Местом для встречи он выбрал винный бар в Южном Ист-Сайде. Когда я приехала, Робби уже сидел за столом, одетый, как обычно, в клетчатую хлопковую рубашку с потайными пуговицами, из-под которой выглядывала белая майка. Можно вытащить человека из Огайо, но нельзя вытащить Огайо из человека. Завидев меня, он приподнялся и засиял своей зубастой улыбкой. Робби никогда не был мистер Стройняга, а когда мы обнялись, я ощутила, что с нашей последней встречи он прибавил в весе.
— Ого, как я рад тебя видеть, — сказал он. — Столько времени прошло.
— Да, действительно. Я соскучилась.
К нам не спеша подошел официант, и я попросила бокал каберне.
— Милая прическа, — отметил Робби. — Я едва тебя узнал.
— Спасибо. Решила отрастить волосы. Вот посмотришь — как только они достигнут той длины, чтобы заколоть в небрежный пучок, так сразу потеряют форму.
— Ну, по крайней мере тебе есть что растить, — сказал он.
Робби был абсолютно лыс, несмотря на то что был моим ровесником.
— Расскажи мне, как тебе в новой должности ? — попросила я. — Умираю от любопытства.
Робби работал в «Джете», пока журнал не прекратил свое существование, а затем от отчаяния пошел в издание для домохозяек, где распределял и писал статьи о знаменитостях на протяжении нескольких лет. Три месяца назад он устроился в «Базз» — рекордсмен по распространению сплетен об известных людях. Тираж «Базза» неумолимо падал, пока год назад бразды правления не попали в руки Моны Ходжес — гениального и пресловутого редактора, которая поистине умеет вдохнуть новую жизнь в пошатнувшееся предприятие. С тех пор количество продаж стремительно взлетело вверх, и недавно Мона заявила прессе, что сорок девять процентов ее читательниц предпочитают сексу с мужем провести вечер за чтением «Базза».
— Должен сказать, приятно работать в таком шикарном издании, — поделился он. — Раньше, когда люди узнавали, что я из журнала для домохозяек, обычно спрашивали рецепт курицы под чилийским соусом или совет, как вывести с одежды пятно от чернил. Но когда я представляюсь редактором «Базза», у всех отвисает челюсть.
— Завидую белой завистью, Робби, — сказала я и заметила, что в его глазах мелькнуло сомнение. — Что-то не так?
Он плотно сжал губы.
— С другой стороны, я иду к профессионализму по крутой извилистой дорожке, — признался он. — От меня все ждут изысканного и броского текста, а я в этом деле не ас. На днях цыпа за соседним столом написала статью про Хью Гранта — «в его голубых глазах отражается космос!» — почему я не могу написать так хорошо? Хотя, мне кажется, я начинаю улавливать, в чем секрет.
— Ты всегда работаешь допоздна? Я слышала, нелегалы в Камбодже надрываются меньше, чем сотрудники «Базза».
— Труднее всего по понедельникам, потому что в этот день надо сдавать статьи, — не стал скрывать Робби. — Иногда я засиживаюсь до пяти утра. Только во вторник можно уйти пораньше — день уходит на раскачку. А на неделе случается по-разному. Говорят, что скоро станет легче благодаря Моне.
— Ты пишешь для телепередач?
— В основном сюжеты для реалити-шоу. Склоки за кулисами. Насколько стервозны стервы? Кто кого трахает? Глава редакции на западном побережье высказался как-то, что нам следует поменять название журнала на «Кто в твоей койке? ». Полное дерьмо по сравнению с тем, чем я занимался раньше, ну да какая разница?
— Что ты хочешь этим сказать?
Ну, мы ведь пытались придать статьям о знаменитостях некую содержательность, но это гиблое дело, если учесть, с кем нам приходится работать. Я как-то предложил промоутеру одной звезды, чтобы интервью брала Майя Анжелу, и знаешь, что он мне ответил? Попросил показать ее клипы. Я громко рассмеялась.
— Понимаешь ли, — продолжил он, — есть планка, выше которой не прыгнешь.
— «Базз» иногда позволяет себе печатать непристойности, так?
— До всякой грязи опускается только раздел сплетен. Он называется «Клубничка». Никому не хочется попасть в их поле зрения. А в остальном журнал дерзкий, но не злобный.
— Ты рад, что переменил ориентир? — скептически спросила я, когда официант поставил перед нами напитки.
— В целом да. Это интересный опыт, и платят значительно больше. Я получил двадцатитысячную прибавку к окладу, которая оказалась очень кстати. Я хотел сообщить тебе лично, хотя это до сих пор секрет: мы с Броком подали заявление на усыновление ребенка.
— О, Робби, это чудесно, — поздравила я и пожала ему руку. — Из тебя получится замечательный отец.
Я была искренна. Робби — самый добрый и заботливый человек, с кем мне доводилось работать. Он всегда расстраивался, что, будучи гомосексуалистом, не может иметь детей.
— Спасибо, — сказал он и засиял. — Мне не терпится стать папашей. У Брока не слишком успешный бизнес, а если наше заявление рассмотрят, мне придется предъявить справку о стабильном доходе. Поэтому приходится мириться со всякими мелочами, лишь бы все получилось.
— Постой, ты же сказал, что идешь по извилистой к профессионализму.
— Типа того. Мне кажется, я начал подстраиваться под стиль, но меня напрягает, что статьи нужно сдавать каждую неделю. Если б у меня было больше времени, я бы мог отшлифовать работу, а так сдаю с недочетами и получаю обратно для бесконечных исправлений.
— С ней правда так сложно поладить, как поговаривают? — спросила я, имея в виду Мону Ходжес.
Хотя главный редактор и должен быть взыскателен, Мона славилась уникальной репутацией трудоголика. Ходили слухи, будто она хладнокровна, требовательна, сумасбродна и даже жестока. Некоторые считали, что она специально выбрала такую тактику, чтобы выделяться из толпы. Видимо, руководствуясь теорией, что дурная слава лучше, чем никакой. Предположительно она безумно завидовала Бонни Фуллер, редактору конкурирующего издания. У Бонни куда более примечательный послужной список по части поднятия рейтинга и улучшения качества. Пусть она дольше крутилась в этой сфере и у нее было предостаточно времени добиться успеха, Мона все равно злилась: так ей не терпелось получить признание. Тактика «плохой девочки», очевидно, должна была сократить путь к звездам, миновав тернии.
Робби закатил карие глаза.
— Ну, она может выйти из себя, если ей что-то не нравится. Я слышал, как она обругала курьера за то, что он оставил пакет не на том месте. Зато она гениальна в своем деле, и наши продажи подскочили выше крыши. У нее можно многому научиться. Мне бы только поднатореть писать как следует.
— Тебе психологически сложно?
— Да. И что хуже всего, я боролся со стрессом с помощью шоколада и чипсов «Читос». И теперь я такой толстый, что у меня выросла грудь. Когда люди узнают, что мы с Броком готовимся стать родителями, все решат, что я собираюсь рожать. Ну да хватит обо мне. Как у тебя дела?