Выезжая со стоянки у полицейского участка, я настороженно посмотрела направо и налево. Похоже, единственная опасность для меня в этот час — богатые блондинки-мамочки в огромных спортивных машинах.
Важнейший пункт моего дневного плана — повидаться с Эндрю Фланиганом, тем мужчиной, которого в день репетиции церковной церемонии арестовали за вождение в нетрезвом виде. Только прежде мне надо пообщаться с продавщицей в магазине на ферме Пейтон. Я планировала сделать это еще накануне, да не успела. На прошлой неделе я с этой девушкой уже беседовала насчет Робин, но она ничего толком не рассказала. Попробую еще разок. Надо хорошенько проверить версию насчет того, что Джейми и Робин были замешаны в какую-то грязную историю, совершенно не связанную с Пейтон и ее свадьбой.
Мне повезло, продавщица была на месте. Я видела через стекло магазина, как она с кислым видом протирает тряпкой стол возле кассы. Зайдя внутрь, я с удивлением отметила, что она перестала жевать и языком проворно загнала жвачку между щекой и десной. Очевидно, Пейтон строго-настрого запрещала жвачку в присутствии покупателей.
— Извините, что я опять вторгаюсь в рабочее время, — сказала я. — Кое-что надо довыяснить.
— О'кей. — Девушка засунула руки в карманы своего желтого передника. — Только коротко. Тут не любят пустой болтовни. Пейтон, когда приезжает на ферму, всегда первым делом сюда. И если непорядок — очень, очень сердится.
— Да-да, я по-быстрому. На прошлой неделе мы с вами установили, что Робин незадолго до смерти выглядела какой-то нервной. А говорила она какие-либо странные вещи?
Девушка замотала головой:
— Нет, ничего особенного не вспоминается. Впрочем, особенным она бы и не стала со мной делиться. Все-таки она была моей начальницей, не те отношения.
— Понятно.
— После нашего с вами разговора я напрягла память. И вот что я вам скажу — в день своей смерти Робин была в прекрасном настроении. Ехала в горы кататься на лыжах, а лыжный спорт она обожала.
— Погодите, вы видели ее в ту пятницу, в день ее смерти? — удивленно воскликнула я.
— Ну да, она с утра заскочила на ферму — буквально на пять минут. Какие-то рабочие дела уладить перед отъездом.
Вот об этой потенциально важной детали Эшли как раз и не знала. Робин могла съесть что-либо «не то» именно здесь, на ферме.
— Она тут что-нибудь ела? И кто в тот день был на ферме? Я имею в виду, были только свои, никого из посторонних?
— Ела она или нет — не помню. И кто был — не помню. Не обращала внимания. Да и сколько времени уже прошло!
— Ладно. Следующий вопрос. Что вам известно про мужа Робин?
— Ее бывшего мужа?
— Ну да. Он, знаю, на Уолл-стрит работает. А живет здесь.
— По-моему, он уже в город переехал, — сказала девушка. Для нее город — это Нью-Йорк. Гринвич вообще не ощущает себя городом — только пригородом. — Робин говорила, что он бывает наездами в их старом доме, но у него теперь квартира в Нью-Йорке. Он работает в какой-то из знаменитых контор. То ли в «Меррилл Линч», то ли в «Смит Барни». После развода он сюда регулярно названивал, но Робин велела себя с ним не соединять. За месяц или два до ее смерти звонки прекратились.
— За месяц или два до ее смерти, точно?
— Угу. Помню, он приглашал ее справить Рождество в компании его друзей. Я случайно слышала.
— Ах вот оно что. Любопытно. Спасибо за… Стоп. А в последнее время перед смертью она с кем-либо встречалась — ну, в романтическом смысле?
— Не знаю. Кажется, у нее никакого нового романа не было. Я уже сказала, отношения у нас были не те, чтобы откровенничать. Однако, по моим наблюдениям, она была все еще на стадии преодоления прошлого — так и говорила: «Сейчас мне нужно собрать волю в кулак». Когда появляется новый дружок, разговоры про волю в кулак обычно прекращаются. Правда, крутился тут вокруг нее один хлыщ, который с мистером Славином работает. Но он ей был до лампочки.
— Партнер Славина? — спросила я, не скрывая легкого шока. — Трип?
— Ой, язык мой — враг мой!
— Нет-нет, не пугайтесь. Я — могила.
— Мистер Славин временами приезжает на ферму вместе с Трипом. Трип одно время повадился забегать к нам в магазин. Подозреваю, у них с Робин даже было свидание в ресторане. От него же не отцепишься. А ссориться с ним нехорошо. Но в общем и целом Трип совершенно не интересовал Робин.
Хотелось бы знать, что это было для Трипа? Он волочился за Робин просто так, по привычке ни одну юбку не пропускать?
Девушка нервно поглядывала через плечо на тропинку от большого амбара. Именно оттуда могла нагрянуть Пейтон.
— Она вас здорово гоняет, да? — сказала я.
— Вы имеете в виду миссис Кросс? — сразу сообразила девушка. — Она хочет как лучше. Точнее, чтобы абсолютно идеально. Угодить ей — проблема. Бывает, все отлично сделаешь, а доброго слова не дождешься.
По какой-то ассоциации мне вдруг вспомнилась горе-секретарша, которая все перепутала в базовом календаре.
— А вы знали секретаршу, которую уволили из-за путаницы с датами?
— Конечно. Мы с Мелани были подружками еще до того, как ее взяли работать на ферму. Мне жаль, что с ней поступили так по-свински.
— Что значит «по-свински»? Она же сама напортачила.
— Ничего она не напортачила! Навешали на нее всех собак и выгнали. И такую ей славу создали, что она в Гринвиче потыкалась и никакой работы не нашла. Теперь вот в Сан-Франциско улетела — может, там приживется.
— Меня уверяли, что она проявила возмутительную небрежность. Значит, это неправда?
— Конечно, неправда! Мелани аккуратная до ужаса. Что она одну ошибку могла допустить — это еще куда ни шло, со всяким случается. Но чтобы она три ошибки кряду совершила — режьте меня, не поверю! К примеру, насчет одной своей ошибки — в кавычках — Мелани рассказывала так: обслуживание приходилось на день ее рождения, и поэтому она четко запомнила, как она вписывала имя клиента в календарь. А потом это имя оказалось в квадратике с другой датой.
— Мелани думала, что кто-то с умыслом устроил путаницу? Что кто-то подставил или ее, или Пейтон?
— Ну да.
— Мелани — твоя подруга, понимаю… И все-таки не могу не спросить: а может, она сама смухлевала с датами?
— С какой стати? — возмущенно воскликнула девушка. — Какой ей от этого прок?
— Может, Пейтон была с ней не очень вежлива и задела ее чувства, — сказала я, стараясь быть предельно деликатной в выборе слов. — И Мелани захотелось отомстить — сорвать свою злость, причинив вред фирме.
Девушка печально покачала головой:
— Вы попали пальцем в небо. Пейтон была для Мелани примером. Она мечтала быть такой, как Пейтон. Даже когда миссис Кросс была совершенно невозможной, Мелани ее защищала — дескать, иначе не добьешься успеха.