Я улыбнулась: подходящий термин, ничего не скажешь.
— У меня не хватило духа сказать ему, что там нет девочек, — продолжила я. — Надеюсь, этот вопрос терзал его не так уж долго.
Мы ели бифштекс с салатом из руколы и пармезана и разговаривали на разные темы: о предстоящем Лэндону отдыхе в Нантакете, о вестибюле, который он проектирует для маленького отеля во Флориде, о парике нашего общего друга, в котором его голова выглядит так, будто покрыта дерном.
— Кстати, раз уж речь зашла о мужчинах, как твоя личная жизнь? — спросил Лэндон.
— Так себе. Трудно найти то, что я ищу.
— А что ты ищешь?
Я надеялась на летнее романтическое увлечение. Еще в мае представляла себя с мужчиной, который приехал в Манхэттен только на лето, — скажем, с палеонтологом, читающим лекции в Музее естественной истории. У нас страстная любовь на протяжении трех месяцев, а затем он возвращается в Лондонский университет, или откуда там берутся палеонтологи.
— То есть отношения ради секса?
— Не совсем. Мне нужно и поговорить. Я же женщина, а значит, генетически расположена к болтовне. Рано или поздно возникает желание пообщаться.
— А если бы ты влюбилась?
— Исключено. Убеждая Джека, что не созрела для клятв преданности до гроба, я не шутила.
— Тебе не кажется, что на самом деле ты уже созрела, просто Джек — не тот, кто тебе нужен?
— О, не говори так. У меня душа болит от подобной мысли. К тому же это спорный вопрос. Да и в любом случае я никого не встретила. Нынешним летом острая нехватка приличных мужчин.
— Может, они все уехали за границу в качестве приглашенных профессоров? Как поживает сильный пол у тебя на работе?
— Никак. Есть там пара натуралов, но я не могу представить себя рядом с человеком, который следит за тем, какие туфли надела Камерон Диас на вручение «Оскара». Может, дело в возрасте? Знаешь, я тут шла по парку Вашингтон-сквер, и меня пытался подцепить мужчина с поясной сумкой для денег. Только не говори мне, что это чистая случайность и не имеет никакого отношения к факту, что мне уже за тридцать и судьба не может предложить мне ничего более.
Лэндон рассмеялся.
— Неужели поясная сумка так ужасна? — спросил он. — Считай, что это был любитель игр на свежем воздухе, который обожает крутить педали велосипеда вверх по склону. Если б на твоем пути встретился денежный мешок, я бы забеспокоился.
Он с трудом поднялся сходить за кофе, а когда вернулся, разговор опять коснулся Моны:
— Если убийца не Робби, тогда кто?
— Ну, маловероятно, что человек просто зашел с улицы и совершил преступление. Прошлым вечером было слишком много охраны. Значит, это один из сотрудников «Базза», задержавшийся на работе, или кто-то из приглашенных с вечеринки.
— Собираешься поиграть в детектива и разгадать загадку?
— Мне, конечно, хочется знать, кто это сделал, — призналась я, — но моя основная задача на данный момент — написать статью и не проморгать, если всплывет что-то новое.
Лэндон предложил мне бокал вина. Я совсем расслабилась и почти соблазнилась кусочком пирога, оставшегося с прошлого званого вечера. И все же отказалась, вспомнив, что меня ждет работа. Я обняла Лэндона, пожелала ему спокойной ночи и вернулась к себе.
Записи лежали на столе, маня меня к себе. Я проглотила две таблетки эдвила, схватила пару карандашей и пустую тетрадь, куда запишу вопросы и скопившиеся реплики по теме. Есть нечто в сочетании тетради и остро заточенного карандаша номер два, что заставляет включиться мой мозг и увидеть ситуацию под новым углом.
Прежде чем коснуться грифелем бумаги, я перечитала все записанное за день, обвела интересные моменты здесь и там, например, мысль Лайлы Паркер: «Да как ты смеешь?», и соответствующие факты о Кимберли и Кики. Затем я открыла тетрадь и настрочила последовательность вчерашних событий с точным указанием времени.
7.00 — Мона идет в туалет и пропускает звонок Мэри Кей.
7.05 (или около того) — Мона покидает кабинет. Идет с Эмми до лестницы. Прощается с ней и направляется в кабинет Дикера. Эмми говорит Карлу, чтобы он шел на вечеринку без Моны.
7.05 — Мне звонит Робби.
7.15 (или около того) — Мона спускается на вечеринку, где ее подстерегает Кики.
7.30 — Шустрик покидает редакцию «Базза».
Около 7.45 — Мона уходит с вечеринки в «Треке» и направляется к себе в кабинет. Это видит Тревис.
7.50 — Я выхожу из дома.
7.55 — Робби приезжает в «Базз», его встречает Харрисон.
8.02 — Робби покидает редакцию.
8.20 — Прихожу в «Базз» я.
8.28 — Слышу стоны, нахожу Катю и Мону.
Завтра надо будет расширить этот план, опросив как можно больше людей, включая Мэри Кей и Тома Дикера, хотя с Дикером придется быть осторожной. Судя по всему, Мона провела в его кабинете всего пару минут («Его не оказалось на месте?» — подписала я), спустилась вниз, зашла на вечеринку ровно настолько, чтобы ее обругала промоутер Евы, и вернулась к себе впритык к звонку. Состоялся ли разговор по телефону? Или на нее уже напали, когда он зазвонил? Наверное, полиции это уже известно, ведь они отслеживают звонки. А я не узнаю, пока не поговорю с Мэри Кей. Потом можно будет установить более точное время смерти.
Из головы не выходила фраза, которую Мэри Кей сказала Эмми: «Передай Моне, чтобы она была в своем кабинете без четверти восемь». Звучит так, будто Мэри стыковала ее с другим человеком.
Я также надеялась, что завтра мне дадут номер Кати. Вряд ли она добавит что-то новое к сказанному, однако есть все-таки шанс, что без боли и головокружения ее разум прояснится и она что-нибудь вспомнит.
Я отложила карандаш и откинулась на спинку кресла: решила напрячь воображение и представить Робби в качестве убийцы. По его же словам, он приехал в «Базз», когда Мона, вероятно, вернулась в кабинет. Увидел, что у нее горит свет, и пошел высказать ей все, что думает, поскольку терять ему нечего. Мона опять начала его оскорблять. Переполняемый негодованием, он ударил ее по голове пресс-папье.
Это первое, что приходит на ум, хотя не исключено, что Робби не имеет к убийству никакого отношения. В конце концов, он не единственный в «Баззе», кто ненавидел Мону. Прошлым вечером там мог ошиваться кто-нибудь еще, кого не заметила Эмми, чей кабинет находится в дальнем конце этажа. Нельзя забывать и о приглашенных. Насколько мне уже известно, Мону презирала Кимберли Ченс, и на нее сильно разозлилась промоутер Евы Андерсон. Возможно, одна из них увидела, как Мона уходит, и прокралась следом.
Надо поговорить с Робби, спросить, как у него Дела. Хотя он меня сегодня подставил, и, видимо, лучше пока держаться от него на расстоянии. Не хочется новых проблем с полицией.