Эрику не исполнилось еще и девяти лет, когда поход на западные страны, предпринятый его отцом, закончился неудачей – в основном из-за слабости союзников. Он живо помнил все подробности тех дней. Они с Армандом неоднократно обсуждали между собой, в чем тогда были допущены ошибки. Их отец никогда об этом не говорил.

– Почему на этот раз выйдет по-другому, отец? – спросил Эрик.

Дурен пересек комнату и стал рядом со странной колонной из хрусталя, поднимавшейся прямо из-под пола. Он легонько провел пальцами по гладкой поверхности, будто лаская живое существо.

Его глаза расширились и, казалось, смотрели сквозь предметы, но он не сказал ни слова. Арманд с Эриком глядели друг на друга в недоумении: что означает странное поведение отца?

Минуту спустя Дурен повернулся к ним и начал объяснять.

4

Девондейл

Мэтью заметил Лару и Дэниела, поджидавших их у входа в сад рядом с домом отца Томаса.

– Привет, Мэтью, – сказала Лара, улыбаясь ему.

Он поздоровался с ней и пожал руку Дэниела. Лара, с ее широкими скулами и выразительными темными глазами, на любой вкус была красавицей. Густые каштановые волосы обрамляли ее лицо и пышной волной падали на плечи. Года два тому назад ее фигура утратила детскую угловатость и приятно округлилась. Мэтью заметил, что в этот день она зачесала волосы назад: такая прическа делала ее более взрослой. Он не успел еще понять, нравится ему это или нет, но на всякий случай решил воздержаться от комментариев, пока Коллин здоровался с друзьями.

– А вы слышали, что в городе солдаты? – спросил Дэниел.

– Ага, – ответил Коллин. – Мы с Мэтом встретили нескольких по дороге сюда.

– Хотел бы я знать, что они делают в Девондейле.

– Вы что, совсем не слушаете проповеди отца Томаса? – спросила Лара. – Им нужны добровольцы, чтобы отправиться в Стургу воевать с баджанийцами, которые прошлись рейдом по пограничным городам.

– Ну и пусть ищут добровольцев, пока не надоест, – сказал Коллин. – Я ни с кем воевать не собираюсь. Я баджанийцев и в глаза-то не видывал!

– Коллин Миллер, ты и не смог бы пойти воевать, даже если бы захотел, – сказала Лара. – Годами не вышел.

– Я мог бы пойти на войну. Рори Осман ушел прошлым летом, а он старше меня всего-то на четыре месяца.

– Рори Осман старше тебя на целый год, и без него гораздо лучше, — убежденно ответила девушка. – Он был хвастун, безобразник и вдобавок наврал им про свой возраст.

– Солдаты вроде бы шли в эту сторону, – сказал Коллин, чтобы сменить тему разговора, и безо всякой надобности оглядел улицу. – Мэт слышал, что они говорили про орлоков.

Дэниел и Лара заморгали от удивления и повернулись к Мэтью.

– Я всего лишь сказал, что мне показалось, будто один из них что-то сказал про орлоков. Но утверждать я бы этого не стал. Я просто проходил мимо и специально не прислушивался к их разговорам. – И Мэтью с упреком посмотрел на Коллина.

– В Девондейле никто даже и не знает толком, как выглядят орлоки, – сказала Лара, понизив голос. – Мой отец говорит, что здесь их не видели с той поры, когда еще до нашего рождения было ждать да ждать. Я думала, что всех этих гнусных тварей уничтожили во время войны.

– Наверное, так оно и есть, – осторожно произнес Мэтью. Ему делалось не по себе при одном упоминании об орлоках. Если на свете и существовали еще орлоки, он с ними встречаться не желал.

Пока друзья разговаривали, Мэтью оглядел сад отца Томаса, который был странно пуст. Обычно в это время здесь уже собиралось человек восемь-десять, а сегодня их было только четверо.

– Что ты так растерянно смотришь, Мэтью? – спросила Лара.

– Я думал, что на тренировку придет побольше народа, только и всего, – ответил он.

Лара притворно вздохнула:

– Клянусь, Мэтью Люин, если бы твоя голова не сидела прочно на плечах, ты бы ее дома забыл. Отец Томас еще на прошлой неделе сказал нам, что по случаю состязания служба сегодня будет покороче. Разминка уже полчаса как закончилась. Все пошли на площадь. Я попросила Гарона отнести туда твои вещи, – сказала Лара, нежно откидывая с его лба упрямую прядь волос.

Мэтью широко раскрыл глаза от удивления и выразительно посмотрел на Коллина, но тот только плечами пожал:

– Проклятье! Мы на ферме так заработались, что, провалиться мне на этом месте, я обо всем позабыл. Надеюсь, отец Томас не очень рассердился…

Он собирался прибавить еще кое-что, но, увидав, что Лара приподняла брови и больше не улыбается, решил воздержаться. С тех пор как из девчонки-сорванца она превратилась в юную девушку, Лара решительно осуждала употребление ругательств на людях, хотя сама при желании могла выругаться не хуже любого мужчины.

– О… извини…

В ответ на его бормотание Лара вздернула подбородок и презрительно хмыкнула, потом повернулась и вышла из сада.

Дэниел проводил ее взглядом.

– И где это они только таким манерам научаются? – спросил он.

– Я думаю, их матери тайком учат, когда никого поблизости нет, – ответил Коллин, подталкивая Дэниела к калитке. – Пошли.

Едва они вышли из сада на улицу, как чьи-то сильные пальцы схватили Мэтью за руку. Он обернулся и увидел широко улыбающееся лицо Эллы Эмсон. Ее муж Лукас, городской кузнец, тоже был с ней. Лукас был плотный мускулистый мужчина с пышной бородой, коротко стриженными темными волосами и приветливым выражением лица. Его жена почти не уступала ему в росте и толщине.

– Ну, Мэтью Люин, ты сам-то на себя посмотри! – воскликнула Элла. – Клянусь, ты подрос еще на шесть дюймов с тех пор, как я тебя в последний раз видела. Как ты поживаешь? А как твой отец?

– Спасибо, сударыня. Отлично поживаю. Отец тоже хорошо. Но, извините, я должен идти…

– Я просто глазам своим не верю. А ты, Лукас? Я помню тот день, когда он родился. А ты, мой дорогой?

– Да, Элла, конечно же помню, – терпеливо отвечал Лукас. – Жаль, что ты сегодня в церкви не был, Мэт. А Бран придет?

Коллин и Дэниел незаметно ускользнули и уходили все дальше. Они сочувственно поглядывали назад и помахивали пальцами в знак прощания.

– Да, сударь, непременно придет, – ответил Мэтью. – С вашего разрешения…

– Знаешь что, Мэтью, – сказала Элла, по-заговорщически наклоняясь к нему, – твой отец все еще видный мужчина. – Она пробормотала еще что-то, уже почти про себя, так что Мэтью не разобрал ничего, кроме слов «кормилец семьи»; но он решил, что лучше не переспрашивать и не поощрять дальнейшие разговоры.

Мысленно перебирая добрые качества Брана, Элла рассеянным жестом откинула со лба подростка ту самую прядь волос, которую только что приводила в порядок Лара.