— Ну, все это хорошо, — сказала Хайден, — но меня интересует, почему кто-то захотел убить его. Согласно газетам, непохоже, что его убили при ограблении.

— Мы мало знаем о его личной жизни или тех, с кем он общался за стенами клиники, — ответил Левин. — Он работал у нас только как консультант.

— Полиция поделилась с вами какими-нибудь деталями? — вмешалась Лейк. Она отчаянно хотела знать это и не могла не спросить, хотя понимала, что ответ будет отрицательным. Хосс вопросительно посмотрела на нее.

— Нет, — ответил Левин. — Мы знаем только то, что было в газетах.

— Он был привлекательным парнем, — заметила Хайден. — Он был геем?

— Вряд ли, — сказал Шерман.

— Тогда бабником? — спросила Хайден. — Его могла убить ревнивая любовница?

— Как сказал доктор Левин, мы знали его только как высококлассного специалиста, — с раздражением ответил Шерман.

Лейк заметила: Брай смотрит так, будто ей что-то известно и она считает происходящее пустой тратой времени.

— Есть еще кое-что, о чем вы должны знать, — серьезно сказал Левин, — и я обязан сообщить об этом полиции.

Все с удивлением повернулись к нему, Лейк задержала дыхание.

— Да? — вкрадчиво спросила Хайден.

— Вечером, накануне убийства, мы ужинали вместе, и мне позвонил коллега из Лос-Анджелеса, — сказал Левин. — Он сообщил, что слышал, будто Марк присоединяется к нам, и потому пожелал донести до меня слухи, ходившие о нем на Западном побережье. У Китона, похоже, были проблемы с азартными играми.

— И мы узнаём об этом только теперь? — раздосадованно спросил Шерман.

— У меня не было возможности рассказать об этом раньше, — ответил Левин. — Конечно, мне не понравилось услышанное, и я хотел вникнуть в это как можно скорее. Мы бы поостереглись работать с таким человеком.

— Вы спрашивали об этом Китона? — поинтересовался Шерман.

— Конечно, нет! — выпалил Левин. — Он бы мне не признался. Единственно возможный путь докопаться до истины — навести справки на стороне.

Лейк стала гадать, сказал ли Левин что-нибудь Китону — и не было ли это тем препятствием, о котором упомянул Китон.

Хайден стала требовать от Левина дополнительной информации об увлечении Китона азартными играми, но тот заверил, что ему нечем больше поделиться. Затем она стала рассказывать о мерах, которые надо предпринять. Лейк старалась сосредоточиться на разговоре, но не могла не думать о том, что ей стало известно. Мог ли убийца Китона быть бандитом или гангстером, нанятым букмекером?

В восемь сорок пять Хайден закончила совещание, и Лейк проводила ее. Поскольку большинство визитов было отменено и перенесено, в приемной сидело всего несколько пациенток.

— Давай встретимся позже, — тихо предложила Хайден.

Лейк больше нечего было делать в клинике — исследование закончено, — но она продолжала расхаживать по коридорам и кабинетам, думая, что могут опять возникнуть разговоры о Китоне. Если слух о том, будто Китон — игрок, правдив, полиция начнет разрабатывать эту версию. Но никто ни о чем не разговаривал, и повсюду было тихо и пусто.

Собрав свои вещи, Лейк хотела уйти, но тут, к своему удивлению, увидела в дверях Гарри Клайна.

— О, я слышала, вы вернулись, — улыбнулась она. В нем было нечто успокаивающее, и общаться с ним было легко: она просто смотрела на него, и одно это заставляло ее пульс биться медленнее.

Он улыбнулся в ответ:

— Я не планировал приходить сегодня, но тут такое произошло… Вот и я решил, что стоит появиться.

— Я уверена, все вздохнули с облегчением, увидев вас.

— А как у вас дела? — поинтересовался Клайн. — Я слышал, вы в тот вечер ужинали вместе со всеми.

— Это очень печально. Я едва знала Китона, но все же… Он умер так ужасно. В городе иногда случается подобное, но всегда кажется, что это происходит где-то далеко от тебя. А теперь…

Ее нервы, знала она, расшатаны, и когда она подняла глаза, то увидела, что Клайн пристально смотрит на нее. Неужели он заметил в ее поведении нечто странное или подозрительное? Или ее состояние внушает ему беспокойство?

— Буду рад поговорить с вами о случившемся — если вы думаете, что это поможет.

— О, так мило с вашей стороны. Но у меня все в порядке.

— Вот, — сказал он, доставая из кармана брюк бумажник. — Я дам вам свою карточку, и если вы вдруг передумаете, то просто позвоните мне.

Лейк поблагодарила его и взяла карточку. Ее тронуло его предложение, но она ни в коем случае не станет ничего рассказывать ему.

— А, кстати говоря, у вас самого все нормально? — спросила она.

— Что вы имеете в виду? — В его карих глазах появилось удивление.

— Говорят, у вас были какие-то личные неприятности в последние дни.

— Спасибо, что спросили. К счастью, сейчас все хорошо.

Она попрощалась с Клайном — ей не терпелось уйти из клиники. Вместо того чтобы взять такси, она пошла пешком на запад к Медисон-авеню, а затем повернула на юг. И снова подумала о сенсационной новости, преподнесенной Левином. Это была настоящая «бомба». Если Китон был безрассудным игроком и это, возможно, привело к его смерти, то тогда Халл и Маккарти станут меньше обращать на Лейк внимания. Но в то же самое время она может находиться в гораздо большей опасности, чем думает. Человек или люди, убившие Китона, могли пронюхать, что у него той ночью была в квартире женщина. Вдруг убийца находился в ванной комнате и видел ее?

Тем временем она подошла к Центральному парку и решила пойти домой напрямик, подумав, что это благоприятно скажется на ее нервах. Но когда она добралась до западной части парка, ноги разболелись. Преодолев еще четыре квартала до Уэст-Энд-авеню, она наконец оказалась недалеко от своего дома и не могла дождаться, когда переступит порог квартиры. Подойдя к дому, она резко остановилась.

Под козырьком подъезда стоял Джек. Было совершенно очевидно, что он поджидал ее.

Глава 7

«Какого черта он здесь?» — удивилась Лейк. Хочет увидеть ее реакцию на его отвратительный гамбит с опекой? Последнее, что ей нужно, так это разговор с ним с глазу на глаз. Она начала поворачиваться, пытаясь уйти незаметно.

Но она не успела сделать и шагу — Джек увидел ее.

— Лейк! — позвал он, и это было не приветствие, а скорее приказ остановиться. Хотя бывший муж обычно надевал на работу костюм, сегодня он был в брюках цвета хаки, сиреневой рубашке-поло и, к неимоверному ее удивлению, в сланцах, словно собирался днем в Хэмптонс в компании молодых спутников. Джек сунул руки в карманы и направился к ней уверенной походкой.

В первые недели после ухода мужа она мечтала о встречах с ним — по уик-эндам и вечерам среди недели, когда он забирал или приводил детей. Он предал Лейк, но она скучала по нему и иногда по ночам даже страдала. Она чувствовала себя как больной человек, которому перестали давать болеутоляющее, и верила, что, если будет достаточно терпелива, он передумает и вернется к ней.