Франк отбросил умирающего зверя в сторону, поднялся на ноги и, не выпуская ножа, повернулся к входу в склеп. Сердце билось так, что Бэленджера затошнило.
— Следи за другой собакой! — громко крикнул он.
Аманда обернулась и направила луч в проход.
Тишину нарушало лишь частое дыхание Франка. Он взглянул на останки Пентекоста. Мумия разлетелась на куски. От нее исходил едкий запах, раздражавший ноздри.
— Собака не укусила тебя? — спросила Аманда.
— Было бы странно, если бы она этого не сделала.
Комбинезон Бэленджера спереди расстегнулся. Кожа на груди была покрыта болезненными царапинами и залита кровью, в основном собачьей.
— Если даже и не укусила, то слюной закапала. Тебе нужно поскорее сделать прививку от бешенства, — сказала Аманда.
— Это значит, что нужно выбраться отсюда. Мне нравится твой оптимизм. — Франк вдруг заметил, что пыль, поднявшаяся, пока он дрался с собакой, медленно уплывала. — Тебе не кажется, что из пещеры есть выход?
— Теперь я тебя не понимаю.
— Вентиляционный канал.
Они вернулись в склеп.
«А ведь третий пес крупнее остальных, — подумал Бэленджер. — Если он набросится, отбиться будет еще труднее».
Вероятно, он произнес это вслух, потому что Аманда сразу же отозвалась:
— Раз он больше, значит, его легче заметить. Преимущество у нас.
— Верно, причем серьезное. Все шансы на нашей стороне. Не знаю, почему я сам этого не понял. — Франк не мог не восхищаться ее целеустремленностью.
Она посветила по сторонам, пытаясь отыскать собаку. Застывшие в чудовищных позах мертвецы отбрасывали гротескные тени. Бэленджер взял с пола горсточку пыли и подбросил в воздух. В свете фонаря было видно, что пыль медленно проплыла к входу. Они двинулись вперед, пытаясь отыскать место, откуда поступает воздух. Франк постоянно прислушивался, чтобы не пропустить цоканье когтей или рычанье. Они с Амандой миновали мумифицированного мужчину, который сидел, откинувшись в кресле и сложив руки на животе.
Франк с Амандой подошли к стене и, пробираясь вдоль нее, наткнулись на кучу щебня.
— Похоже на обвал, — сказал Бэленджер.
Аманда подняла фонарь, осветила дыру в верхней части пещеры и заметила:
— Оттуда и идет воздух.
Франк не без страха повернулся спиной к пещере, в которой затаилась страшная собака. Положив винтовку, он попытался вскарабкаться на кучу и заглянуть в дыру, но та оказалась слишком крутой и камни осыпались под ногами. К тому же от резких движений разболелись глубокие царапины на груди.
— Как по-твоему, мы разгребем эту дыру руками? — спросил он.
— Раньше, чем сядут батарейки? — Аманда покачала головой. — Я ободрала руки до живого мяса. Сделаю все, что в моих силах, но боюсь, быстро не получится.
— Если сложить уступ из камней, мы сможем встать на него и расширить дыру наверху. — Опасливо оглянувшись, Бэленджер взял большой камень, чтобы положить его в основание помоста, и вдруг замер. — Ты ничего не чуешь?
— А что? — Аманда посмотрела на дыру, зиявшую выше кучи щебня. — Да, кажется, пахнет…
— Чесноком. — Франк отступил в сторону.
— Мышьяк! — дрожащим голосом воскликнула Аманда.
Запах газа делался все сильнее. Бэленджер закашлялся, его опять затошнило. Они поспешно пересекли пещеру, все время оглядываясь, опасаясь нападения собаки. Вот они оказались в той самой прихожей, где преподобный Пентекост больше не встречал своих посетителей.
Аманда остановилась. Она больше не могла задерживать дыхание, нужно было глотнуть воздуху.
Бэленджер принюхался и заметил:
— А здесь уже чесноком не пахнет.
— Скоро запахнет. — Аманда повела лучом мимо раздробленных останков Пентекоста и наткнулась на фонарь, стоявший там же, где она его оставила. — Если это бомба, то, может быть, мы сумеем взорвать ту стенку, проникнуть туда, где горит эта пакость, и погасить ее.
— Та же проблема. От взрыва может обвалиться кровля, — сказал Бэленджер.
— Лучше уж умереть так. Надо хотя бы попробовать.
Франк смотрел на нее, не скрывая восхищения. Набравшись духу, он отрезал ножом полосу от сюртука Пентекоста.
— Фитиль? — спросила Аманда.
Бэленджер кивнул. Отвернув крышечку топливного бака фонаря, он засунул туда краешек материи.
— Теперь нужно завалить его камнями. Как долго ты сможешь не дышать?
— Столько, сколько потребуется.
Бэленджер передал фонарь Аманде, несколько раз глубоко вздохнул, насыщая легкие воздухом, задержал дыхание и припустил рысью через пещеру, приготовившись стрелять, если собака все же кинется. Аманда бежала следом за ним. Они миновали ужасные скульптуры и оказались возле кучи щебня. Бэленджер положил винтовку и принялся вытаскивать камень за камнем, делая углубление. Ему очень хотелось вдохнуть. Аманда светила, а он поспешно вытаскивал камни. Франку казалось, что легкие вот-вот лопнут от нехватки воздуха, но он не бросал работу. Когда углубление сделалось достаточно большим, он поставил туда фонарь, быстро завалил его камнями, оставив щель для фитиля, потом вынул зажигалку Рея и чиркнул колесиком.
Прежде они с Амандой боялись, что от огонька зажигалки займется горючий газ в туннеле, но Бэленджер решил, что, судя по результатам первого взрыва, завалившего выход из шахты, этого, пожалуй, можно не опасаться. Оговорка «пожалуй» не добавляла уверенности, но выхода не было. Приходилось идти на риск. Когда над зажигалкой поднялся язычок пламени, он скорчил гримасу, ожидая взрыва, но ничего подобного не последовало. Он поджег фитиль, схватил винтовку, и они с Амандой побежали к примыкающей проходной комнатушке.
Режущая боль в легких все же заставила Франка вдохнуть раньше, чем он покинул зал. От чесночного запаха скрутило кишки. Ощущая, как за спиной бежит по тряпке огонек, он влетел в проходное помещение, услышал, как шумно глотнула воздух Аманда, притянул ее к себе, и они метнулись за угол.
— Закрой уши руками! — поспешил напомнить Бэленджер. — Открой рот!
Он вновь задержал дыхание, изо всех сил стараясь как можно меньше насыщать легкие мышьяком. Раз, два, три. Сердце у него отчаянно колотилось, зато время тянулось очень медленно, как в той видеоигре, где каждая минута соответствует двум общепринятого времени. Четыре, пять, шесть.
«Вдруг запал выскочил? — думал он, впадая в панику. — Огонек погас среди камней? Не знаю, смогу ли достаточно долго задерживать дыхание, чтобы снова поджечь его. Что будет, если фонарь вовсе не бомба?» — мелькнула страшная мысль.
Он совсем было решился заглянуть в склеп, и тут грохнул взрыв. Ударная волна шарахнула Бэленджера, как мощный удар кулака. Взметнулась пыль, сверху посыпались камни. Несмотря на предпринятые Франком предосторожности, от грохота у него резко заболело в ушах. Помещение словно покачнулось.