Я слышал смех и звук отъезжающего автомобиля.

Глава 6

В меня выстрелили четыре раза из ружья для пейнтбола. Цвет краски — желтый. Люди, которые стреляли в меня? Гэрретт или Стиви — я не мог быть уверен.

Мелисса вызвала полицию, пока я стирал краску с лица кухонным полотенцем. Мне понадобилось несколько минут, чтобы унять сердцебиение. Мои руки дрожали, когда я убирал краску с глаз и ушей. Страх исчез, сменившись гневом.

По вызову приехал полицейский лет двадцати пяти, латиноамериканец с тонкими усиками и животом, распиравшим форменную рубашку. Он записал мое заявление и сделал фотографии краски на спине моего пиджака, покачивая головой и говоря, что я не первый.

— Прошлым летом было несколько похожих случаев. Ребятишки соревновались в том, скольких горожан они смогут «убить» за определенный отрезок времени. Нескольких мы поймали. Некоторые из них — будущие гангстеры, но большинство — обычные хулиганы.

Я прикусил язык и обменялся взглядом с Мелиссой.

— Вы видели их? — спросил полицейский. — Или можете описать автомобиль и табличку с номером?

— Я же говорил вам, что меня ослепила краска, — ответил я.

— Мы проведем расследование и дадим вам знать, если что-нибудь обнаружим, — произнес полицейский тоном, означающим, что мы никогда не увидим его и не услышим о нем снова.

Пока мы ели — наш друг заказал ужин из китайского ресторана, — Брайен отодвинул свой стул и достал из нагрудного кармана сотовый телефон.

— Я звонил Коуди раньше и оставил для него сообщение с просьбой позвонить или приехать. Он не отвечает.

— Надеюсь, он ничего с собой не сделал, — сказал я.

Я описал для них процесс, и Мелисса печально покачала головой:

— Бедный Коуди. Думаешь, Лудик действительно считает, что он подставил Монстра?

— Трудно сказать, — ответил я. — Но он посеял достаточно сомнения в ряды участников процесса. Даже я подумал, не мог ли Коуди или кто-то из его коллег-копов подтасовать некоторые улики. Конечно, я уверен, что Коуди ни в чем не виновен. Просто я не знаю, достаточно ли у них доказательств, чтобы осудить Коутса.

Мелисса пожала плечами.

— Если он выйдет на свободу, ни один родитель в Колорадо не сможет спать спокойно.

— И все возненавидят детектива Коуди Хойта, — не без злорадства добавил Брайен.

— Сомневаюсь, что Коутс сможет снова внедриться в общество, — сказал я, игнорируя замечание Брайена. — Все будут настороже в отношении его.

— Не будь так уверен, — отозвался Брайен. — Если Коутса признают невиновным, его досье будет чистым. Он сможет даже потребовать восстановиться на работе. Нельзя мешать человеку получить работу из-за того, что копы его подставили.

— Я не сомневаюсь, что Коуди его не подставлял, — заявила Мелисса.

— Коуди способен на поступки, которые ты бы не одобрила, — возразил Брайен. — Я бы не исключал, что они нацелились на этого Коутса и приняли меры, чтобы усилить подозрения в отношении его. Такое случается не впервые. А мы знаем, что наш Коуди не чист, как первый снег.

— Брайен! — сердито воскликнула Мелисса.

— Сожалею, Мелисса. Но Коуди гордится тем, что сажает плохих людей в тюрьму, и не возражает обходить углы в случае надобности. Он сам говорил мне это. Однажды Коуди показал мне то, что назвал своим «брошенным» оружием. Это был пистолет со спиленными серийными номерами, которым он воспользовался бы, если бы возникла необходимость.

Мелисса покачала головой и посмотрела на меня в ожидании поддержки.

Я пожал плечами. Коуди доверительно сообщал мне то же самое.

Он рассказывал мне о многом, происходившем «под радаром». По его словам, с тех пор, как был избран мэр Хэлладей, который объявил Денвер городом-убежищем, сюда хлынули нуждающиеся рабочие, в основном нелегальные мексиканские эмигранты. Гангстеры продавали им наркотики и протекцию. Полиция, согласно Коуди, делала все возможное, чтобы контролировать ситуацию, не привлекая внимания к росту преступности. Когда Денвер был назван местом съездов главных политических партий, из мэрии поступило распоряжение «убрать этих людей с улиц». Уровень напряженности между вновь прибывшими, гангстерами, полицией и мэрией начал расти. Полиция, если судить по Коуди, чувствовала, что мэр, с одной стороны, не был против разношерстного населения, а с другой — издавал тайные приказы избавляться от подонков. Выполняя эти приказы, полицейские знали, что, если начнутся обвинения в жестокости или вездесущие камеры сотовых телефонов снимут копа, избивающего бомжа или представителя нацменьшинств, мэрия станет на сторону жертвы, так как мэр Хэлладей, согласно заявлениям его представителей, был защитником угнетенных. Брайен был близок с Хэлладеем до того, как тот стал мэром. Они участвовали в совместных проектах, но потом их связи поостыли.

— Коуди может нарушать правила, — сказал я, — но он никогда не подставит невиновного. А в этом деле он перешагнул черту, только если думал, что наказывает монстра, который может совершить подобное снова. Вот почему он так зол на Морленда. Из-за того, что Коутс может выйти на свободу и продолжать убивать детей.

— Кстати, о судье Морленде. — Брайен достал из кармана пиджака пачку бумаг. — Мы с Мелиссой проделали кое-какую детективную работу.

— Давай послушаем, — кивнул я.

— Я пойду надевать пижаму на Энджелину, — сказала Мелисса. — Вернусь через несколько минут.

— Удивительно, — продолжал Брайен, когда она вышла, — что́ можно найти, используя «Гугл» и имея несколько друзей в нужных местах. Плюс пара сплетен в высшем обществе.

После этого он изложил профессиональную и брачную историю Джона Морленда.

— В 1980 году, — читал Брайен, — Морленд окончил высшую школу в Эшвилле, Северная Каролина. В классе он был первым учеником. Президент дискуссионного клуба, квартербек и так далее. И единственный ребенок в семье, насколько я мог выяснить. Его родители умерли.

— Правда? Он не кажется таким старым.

— Ему сорок пять. Родители погибли в автокатастрофе, когда Джону было восемнадцать. Я читал вырезки. Полиция заявила, что отец Джона, должно быть, заснул за рулем, когда ехал домой, и врезался в дерево. Он и жена погибли на месте — миссис Морленд выбросило на тридцать футов через ветровое стекло. Высказывались мнения, что кто-то мог столкнуть их с дороги, но никто не был обвинен.

— А Джон не был подозреваемым?

— Моя первая мысль. Но вроде бы нет. Он ждал родителей дома со своей девушкой. Ее звали Дорри Пенс, и она подтвердила его местопребывание. Запомни имя: Дорри Пенс.

Я кивнул.

— Все, что я мог извлечь из газет, — продолжал Брайен, — что это был трагический несчастный случай. Весь город был на похоронах, а для Джона собирали деньги. У меня есть кое-какие контакты в Северной Каролине, и я послал запросы, не слышали ли они что-нибудь. По моему опыту, работающие с недвижимостью запускают пальцы во все — кто переезжает, кто разводится и продает дом и тому подобное. Иногда они знают больше местных копов. Например, я знаю больше о происходящем в Денвере, чем коп, который был здесь.