— Что-то не так? — Бэленджер умудрился задать этот вопрос совершенно спокойным голосом.
— Вы сейчас врежетесь в кофейный столик. На нем стоит свеча. Вы ее свалите.
«И подожжете комнату, и мы все сгорим заживо, прежде чем Ронни успеет отрезать нам головы», — мысленно закончил Бэленджер. На самом деле он пребывал на грани потери рассудка, ему хотелось исступленно завопить, так чтобы полопались связки и из горла брызнула кровь.
— Где этот стол?
— Дюймов десять от угла вашего кресла.
С лестницы послышались новые крики.
— Где эта свеча?
— На ближнем к вам углу.
«Я никогда не доберусь до осколков стекла», — подумал Бэленджер. Чувствуя себя совершенно обессилевшим, он дернулся вместе с креслом в новом направлении.
— Вы сейчас врежетесь в стол, — предупредила Аманда.
— Я этого и хочу.
— Что-что?
— Мне нужна свеча.
На лестнице вновь наступила тишина. Двенадцать футов против десяти дюймов. Бэленджер застонал, изогнул тело и сдвинул кресло. Прогремел гром.
— Угол как раз перед вашим лицом, — сказала Аманда. Бэленджер сделал продолжительный вдох, набрав полную грудь воздуха. Пот и скопившаяся под наволочкой влага от дыхания покрывали его кожу сплошным бисерным покровом. Лента прикрепляла к креслу его плечи, но он имел возможность сгибать локти и двигать предплечьями. Вот он нащупал гладкую металлическую ножку стола. Вздрагивая от боли в локтях и плечах, опасаясь, что вывихнет их, он потянулся выше и нащупал стеклянный угол стола. «Осталось совсем немного», — подумал он. Локти и запястья болели уже совсем нестерпимо, но он все же вытянулся еще чуть-чуть и громко всхлипнул от облегчения, когда его руки в перчатках коснулись свечи.
Вынув свечу из подсвечника, он умудрился дотащить ее до края стола. Он чувствовал, как воск капает на ветровку. Держа свечу горизонтально, он зажал ее нижний конец между ногами. Даже сквозь материю наволочки огонек был виден достаточно отчетливо для того, чтобы Бэленджер смог поднести к нему свои связанные запястья. Сквозь перчатки и рукава он чувствовал жар пламени.
Скотч не горит. Он плавится. Представляя себе, как прозрачная пленка идет пузырями, как начинает она размягчаться, Бэленджер напряг силы, пытаясь развести запястья в стороны. Жар сделался почти нестерпимым. Бэленджер продолжал терпеть, и в конце концов пленка подалась и сразу лопнула. Он отдернул запястья от пламени и несколько раз прокрутил кулаками, освобождая руки от остатков липкой пакости.
Чувствуя, что надышался угарного газа до головокружения, он сдернул с головы пропитанную потом наволочку и жадно вдохнул. До чего же хорошо было вновь получить возможность использовать обе руки. Он схватил свечу, которую все это время стискивал между бедрами, и поднес огонек к левому плечу. Лента, привязывавшая его грудь к спинке кресла, начала плавиться, но одновременно загорелась ветровка. Ожоги были ему совершенно ни к чему. Он переложил свечу в левую руку, а правой, одетой в перчатку, поспешно сбил огонь с груди.
От зловония плавившейся пластмассы хотелось крепко сжать губы и задержать дыхание, но Бэленджер все же заставил себя подавить отвращение и поспешно сорвал ленту с плеч. Затем он согнулся, расплавил ленту, крепившую к креслу его лодыжки, и нетвердо поднялся на ноги. Не переставая напряженно прислушиваться к звукам, доносившимся с лестничной клетки, он потянулся за осколком стекла, но тут же заметил нож среди имущества, выброшенного из рюкзаков. Конечно, решил он, у этих отморозков было куда больше ножей, чем им требовалось. Кто-то из них решил освободить место для еще нескольких монет. На спиральной лестнице послышалось эхо шагов.
Бэленджер кинулся к Винни и несколькими движениями разрезал ленту на его плечах, запястьях и лодыжках. Шаги продвигались все выше и выше. Винни подхватил с пола осколок стекла и бросился к Коре, а Бэленджер подбежал к Аманде. Двое мужчин поспешно резали ленту, чтобы освободить женщин.
Раздался треск разряда молнии, предварявший оглушительный раскат грома. В беззвучном промежутке опять прозвучали приближавшиеся шаги. Неторопливые и размеренные, они заставили Бэленджера представить себе человека, который идет с расчетливой осторожностью из-за нездоровья. Или же он пьян. Или пребывает под действием наркотиков. Или он ведет себя так из-за того, что полностью уверен в исходе эндшпиля и не видит необходимости спешить.
Кора и Аманда освободились от остатков липкой ленты и поднялись с кресел. Бэленджер заметил молоток, который Тод швырнул на кучу выброшенного имущества. Он бросил его Винни, а сам остался с ножом, изготовившись для удара.
— Выключите фонари на шлемах.
Теперь в комнате светили только свечи. Бэленджер сосредоточился на черном зеве лестничной клетки.
Медленные шаги все приближались. Размеренные. Уверенные. Показалась темная тень. Бэленджер изготовился к нападению. Человек шел, широко размахивая рукой вверх и вниз. В руке был пистолет. Но человек никуда не целился. Он пользовался пистолетом, как слепой — своей тростью, проверяя, что находится перед ним. Показалась голова. Очки ночного видения. Лицо и бритый череп, покрытые татуировками. Тод. Именно он появился с лестницы. Его наглое высокомерие сменилось явственно видимым потрясением. При свете свечей Бэленджер разглядел, что парень залит кровью.
— Это... это вы... — Тод скинул с глаз очки таким движением, как будто решил, что они показывают ему вещи, каких не существует на самом деле. Похоже, что он совершенно не был удивлен, увидев, что Бэленджер, Винни, Кора и Аманда смогли освободиться. И при этом он вроде бы не боялся того, что они вчетвером набросятся и разделаются с ним. Нетрудно было заметить, что на самом деле он испытывал нешуточное облегчение.
— Слава богу. — Тяжелой походкой, покачиваясь от тяжести золотых монет, набитых в рюкзак и карманы, волоча ноги, он вышел из потайного прохода, игравшего роль лестничной площадки. — Нам нужно держаться вместе. Без взаимной помощи мы никак не обойдемся.
— Вы ранены? — спросил Бэленджер. — Кровь...
— Это не моя. — Тод вскинул голову на звук плеска дождевых струй из темноты за открытой дверью. — Нет... Господи! Нужно скорее все закрыть. Завалить всяким дерьмом. Скорее. Времени нет ни шиша! Закрывайтесь! Живо! Я буду охранять лестницу. Пристрелю любого, кто сюда сунется!
Но даже в дрожащем свете свечей было видно, что затвор пистолета сдвинут назад. А это значило, что магазин пуст.
— Дай-ка его мне, — сказал Бэленджер.
— Он мне самому нужен.
— Ты расстрелял все патроны.
— Что?
— У тебя пустой магазин.
— Как так — пустой?
— Винни! Аманда! — крикнула Кора. — Помогите закрыть дверь!
Втроем они снова закрыли дверь и быстро привалили к ней мебель.