— Ну да. Он поменял номера во Флоренции.
— Вряд ли Портофино находится на первом месте в списке объектов, по которым должны нанести удар террористы. Махаран попал туда в силу особых причин, связанных со мной. Я голову ломала все последние дни, пытаясь понять, в чем дело, и могу лишь соотнести эти события с убийством Эллиса Стивенса. Может быть, я увидела что-то в его каюте, или тут играют роль какие-то слова профессора, обращенные ко мне. Думаю, деньги, которые имел при себе Махаран, имеют к этому какое-то отношение.
— Ты хочешь сказать, что профессионал действовал по наводке?
— Не знаю. Надо поговорить с Либби Стивенс. Она дала мне номер своего телефона. Хотела позвонить ей, только совсем обессилела в последнее время.
— Да, все как-то нелепо, — заметил Дилани. — Послушай, почему бы тебе не приехать в Нью-Йорк на несколько дней? Вместе навестим ее.
— Ты не захочешь видеть меня в таком состоянии.
— Кэт, я хочу тебя в любом состоянии, — серьезно проговорил он. — Решайся. Я устрою в твою честь обед и куплю билеты в театр.
— Нет… ты многого обо мне не знаешь, Джон. Я должна была поговорить с тобой в Италии — еще до нашей связи.
— Мы можем поговорить теперь.
— Дело в том… Джон, я не могу. Я бракованный товар. Тебе не стоит соединять жизнь с человеком вроде меня. Все может кончиться очень плохо. Всегда паршиво кончается, — добавила она шепотом.
— Позволь рассказать тебе о том, что я понял много лет назад. Если у тебя есть надежный напарник — кто-то, на кого ты можешь положиться, кто всегда прикроет тебя, — то тебе просто жить гораздо проще. Вместе легче переносить трудности, Кэт. Тогда никакая беда не страшна. Я в это твердо верю.
— Но…
— Никаких «но». Я с восторгом вспоминаю Портофино. Самое чудесное время в моей жизни. Мужчины должны проявлять инициативу, только я никогда бы не продвинулся ни на шаг, если бы страстно не желал тебя. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Ты нужна мне как человек — со всеми твоими проблемами, хорошими и плохими качествами. Ты интригуешь меня.
— О, Джон…
Внезапно шлюзы открылись и то, что Кэтрин так долго держала в себе, вылилось наружу. Она рассказала ему о Ричарде Дженксе, который причинил ей столько страданий. Поведала об ужасных воспоминаниях и лекарствах, которые принимает. Врачи называют ее состояние травматическим стрессовым синдромом. Сообщила о том, как муж-хирург разрушил ее веру в людей и как это повлияло на ее отношения с мужчинами. Кэтрин обрушила на него поток самых интимных сведений о себе, которые ранее доверяла лишь психиатрам. Когда поток ее слов иссяк, Дилани некоторое время молчал.
— Кэтрин, ты пережила страшный кошмар. Я не хочу относиться к нему несерьезно, однако то, что ты рассказала мне, никак не повлияет на мое отношение к тебе. Я ведь не убежал, когда ты начала кричать во сне в нашу первую ночь. И сейчас не собираюсь бросать тебя. Я держал тебя в своих объятиях, пока ты не успокоилась. Это у меня неплохо получается. Так поступают настоящие напарники.
— Ты знал?
— Кое-что. Разумеется, подробности мне неизвестны, но они не имеют для меня никакого значения. Со мной разговаривает по телефону женщина, которую я хочу со всеми ее травматическими проблемами. На студентку напал психопат. У всех людей нашего возраста есть свое прошлое. Со временем ты должна научиться доверять людям. Мы будем учиться вместе, если ты дашь мне шанс — дашь нам шанс.
— Джон… — прошептала Кэтрин.
Последовало продолжительное молчание. Дилани затаил дыхание. Решалась их судьба.
— На какую пьесу мы пойдем? — наконец спросила Кэтрин.
— Пьесу? Да на любую по твоему желанию. А то можно пойти на концерт или балет. Куда захочешь.
— Думаю, стоит позвонить отцу Зака и попросить оказать мне услугу, — проговорила она. — Я только что взяла сына назад, и у них могут быть свои планы на ближайшее будущее. Не хочу, чтобы он решил, будто его перекидывают с рук на руки.
— Разумеется. Только надо поторопиться, дабы кто-то не опередил нас.
Кэтрин уже много думала на эту тему. После внезапного появления Галины и ее предложения основать фирму появились новые сложности.
В конечном счете Зак разрешил все сомнения. Если кто-то покушался на ее жизнь, его товарищи могут повторить попытку, и ей вовсе не хотелось подвергать риску сына.
— Перезвоню тебе вечером, — закончила она разговор.
А тут и Галина, просунув голову в комнату, спросила:
— Уже можно?
Кэтрин рассмеялась.
— Конечно. Я уезжаю в Нью-Йорк на несколько дней, однако обязательно обдумаю ваше предложение. Почему бы мне, вам, Джимми и Филлису не собраться вместе и не поговорить после моего возвращения?
Галина засияла и обняла Кэтрин.
— Я знала, что вы согласитесь. У меня есть подруга в департаменте лицензий, который находится прямо напротив нашего офиса.
— Тпру! — воскликнула Кэтрин. — Я еще не дала согласия.
— Ну конечно. Я позвоню Джимми с Филлисом и сообщу им хорошую новость.
— Пока нет никаких новостей, — настаивала на своем Кэтрин. — Я только сказала, что мы поговорим после моего возвращения.
— Правильно. Нет проблем. Так вы едете навестить профессора, да? На фотографиях он такой симпатичный, да и голос у него по телефону довольно приятный, не то что у других неудачников, с которыми вы встречались. Он приятный мужчина.
— Когда вы видели фотографии Джона?
— Их помещали в газетах. Похоже, он довольно крупный. Какой у него рост?
— Где-то шесть футов два дюйма. — Кэтрин взяла Галину под локоть и проводила до двери. — Мне нужно позвонить разным людям и упаковать вещи.
— Есть рейс до Нью-Йорка сегодня вечером, в шесть тридцать пять, и еще один, в восемь пятьдесят восемь, — сообщила Галина. — Завтра утром первый самолет летит туда в десять двадцать. Да, звонила Монтес Миллер. Она сказала, что могла бы встретиться с вами сегодня в течение дня.
Кэтрин резко остановилась и сложила руки на груди.
— Она позвонила?
— Ну… да.
— Гм… И на какой самолет мне лучше брать билеты?
— На утренний рейс.
В тот вечер за ужином Кэтрин заговорила с сыном о поездке в Нью-Йорк на несколько дней. Она также позвонила Джеймсу с Элли и объяснила ситуацию, не вдаваясь в детали. Никто не возражал, включая хирурга, который, к ее удивлению, без вопросов вновь принял к себе Зака. И даже спросил, не может ли он чем-то помочь ей.
Зак также хотел как-то содействовать. Когда Кэтрин везла его в школу на следующее утро, он внимательно слушал, почему ей надо попасть в Нью-Йорк и в чем суть судебного иска, а потом спросил, не нуждается ли она в деньгах. Оказывается, он накопил несколько сотен долларов. Кэтрин чуть не заплакала и сдержалась лишь благодаря присутствию сына, не желая расстраивать его. Подъехав к школе, она поцеловала его на прощание и пообещала звонить каждый день. Потом, прежде чем завести мотор, сидела некоторое время за рулем, глядя на удаляющегося младшенького.