ты че сделал, козлина! – вскричал Сергей.
Он отвлекся на того, кто изуродовал в одну секунду его форму, и пропустил прилетевший от четвертого «друга» увесистый удар в глаз...
– У-м-м, падла!
Вот теперь, да именно теперь, включилась на полную мощь «боевая машина Барракуда» – Сергея разозлили! Разозлили не на шутку! И дело было не в пропущенном ударе – боксерское прошлое научило его не обижаться на такие мелочи, как поставленный противником на пол-лица «фонарь»! Сереге до зубовного скрежета стало обидно за свою новенькую форму!..
– Н-на! Х-хек! Х-хек! На-а!..