Следующую фразу он еле выдавил. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь скажет такое.
— Возможно, я больше никогда не смогу этим заниматься.
Джэми некоторое время молчала.
— Ты хочешь уехать в Вайоминг?
— Нет. Я... Да. Я хочу вернуться в Вайоминг, — наконец ответил Кавано.
Джэми с удивлением посмотрела на него.
— Я в замешательстве, — добавил он, удивляясь, что говорит такое о себе. — Я боюсь, что внутри меня что-то сломалось, и хочу вернуться в Джексон-Хоул, и никогда не выбираться оттуда. Но если я сдамся и спрячусь, я потеряю уважение к себе, как и уважение с твоей стороны, и со стороны любого другого человека. Как я могу уйти, если в результате погибнет Джон? Он бы не влез в это дрянное дело, если бы не я. Если его убьют...
— Мы не можем допустить этого.
— Боже правый, да. Но я не знаю, каково тебе будет рядом с человеком, который позволяет проявляться своему страху.
— Ты хочешь сказать, проявляться естественному для человека чувству?
— Я постараюсь быть таким же надежным, как ты, — закончил Кавано. Он начал глубоко дышать, чтобы сконцентрироваться на текущей задаче. — Нас никто не преследует?
— Не вижу ничего необычного, — ответила Джэми, поглядев в зеркало заднего вида.
— Поехали к тому парку, где мы с Джоном встречались сегодня утром.
— А что...
— Я звонил ему домой. У него в прошлом году умерла жена. Он живет один. Поскольку они держали его на мушке во время разговора именно там, логичнее всего, с их стороны, продолжать удерживать его дома.
Они оставили «Таурус» на парковке в гараже и пешком прошли через парк по тропинке. Не выходя из-под деревьев, они стали разглядывать здание с охраняемой территорией, которое было отделено от них улицей с оживленным движением.
— Шестой этаж, справа. Четвертая квартира от угла, — сказал Кавано.
— Свет горит только в одном окне, — добавила Джэми, приглядевшись.
— Это гостиная. Джон любит смотреть на парк из окна.
— Но только не ночью. Шторы задернуты.
— В окне правее света нет? Это спальня.
— Шторы тоже задернуты, но света нет. Еще есть спальни?
— Нет, — ответил Кавано, с трудом подавив в себе желание вернуться к машине и уехать подальше. — Когда умерла его жена, Джон продал дом и переехал сюда. Решил, по его словам, жить попроще. Стал самым настоящим отшельником, читающим Библию в перерывах между погонями за плохими парнями.
— Какая планировка у квартиры?
— За входной дверью — коридор, ведущий в гостиную. Когда идешь по коридору, слева арка, вход в кухню, она у него небольшая. В другой стене кухни такая же, через нее можно войти в гостиную. Как войдешь в гостиную, слева дверь в спальню.
Рассказывая о том, что ему хорошо известно, Кавано смог немного отвлечься от своих неприятных ощущений.
— Ванная? — спросила Джэми.
— Смежная со спальней, слева.
Неожиданно внимание Кавано привлекло движение за шторами.
— Как ты думаешь, сколько человек охраняют его? — спросила Джэми.
— Как минимум двое, чтобы один мог поспать, пока другой караулит.
Скорее всего, его привязали к стулу в гостиной. Тогда спальня в их распоряжении, они могут переговариваться через дверь и сменять друг друга.
— Как мы сможем достать его оттуда?
Ко входу в здание подошли мужчина и женщина. Они вошли в ярко освещенный холл. Сквозь большие, от пола до потолка, окна было видно, что они подошли к стоящему за стойкой охраннику. Он поговорил с ними, взял в руку телефон, что-то сказал в трубку, затем кивнул и нажал на кнопку. Турникет справа от него открылся, и мужчина с женщиной прошли внутрь, где виднелись двери лифтов.
— Вопрос меняется, — сказала Джэми. — Как нам пробраться внутрь?
— Согласно законодательству, у здания должен быть как минимум один аварийный выход. Можно обойти дом, найти этот выход и подобрать отмычку.
— Обращаться с которыми ты меня не учил.
— Согласен, это упущение. Но сейчас у нас нет времени устранить его. В любом случае в таком густонаселенном квартале всегда есть шанс, что нас заметят. Если мы угодим за решетку, мы не сможем помочь Джону. Давай-ка зайдем в магазин на углу и купим сигареты.
— Сигареты? О чем ты говоришь? Ты же не куришь.
— Я курил, когда начал работать в «Службе зашиты». Дункан отучил меня от этого. Помню, как он бранил меня. «Как ты можешь думать о том, чтобы кого-то защищать в тот момент, когда обе руки у тебя заняты потому, что ты прикуриваешь?»
— И теперь ты решил снова начать курить?
Вход в здание находился в десяти метрах от улицы. Тротуар обрамляли аккуратно подстриженные кусты. Среди них стояли полдесятка каменных скамеек, красиво дополняя убранство территории.
Кавано сел на скамейку, ближайшую к улице, и знаком показал Джэми, чтобы она присоединилась к нему. Затем он открыл пачку сигарет.
— Будешь курить?
— Что на тебя нашло?
— Попробуй, не бойся. Это поможет нам выждать, — сказал Кавано, давая ей сигарету и чиркая спичкой, стараясь при этом унять дрожь в руках.
— Я понятия не имею, как ее держать, — сказала Джэми.
— Не важно, — ответил Кавано и прикурил.
Джэми кашлянула.
— Эй, я же не говорил тебе вдыхать дым. Просто втяни его в рот и выдохни. Не так быстро.
— На вкус просто ужасно.
— Еще бы. До сих пор не пойму, как мне это могло нравиться.
Мимо них прошли две женщины, окинув их осуждающим взглядом.
— Сейчас столько мест, где курение запрещено, что вид двух людей, сидящих около дома и неуклюже пыхтящих сигаретками, — нечто абсолютно естественное, — сказал Кавано. — Это выглядит так, будто мы пришли в гости, и пришлось спуститься вниз, чтобы не провонять дымом гостиную, когда никотиновое голодание достигло предела.
Проходившие мимо мужчина и женщина понимающе кивнули им. Вероятно, им самим приходилось попадать в подобные ситуации.
— Хорошо. Теперь наше присутствие вблизи дома не вызывает подозрений. Что дальше? — спросила Джэми.
— Делай то же самое, что Прескотт. Смотри, слушай и получай информацию.
Мимо проходили люди. Они говорили о высокомерных богачах, открывшихся ресторанах, дешевых билетах на Багамы и женщинах, позволяющих себе флиртовать с чужими мужьями.
Прошло пять минут.
— Черт, как быстро мы с ними управились. Придется прикурить снова, — сказал Кавано.