Казалось, Джекки говорит сам с собой, продолжая мысленный спор в своей голове, который шел еще с той злополучной ночи, когда он открыл дверь фургона.
* * *
После ленча мы с Уолтером попрощались с Мэкки и Дании. Они предложили встретиться еще раз, если нам опять понадобится их помощь.
— Никаких свидетелей, — сказал Мэкки, и взгляд его выдавал тайную мысль, которая мне не понравилась. Меня не особо сильно волновало, что они могли слышать обо мне, но я не собирался позволять кому-нибудь вроде них оскорблять меня.
— Если есть что сказать, говори сейчас.
Дании встал между нами.
— Только для полной ясности, — спокойно сказал он. — Ваше право — решать вопрос с Джи-Мэком по своему усмотрению, но лучше бы ему продолжать дышать и ходить, когда вы завершите свои дела. Если он вдруг исчезнет, у вас, разумеется, должно быть хорошее алиби. С этим все ясно? Иначе нам придется прийти по вашу душу.
Он не смотрел на Уолтера, когда говорил. Он смотрел мне в глаза. Только раз он повернулся к Уолтеру со словами:
— Тебе тоже лучше быть осторожнее, Уолтер.
Уолтер не отвечал, и я не реагировал. В конце концов, Дании имел основание для своих слов.
— Тебе необязательно идти сегодня, — повернулся я к Уолтеру, как только эти двое полицейских скрылись из виду.
— Ерунда. Но ты слышал, что Дании сказал: они придут за тобой, если что-то случится с этим Джи-Мэком.
— Я не собираюсь и пальцем трогать этого сутенера. Если он имеет хоть какое-нибудь отношение к исчезновению Алисы, тогда мы это от него и узнаем, а позже я попытаюсь привести его в участок, чтобы он все поведал полиции. Но ручаться я могу только за себя самого.
Я увидел такси, подал сигнал и с удовлетворением наблюдал, как водитель, лавируя среди машин, пробирается ко мне через два ряда движения.
— Те парни тебя до добра не доведут, — сказал Уолтер без улыбки.
— Возможно, это я их до добра не доведу. Спасибо за все, Уолтер. Я свяжусь с тобой.
— Будь осторожней!
Я сел в такси и уехал.
* * *
Где-то далеко Черный Ангел волновался и возмущался:
— Ты допустил ошибку. От тебя требовалось проверить все. Ты уверил меня, что никто не начнет задавать вопросы.
— Она была всего лишь обычной шлюшкой, — сказал Брайтуэлл. Он вернулся из Аризоны в подавленном состоянии из-за потери Синего. Он будет найден снова, но время поджимало, и им требовались все тела, которые они могли собрать и обследовать.
Теперь, со смертью девиц, все еще свежих в его памяти, он подвергся критике за свою небрежность, и ему это не нравилось. Слишком долгое время он был один, ему не перед кем тогда было отчитываться. Теперь контроль раздражал его и заставлял нервничать, как никогда раньше.
— Нет, — сказал Черный Ангел. — Она была самой необычной шлюхой. О ней наводят справки. Заведено дело.
Две большие синие вены пульсировали на висках Брайтуэлла, вздуваясь по обе стороны черепа. Он злился и чувствовал, как растет его нетерпение.
— Если бы те, кого ты послал убить Уинстона, сделали свою работу должным образом и осторожно, нам не пришлось бы сейчас вести этот разговор, — сказал Черный Ангел. — Тебе следовало посоветоваться со мной.
— Тебя было не найти. Я понятия не имею, куда ты деваешься, когда исчезаешь в тени.
— Это не твое это дело. — Черный Ангел встал, облокотившись руками на полированный стол. — Ты забываешься, господин Брайтуэлл.
Глаза Брайтуэлла снова гневно сверкнули.
— Нет, — проговорил он. — Я никогда не забываюсь. Я всегда остаюсь собой. Я искал, и я нашел. Я обнаружил тебя и напомнил обо всем, чем ты когда-то был. Это ты забыл себя. Это ты забыл все.
Брайтуэлл был прав. Черный Ангел вспомнил их первое столкновение, отвращение, которое он почувствовал, а затем слабые проблески понимания и окончательное прозрение и принятие. Черный Ангел отошел к окну. Там, внизу, люди наслаждались солнечной погодой, машины медленно двигались по запруженным улицам.
— Убей сутенера, — велел Черный Ангел. — Разузнай все, что сможешь, о тех, кто задает все эти вопросы.
— А потом?
Он бросил Брайтуэллу кость.
— Подумай сам. — Не было никакого смысла напоминать ему о необходимости стараться больше не привлекать к себе внимания. Они все ближе подбирались к своей цели, и, кроме того, Брайтуэлл все больше выходил из-под контроля.
Если он когда-либо действительно был под его контролем.
Брайтуэлл ушел, а Черный Ангел утонул в воспоминаниях. «Странные формы мы приобретаем», — подумал он. Подойдя к зеркалу в позолоченной раме на стене, осторожно дотронулся рукой до своего лица, ощупывая череп под кожей. Затем бережно вынул контактную линзу из правого глаза. Он вынужден был носить линзу несколько часов, так как ему приходилось встречаться с людьми и подписывать бумаги, и теперь все в глазу будто горело.
Что-то не получалось.
Черный Ангел придвинулся ближе к зеркалу, оттянул кожу под глазом. Белое сияние пролегло через голубую радужную оболочку, словно поникший парус на судне в море или лицо, мимолетно мелькнувшее из-под покрова.
* * *
Той ночью Джи-Мэк отправился на улицы с пистолетом, заткнув его за пояс джинсов. Это был девятимиллиметровый «хай-поинт», заряженный особыми патронами для максимального поражения. Этот пистолет стоил Джи-Мэку совсем недорого, и он полагал, что, если поблизости появятся полицейские и ему придется расстаться с пистолетом, он не слишком разорится. Он всего-то стрелял из пистолета пару раз, в лесу Нью-Джерси, и знал, что выбранные им пули не слишком подходили. Сбивалась точность стрельбы, и отдача получалась довольно скверная, но Джи-Мэк знал, что, если дойдет до дела, он будет стрелять в упор и всякий, кто окажется рядом, свалится как подкошенный.
Он оставил «катлэс сьюприм» в тайнике и поехал на «додже». Джи-Мэк не переживал, что кто-то увидит его за рулем этой старушечьей машины. Те, чье мнение имело значение для него, знали, что он приобрел «катлэс». Он мог забрать новую тачку в любое время. Но «додж» значительно меньше привлекал внимания, а под капотом у него было всего предостаточно, чтобы выручить хозяина из неприятности, если в этом возникнет потребность.
Он припарковался в переулке, том самом, в котором Джекки О ждал обитателей черного фургона, хотя Джи-Мэк и не подозревал об этом, и оттуда проскользнул на улицы Поинта. Он старался держаться в тени, обходя своих шлюх, затем вернулся к машине. Он проинструктировал младшую из сук, Эллен, как действовать посредницей, принося деньги ему, и избавился от необходимости снова возвращаться на улицы.
Он был напуган и не стыдился признаваться в этом. Он устроился сзади, за креслом водителя, вытащил из тайника «глок-23» и снял с предохранителя.