А потом Андрей увидел, что несколько человек подняли его с земли и внесли в пещеру.
Над ним склонилось лицо Стара, и оно, это лицо, даже что-то говорило, только звука почему-то не было – Павел был похож на большого усатого сома.
Потом ему дали попить, и слава богу, что догадались – свой собственный рот напоминал Андрею сухую пещеру. И... каждый следующий глоток проталкивал вглубь «ватный тампон», застрявший в его ушах...
– Ну, ни хрена себе! – Это было первое, что он услышал. – Я подумал, что меня из пещеры на ту сторону горы выбросит! Вот это пилюля прилетела!
Андрей посмотрел по сторонам и увидел Стара.
– Паш... Ну, че там?
– Жопа там, полная! – Лейтенант склонился над Кондором и стал зачем-то протирать его лицо мокрой тряпкой. – Ты как?
– Нормально вроде бы... Только плывет все...
– Неудивительно. Здорово тебя шарахнуло.
– Не понял?
– Такие полеты я только в кино видал.
– Бывает.
– У тебя контузия, братишка. И если честно, то я не могу сообразить, насколько серьезная.
– А что?
– У тебя из носа и из ушей кровь идет. Ты меня как слышишь-то?
– Да вроде нормально... Почти... Только булькает все...
– Ясно. Значит, так, капитан. Спустимся в «зеленку», встретим «вертушки» с морпехами, и я отправляю тебя в Кабул! Не хрена тебе здесь больше ловить! И так уж поймал!
– Ну и хрен с ним!
Андрею было почему-то абсолютно все равно, что теперь с ним будут делать. Скажи ему сейчас, что его отправят на Луну или, к примеру, оставят жить в этой пещере, и он не сопротивлялся бы. В душе образовался вакуум, а в мозгу поселилась апатия.
Да и сам он весь почему-то превратился в куклу-марионетку. Он мог ходить, говорить, делать что-то, но со стороны казалось, что это робот, у которого вот-вот сядут батарейки и он замрет в какой-нибудь странной позе навсегда.
С горы в долину к «зеленке» разведчики спускались больше шести часов, и основным «тормозом» этого спуска был Андрей. Движения его были какие-то странно механические, и чувствовалось, что он не соображает толком, где и как он сейчас идет. Он просто механически повторял те движения, которые делал идущий впереди него Гром. Это было опасно! А потому на расстоянии вытянутой руки вслед за Кондором шел Дизель, который мог подхватить капитана в любой момент.
Еще три часа ушло у них на то, чтобы пройти по лесу и серому от пыли снегу и выйти к крепости тогда, когда над ними зависли четыре «Чинука».
И Кондор в чреве одного из них отправился с войны домой...
Первые сутки после того, как американские вертолетчики доставили Андрея в медсанбат, в Кабул, он спал.
Его голова была абсолютно пуста и свободна от всяческих мыслей и раздумий, видать, тот «ватный тампон», который пропихнули ему в мозг, занял там все свободное место.
Сутки. Он спал ровно сутки!
Пока уже ближе к вечеру 13 декабря его не разбудил знакомый голос полковника Ла Грасса.
«Большой» говорил с кем-то довольно тихо, но... Видимо, Андрей уже успел выспаться к тому времени. Он открыл глаза и увидел в нескольких метрах от своей кушетки полковника и врача в белом халате.
– Здравствуйте, месье полковник.
Мужчины обернулись на голос и подошли к кровати:
– Как себя чувствуешь, капитан?
В ушах Андрея еще немного «булькало», но это уже было «ничего» по сравнению с тем, как он слышал сразу после взрыва «Мамы».
– Нормально, месье полковник. Практически здоров.
– Идти можешь?
– И даже бежать!
– Ну... Этого не потребуется. Тогда собирайся, капитан. Пойдем пройдемся...
Что-то было не то во всем облике полковника, в его интонациях, в манере поведения... Этот крепкий сорокалетний мужчина, бравый десантник, почему-то напоминал сейчас Кондору старика, согнутого горем. Его глаза!.. В глазах Ла Грасса поселилась какая-то вселенская грусть. И странное дело, но Андрей почему-то вдруг понял, что это касается его.
Не говоря ни слова, он натянул на себя форму, обулся и вышел из госпитальной палаты вслед за полковником.
Они вышли из здания и... никуда не пошли – Ла Грасс остановился на ступеньках крыльца, достал из кармана сигареты, предложил Андрею и нервно закурил. Они стояли на крыльце госпиталя и молча курили, и Филину почему-то совсем не хотелось узнавать причину такого странного поведения полковника – он чувствовал, что новости будут не просто плохие.
Так, в тишине, прошли долгих пять минут, и Ла Грасс, видимо, решился:
– Мне надо сообщить тебе, капитан, одно известие...
– Да, месье полковник.
– Несколько дней назад, а именно 10 декабря, в Кабул прибыли еще две роты французских десантников. Всего около трехсот солдат и офицеров. Их прибытие в Афганистан было приурочено к началу активных боевых действий американского спецназа в районе укрепрайона Тора-Бора и освобождению от талибов Джелалабада.
– Да, месье полковник.
– Эти две роты десантников предназначались для охраны аэродрома в освобожденном городе. Сегодня ночью, в 2.00, талибы оставили Джелалабад, отступив к пакистанской границе, и войска Северного Альянса заняли город и аэропорт. В 6.00 из Кабула вылетели транспортные вертолеты... Но... в 6.35 на подлете к городу один из вертолетов был обстрелян и подбит. По трагической случайности это был вертолет, перевозивший штабных офицеров-переводчиков, которые должны были облегчить взаимодействие с американцами. Летчикам удалось посадить машину на аэродром, но посадка была очень жесткой – вертолет разбился. В результате – четырнадцать раненых и... пятеро погибших – два капитана, лейтенант и два сержанта. Их всех уже успели доставить обратно в Кабул.
– Сожалею, месье полковник.
Ла Грасс как-то странно посмотрел на Андрея и наконец-то выдавил из себя те слова, которые, видимо, никак не мог произнести:
– Фамилия одного из погибших капитанов-переводчиков – Савелофф...
Такого удара Андрей просто не ожидал. Он мог бы предположить все что угодно, только не это.
Он попросту вошел в ступор. Ему не хотелось верить в то, что он услышал... Не хотелось!
– Вы сказали...
– Паук уже в курсе, – проговорил полковник.
– Но почему?! Что она делала здесь?!
– Соболезную, Ален... Огюст сообщил мне о том, какие у вас с Мари были отношения.
– Я могу ее увидеть, месье полковник?
– Именно для этого я и пришел...