Тем временем Картер показывал Эндрю «Спартан».
— Вот эти огни показывают в темноте, что мы приблизились к земле. А вот эти специальные контейнеры не дают боеприпасам перемещаться при турбулентности. Ты сюда на таком прилетел или на «Гольфстриме»? [31]
— Он был поменьше этого.
— Ну, значит, на «Гольфстриме». На нем Лил Уэйн [32] летает.
— Кто?
— Ты не знаешь Лила Уэйна? Рэпера? Уж он-то свой самолет обставил почище нашего.
— Да лететь было неудобно. Господин Картер…
— Зови меня просто Джеф.
— Ладно, Джеф. Вы тут давно живете?
— В мае будет четыре года.
— А своих родных навещаете?
— Нечасто.
— На Рождество?
— Зависит от обстановки здесь. В последнее время не удавалось выбраться.
Эндрю удивился.
— Разве вы по ним не скучаете?
— По матери скучаю, да и она по мне тоже. Но, знаешь, бывают вещи и поважнее.
— А я бы не смог без мамы…
— Да, я тебя понимаю.
Они сидели на креслах в последнем ряду, и каждый думал о том, что он здесь делает. Картер представлял себе, сколько еще раз он не сможет повидать мать на Рождество, а Эндрю надеялся, что они с мамой уже сегодня отправятся домой. В субботу ему предстояло играть в школьной футбольной команде, и он ни за что не хотел пропустить этот матч.
Закончив очередную главу, Тадж протянул руку в ящик стола за батончиком, но пальцы встретили пустоту. Он вспомнил, что ему пора пополнить запас провизии из коробки, которая стояла в кладовке по соседству.
Он отметил страницу, на которой остановился, и направился к двери. Включив свет в кладовке, он вошел внутрь и обозрел свое богатство.
— Черт возьми, — пробормотал Тадж, мысленно прикинув, сколько батончиков осталось до следующей поставки.
Потом он снял с полки очередную коробку и шмякнул ее на пол. Шум, сопровождающий эту операцию, был достаточно громким, чтобы заглушить треск в вестибюле за его спиной. За треском последовало продолжительное шипение — такой звук обычно сопровождает истечение газа «Си-Эс» из гранаты.
Наконец Тадж все же услышал этот шум и решил посмотреть, в чем дело. Открыв дверь кладовки, он стал тут же задыхаться и кашлять, тщетно стараясь совладать с потоками слез и слизи, извергающейся из носа. Мысли путались в его голове, но он подумал, что база подверглась нападению. Чьи-то руки грубо схватили его сзади, и Тадж обернулся. Сквозь слезы он рассмотрел мужчину в защитном костюме и противогазе.
— Эй… — пролепетал Тадж. — Я не могу тебя впустить.
Мужчина выволок его из кладовки, и Тадж услышал чей-то голос:
— Что с ним делать?
Он поднял голову и увидел размытые фигуры еще двух людей в таких же костюмах и масках. Один их них прижал палец к тому месту, где под маской были губы, и мотнул головой в сторону выхода.
Голос показался Таджу знакомым. Этот британский акцент…
Эндрю услышал громкий треск, и плотное облако закрыло вход в БРЭВИС.
Сдавленный женский голос кричал:
— Скорей! Скорей!
Через секунду две фигуры в камуфляжных костюмах и противогазах вынырнули из дыма и побежали в сторону самолета. Картер, не теряя времени, затолкал мальчика вниз за кресла и огляделся в поисках оружия.
Крики звучали все громче, и майор узнал голоса Гаррет и Джейкобс. От самолета их отделяли считанные метры. Когда они приблизились к заднему люку, Мэдисон вышел из кабины пилота, держа в руках девятимиллиметровую «Беретту». В глазах пилота читался страх.
Укрывшись вместе с Эндрю за спинками кресел, Картер видел, что положение стремительно ухудшается. Его главной задачей было защитить ребенка, но для этого ему следовало прежде всего успокоить Мэдисона и выяснить, что в конце концов происходит с остальными. Вскоре лейтенант понял, что все обстоит гораздо хуже, чем он себе представлял. Через секунду Гаррет и Джейкобс взбежали по грузовому трапу навстречу неистово вопящему Мэдисону.
— Убирайтесь, мать вашу! Убирайтесь из моего самолета!
Он стоял перед кабиной пилота, сжимая пистолет обеими руками и нервно водя им перед собой. Похоже, Мэдисон плохо понимал, что делает, и понятия не имел, кто перед ним.
Гаррет подняла руки, пытаясь успокоить пилота, и сделала знак Джейкобс, чтобы та последовала ее примеру. Наступила тишина. Женщины стояли с поднятыми руками, Картер и Эндрю лежали за креслами в нескольких метрах от них, а Мэдисон продолжал целиться прямо в голову Гаррет.
Наконец Картер медленно поднялся, держа руки над головой. Звук от трения его армейской куртки о металлическую спинку кресла заставил Мэдисона повернуться и навести «Беретту» на лейтенанта.
— Ну, ну, Мэдисон, успокойся, — сказал Картер. — Здесь ребенок, не вздумай выстрелить. Опусти пистолет, и давай выясним, что, черт возьми, все это значит.
Мэдисон не пошевелился.
— Джейкобс, Гаррет, — продолжал Картер, — понятия не имею, что вы тут творите, но в самолете сынок нашего нового профессора, а потому — никакой стрельбы. Сняли бы лучше маски и растолковали, что стряслось. Мэдисон, да опусти ты пистолет.
— И не подумаю, Картер. Пока не получу сигнал от этих… А ну снимайте маски. И медленно!
Гаррет и Джейкобс охотно подчинились, но на их открывшихся серьезных лицах читалась решимость.
— Хорошо. А теперь скажите, какого хрена вам понадобилась моя птичка?
— Мы убираемся отсюда к чертям собачьим, а ты, мать твою, поведешь самолет.
Это говорил Миллс. Никто не заметил, как он вышел из газового облака вслед за женщинами. Воспользовавшись переполохом, Миллс подобрался к боковому люку и ждал своего шанса. В одно мгновение он оказался за спиной пилота и приставил дуло пистолета к его затылку.
Мэдисон опустил оружие. Миллс выхватил «Беретту» из его руки, поставил на предохранитель и сунул за пояс.
— Кроме шуток, ребята, что вы творите? — спросил Картер. Теперь опасность, как ему показалось, съежилась до приемлемых масштабов.
Объяснить положение дел взялся Миллс.
— Ты уже слышал, Картер. Мы сваливаем отсюда, а Мэдисон любезно соглашается долететь с нами до базы в Доминиканской Республике, где мы будем доживать свой век в мире, свободном от ос.