— Не называйте меня Джонатаном. Я Повелитель игры.
Тот факт, что Франку известно имя этого субъекта, поверг Аманду в изумление.
— Вам понравилось наблюдать, как один человек избивает другого до смерти? — спросил Бэленджер.
— В игре ничего не планируется. Никто не мог предвидеть, что такое случится.
Франк крепче прижал «Блэкберри» к уху и поинтересовался:
— Но это зрелище доставило вам удовольствие?
Последовала долгая пауза.
— Да, — произнес в конце концов Повелитель игры. — Так оно и было. Наденьте наушники.
— Я стою вплотную к Аманде. Если вы взорвете заряд, то убьете нас обоих. Надеюсь, вы не забыли, что болеете за меня? Я ваш аватара. Это будет своего рода самоубийство.
— Покончить с собой? Вы что же, решили выступить в роли психоаналитика? Так часто с ними общались, что переняли их квалификацию?
— У вас любопытная концепция человеческого характера. Я даже задумался, ходили ли вы когда-нибудь к психоаналитикам.
— Последний раз предупреждаю, наденьте наушники! — Голос Повелителя игры дрожал от гнева.
Бэленджер разжал колени, взял телефонные гарнитуры, отдал Аманде ее аппарат и надел свой.
Тут же послышался голос Рея:
— Вы, наверное, обсуждаете такое, что мне нельзя слышать? — Он стоял в сотне ярдов по колено в траве и с яростью глядел на них.
— Мы обсуждали кое-какие забавные частности игры, — ответил Бэленджер.
— Например?
— Это был личный разговор. Когда мальчики и девочки говорят о своем, им вовсе ни к чему, чтобы их слушал кто-то еще.
— Чушь. Она рассказывала, что лежит под досками.
— Послушайте, мы же сидим в одной лодке. Какие могут быть секреты?! — отозвался Бэленджер.
Рей ничего не ответил. Даже издалека было видно, что его перекосило от гнева. Он повернулся и быстро зашагал на восток, туда, куда указывала стрелка его GPS-устройства.
Они шли следом за Реем. Аманда съела еще один энергетический батончик и рассказала Бэленджеру, что случилось с нею после того, как она очнулась в незнакомой спальне. Ее, в свою очередь, поразил рассказ Франка о том, как он пришел в себя возле руин отеля «Парагон» и что случилось дальше. Бэленджер то и дело поглядывал направо, туда, где в полусотне ярдов крались вернувшиеся собаки. Один раз он поднял ружье, и обе тут же исчезли из виду.
Впереди Рей остановился над чем-то скрытым травой. Находка, судя по всему, сильно взволновала его, потому что он выпрямился и зашагал дальше еще быстрее.
Дойдя до этого места, Бэленджер чуть не оступился в глубокую колею, проделанную много лет назад вагонетками.
— Это из шахты, — сказала Аманда.
Они зашагали вдоль колеи, не упустив из виду, что она довольно круто забирала к горам. Франк явственно представил себе громыхание колес и стук подкованных копыт лошадей, таскавших бесчисленные вагонетки взад-вперед, туда — с припасами для шахты, а обратно — с золотом. Дорога, похоже, вела к средней горе. Примерно через час ходьбы из цепи выделился пик. Вернувшиеся собаки теперь держались подальше от людей.
Рей остановился, подождал, по своей привычке щелкая крышкой зажигалки, и поинтересовался:
— Что это вы отстаете? Нога болит?
— Ничего, вполне терпимо.
— Если вам трудно, лучше так и скажите. Я не могу терять время, поджидая вас.
— Я справлюсь.
— Знаете, если вы за мной не поспеваете, я мог бы понести винтовку, чтобы вам было полегче.
— Она не тяжелая.
— Я выпил бы еще воды.
— Осталось только пять. — Бэленджер протянул ему бутылку.
— Не хватит.
— Мы вполне можем растянуть этот запас до полуночи. Самое главное — положительный настрой.
— Я еще в авиации наслушался всякого насчет положительного настроя. — Рей снова принялся щелкать крышкой зажигалки. — Аманда вам наговорила не того.
— Вы о чем?
— О том, что там случилось. Это была самооборона.
— Ничего не могу сказать. Я там не присутствовал.
— Он напал на меня с камнем. — Рей не назвал убитого по имени.
Бэленджер обратил на это внимание и заметил:
— Иной раз приходится защищаться.
— Прямо мои слова. — Рей убрал зажигалку.
Они шли по старой колее для вагонеток в сторону гор. Франк, испытывая нехорошее предчувствие, раздумывал о причинах, побудивших жителей когда-то построить город так далеко от места, которому он был обязан своим возникновением.
— Кажется, я вижу шахту. — Аманда указала рукой.
Окружающие склоны покрывала сочная трава, но один, лежавший прямо впереди, оставался голым. На нем не было ничего, кроме камней. У подножия Бэленджер разглядел, как ему показалось, ржавые рельсы. Они тянулись, как бы продолжая колею, и исчезали среди камней.
Затем показались развалины — горы досок там, где некогда стояло несколько больших строений. Ветер взметнул пыль.
— Ни травинки. Даже сорняков нет, — отметил Бэленджер.
— Там, где добывали золото, остается пустыня, — сообщил давно молчавший голос. — Камень бурили, взрывали и разбивали молотами в забоях. Измученные люди наваливали куски в вагонетки и катили их по рельсам. Выйдя на свет, они изо всех сил затягивали тормоза, чтобы тележка не укатилась под уклон. В здании, что было слева от вас, находились паровые дробилки, где породу превращали в мелкие кусочки. Потом их погружали в ядовитый раствор цианида натрия, в котором золото выделялось из камня. Но жизнь пропала здесь не только из-за цианида. Для добычи золота использовали и серную кислоту.
— Поэтому город стоит так далеко от шахты? — спросил Бэленджер.
— Пары серной кислоты разносились на мили, — ответил Повелитель игры. — Многие шахтеры умирали от болезней легких.
Солнце зашло за гору. В тени сразу стало прохладно.
— Где же вход? — думала вслух Аманда. — Он должен быть там, куда ведет путь.
Все трое дошли до склона, на который взбегали ржавые рельсы, и увидели, что выше они завалены оползнем.
Держась между Амандой и Реем, осторожно ступая по камням, расползавшимся под ногами, Бэленджер взобрался наверх, остановился на ровном месте и уставился на гору камней.
— Вот тут-то и должен был быть вход, — заметил Рей. — Где мы стоим.
— Свод обвалился, — произнес Бэленджер, но, почувствовав подозрение, добавил: — Или его обрушили специально для игры.
— Здесь руками не справиться. — Аманда посмотрела на свои ободранные пальцы.