— Продолжай… пожалуйста.
— Это последний.
И Жюльен расположил перед ее глазами изображение ее бейджа из интернатуры, 5699КБ.
Белая вспышка. У меня под ногами песок. Пляж Пхуке? Я смотрю по сторонам. Нет, я никогда не была на пляже Пхуке. Я на пятьдесят третьем этаже люкс-отеля «Баниан Три», на открытой террасе бара, возвышающегося над Бангкоком. Оформление помещения имитирует райский пляж для вечеринки. Сюда подняли тонны песка, зонтики, лежаки. Я пью четвертую порцию водки и танцую под луной. Я обзавелась новой подругой, с которой мы познакомились в другом баре ранее этим же вечером. Ее зовут Мо. Она побуждает меня пить и танцевать. Я рассказала ей о своей ночи с Юрием. А потом показала бейдж из интернатуры, лежавший у меня в кармане.
— Я хочу, чтобы ты сожгла его.
— Что это? — пытается перекричать музыку Мо, щелкая зажигалкой.
— Плохое воспоминание, — отвечаю я.
Прижимаясь друг к другу, мы смеемся как сумасшедшие. Мы напились до чертиков. Вокруг нас колышется толпа иностранцев — под луной, в самом сердце города, в этой нереальной обстановке.
Мо становится серьезной и отводит меня в сторону. Мы садимся на пластмассовый бочонок. Мир вокруг нас переливается разными цветами. Мы не ощущаем времени.
— Что ты хочешь забыть? — спрашивает Мо, целуя меня в губы.
Я кладу голову ей на плечо.
— Тебе я скажу… Я причинила огромный вред тому, кого любила.
Мо гладила мои волосы.
— Но ты ведь не хотела причинить ему вред.
— Я хотела помочь ему, но у меня ничего не вышло…
— Это не твоя вина, — говорит Мо.
— Моя. У него были проблемы. Я должна была помочь ему. А вместо этого сделала лишь хуже.
— С ним все будет в порядке! — произносит Мо, двигаясь в такт музыке.
Я залпом выпиваю водку. Если бы алкоголь мог стереть из моей памяти образ Жюльена и системы жизнеобеспечения, к которой его подключили… Я знаю, что он больше никогда не откроет глаза и не увидит мир, который он так любил фотографировать.
У меня ком стоит в горле. Мо возвращается с очередной порцией водки. Я выпиваю полстакана. Звук становится громче. Я чувствую, что мы прекрасно ладим.
Я не знаю, сколько мы сидим вот так. Мое тело танцует, даже не двигаясь. Вдруг я слышу над ухом чей-то голос. Он принадлежит молодому красивому тайцу, одетому во все белое.
— Какой-то месье хочет поговорить с тобой.
Я оборачиваюсь, прищурив глаза. На песке стоит мужчина, одетый в костюм и туфли. В руках он держит шляпу. Я встаю.
— Ваш муж сказал, где я могу вас найти, — произносит мужчина громким голосом.
Он берет меня за руку. Я не отдергиваю свою. Меня это забавляет. В этот вечер меня забавляет все. Я послала Бенуа ко всем чертям. И это после года брака. Да, я знаю. Я переспала с Юрием и потеряла Жюльена. Я просто смеюсь. Я посылаю Мо воздушный поцелуй и иду за мужчиной подальше от этого шума. Он указывает на скамейку. Я сажусь. У меня перед глазами порхают миллионы светящихся бабочек.
— Сириль Блейк, верно?
— Да, месье.
— Ваш муж просил меня удостовериться, что с вами все в порядке.
— Со мной все отлично, что вряд ли скажешь о моем муже. Вчера я его бросила.
Я осознаю, что моя речь медленная и нечеткая.
— Может, закажем выпить?
— Как бы там ни было, месье Блейк поручил мне найти вас и удостовериться, что у вас не возникло никаких проблем. Он знает меня, мы вместе работали.
— Скажите ему, что все отлично. Я прекрасно обойдусь без него.
— Я ему передам.
— Это все? Я хочу вернуться на танцпол.
— Я ученый и врач, доктор Блейк. Ваш муж сказал, что вы переживаете тяжелый период.
— Да, он прав. Я привязалась к пациенту. А он лежит при смерти. Я рассказала все это мужу, и он меня простил, но я его больше не люблю и не хочу быть врачом. Как я могу жить дальше после всего этого?
— Я предлагаю вам свою помощь: забыть то, что вас мучает.
Я моргаю несколько раз подряд.
— Вы мне расскажете…
— Один из моих коллег разработал новый метод удаления нежелательных воспоминаний. Ваш… муж попросил меня поговорить с вами об этом. Он сказал, что это может заинтересовать вас.
— Как вас зовут?
— Санук Аром, профессор Аром.
Лоб Сириль покрылся потом. Жюльен отключил стимулятор. Следующие несколько секунд казалось, будто Сириль спит, но затем она шевельнулась. Жюльен подбежал, снял фиксаторы, оставившие следы на ее затылке, и помог сесть. Сириль все еще пребывала в шоке от того, что только что узнала.
Жюльен молча обнял ее за плечи.
Она подняла глаза и взглянула на него.
— Если бы ты знал…
Сириль, всматриваясь в его серые глаза, морщинки в уголках рта, веснушки на лбу, гладила его лицо и шею, с трудом выговаривая:
— Я убежала и хотела все забыть, потому что думала, что… что ты обречен. Это была моя ошибка, и я не могла этого вынести. Я бежала от ответственности. И мне было так плохо… Мой муж воспользовался этим. Он заставил меня стереть эти воспоминания из памяти… Он хотел вернуть меня… И у него это получилось. — В ее глазах заблестели слезы. — Как я могла забыть? Забыть тебя?..
Жюльен почувствовал, как сжалось горло. И одновременно с его плеч словно свалилась тяжелая ноша. Он провел рукой по лицу и улыбнулся.
— Но сейчас ты здесь… со мной.
Он поцеловал ее руку. Потом его глаза потемнели.
— Я тоже хочу знать… о своей матери.
Они посмотрели на томограф. Свет прибора отбрасывал на их лица причудливые тени. Жюльен был настроен решительно.
Сириль открыла было рот, но не смогла произнести ни слова. Ее сердце сжалось так сильно, что она почувствовала острую боль. Десять лет назад она хотела вколоть ему мезератрол, чтобы он забыл весь этот кошмар: свою мать, ее выколотые глаза… А оказалось, что молодой человек получил психическую травму, а вместе с ней — и другие симптомы, жестокие и опасные для других.
«Я не могу снова повторить ту же ошибку».
Если Жюльен хочет выздороветь, он должен посмотреть в глаза правде и своим воспоминаниям. Она глубоко вдохнула, набираясь смелости.
— Хорошо.
Жюльен лег. Его лицо выражало полное спокойствие. Сириль взяла в руки головное кольцо, но потом положила его обратно — ей предстояло стимулировать наугад.