Кроме прочих травм, разбитый череп напоминал о себе постоянными головокружениями. Из-за этого отец Гэри был вынужден ходить с палочкой. Что особенно огорчало, он не знал, из-за чего все произошло — и не представлял, когда наконец почувствует себя в форме, если такое вообще возможно. Пока отец Гэри лежал в больнице, Джим шутливо называл его Лазарем, намекая на счастливое воскрешение из мертвых. Теперь же, испытывая непереносимую боль, он нередко задавался вопросом: почему Бог вообще позволил ему выжить? Теперь, нуждаясь в постоянном уходе, он видел ситуацию многих своих прихожан в новом свете. «Физическая боль не всегда сопутствует депрессии», — думал отец Гэри.
Избавиться от навязчивых мыслей помогло возвращение к работе (с ноября 1997 года) — для начала по одному дню в неделю. К январю 1998 года рабочий график отца Гэри состоял уже из трех дней в неделю, а через девять месяцев с момента несчастного случая, к апрелю, он работал полную неделю.
Поначалу все было очень непросто. Он по-прежнему ходил с палочкой, пугая окружающих бритым черепом и обезображенным шрамами лицом. Впрочем, отец Гэри вполне сознавал, в каком он состоянии. Бывали дни, когда он говорил коллегам: «Сегодня прошу извинить мои причуды. Я немного не в себе». Временами состояние бывало таким ужасным, что он подумывал о самоубийстве. В голове снова и снова возникал один вопрос: почему Господь спас его на тех камнях? Почему не дал ему умереть? Единственным препятствием к самоубийству было нежелание покидать этот мир таким способом.
Конец идее о самоубийстве положила мысль о родителях: отец Гэри никогда не причинил бы им такую боль.
Он начал принимать лекарства и обратился в клинику, рекомендованную одним из прихожан. Здесь отцу Гэри помогали при помощи методики, известной под названием «нормализация движений глаза и процесса обработки изображения». Он также посещал целительные мессы в церкви Сент-Джозеф в Капитоле (Калифорния). Заранее веря в силу обряда, во время которого священник молится об исцелении больного человека — «телесного, душевного и духовного», отец Гэри обнаружил, что такая месса не только дает возможность получить благословение, но также возвращает ему ощущение целительной власти Христа и силы молитвы.
В августе 1998 года, решив найти причину непрекращающихся головокружений, отец Гэри пришел на прием к доктору Сьюзен Хансен (неврологу и также его прихожанке). В ходе магниторезонансной томографии доктор Хансен, сама того не желая, нашла ответ на вопрос, так долго мучивший отца Гэри. Она предположила, что из-за внезапного нарушения ритма у отца Гэри оторвался тромб, приведший к легкому инсульту, который случился непосредственно перед падением. Удар вызвал потерю ориентации, в результате которой он вполне мог свалиться со скалы. (Исследование также обнаружило факт, что у отца Гэри было опасно увеличенное сердце, и, если бы это осталось незамеченным, он вполне мог умереть от сердечного приступа.)
Услышав новость, отец Гэри немедленно почувствовал, что исцелился. В приподнятом настроении он рассказал об этом родителям и Джиму. Он признался: «Не понимаю почему, но я очень рад». Важнее всего было узнать, что он не сделал ничего худого.
В январе 1999-го, примерно через два года после несчастного случая, отец Гэри перенес еще одну, заключительную операцию для улучшения подвижности в локтевом сгибе. Теперь он исцелился окончательно — духовно и физически.
Происшедшее заставило отца Гэри оценить глубину страданий, вызываемых тяжелой травмой. После случившегося он с беспредельной искренностью переживал за людей, боровшихся с физическим недугом или депрессией. Он также увидел огромное значение молитвы в процессе выздоровления. Отец Гэри получал огромную моральную поддержку на службах, на которых присутствовал. Поэтому он решил проводить еженедельные мессы в больнице Сент-Николас и молиться об исцелении страждущих. Пожалуй, самым важным его приобретением было то, что после несчастного случая отец Гэри согласился с концепцией, представляющей страдание как Крест, и тем самым как бы приблизился к Богу. Теперь он ясно понимал, что страдание — неотъемлемая часть жизни и что от этого не избавлен никто в этом мире.
Обязанности священника весьма трудны, но я благодарю Бога за такую возможность духовного роста. Иногда, находясь рядом с людьми, испытывающими страдание, вы обретаете нечто важное. В определенном смысле они учат нас терпению и по-настоящему христианской жизни. Иногда я чувствую себя избранным, хотя бывает очень трудно соприкасаться с их миром, полным боли.
Отец Кармине де Филиппис
— Твои слова ничего не стоят, — рычал утробный голос, обращавшийся к отцу Кармине.
Капуцин стоял перед сестрой Ханикой, возложив правую руку на лоб монахини, с распятием в левой руке.
Женщина мучительно стонала.
Сидевший напротив отец Гэри неотрывно всматривался в ее лицо. За две недели, прошедшие с последнего визита монахини, он наблюдал много сеансов экзорцизма, включая несколько весьма драматичных, в которых слышался хриплый голос демона — но его продолжало удивлять, с какой неистовой силой сестра Ханика реагировала на молитву.
— Я сильнее тебя! — не унимался яростный рык. Монахиня несколько раз вздохнула, испуская неприятные, больше похожие на скрип звуки: — Ииих… Ииих… Ииих… — и оскалила зубы.
Отец Кармине продолжал декламировать:
— Adiuro te, maledicte draco, in nomine Domini nostri Iesu Christi eradicate et effugare ab hocplasmate Dei. Приказываю тебе, мерзкий змий, именем Господа нашего Иисуса Христа, изыди вон и оставь это создание Господне.
Голос взорвался, негодуя:
— Неужели? Ты кем себя вообразил? Ничего ты не сможешь! Ибо нас много!
Отец Кармине невозмутимо продолжал молитву:
— Ipse Christus tibi imperat, qui te de supernis calorum in inferiora terrae demergi prcacepit. Тебе приказывает сам Христос, низвергший тебя с высот рая, сбросивший тебя в глубокие щели земные.
Священник опять выделил слово «приказывает», повторив его несколько раз.
— Ты так думаешь? — вскрикнула сестра Ханика.
Отец Кармине не утратил спокойствия.
— Illum mitut, qui in Isaac immolatus est, in Ioseph venumdatus, in agno occisus, in homine crucifixus, deinde inferni triumphatorfuit. Da locum Christo, in quo nihil invenistide operibus tuis. Устрашись же принесенного в жертву вместо Исаака, проданного вместо Иосифа и убитого вместо агнца, устрашись того, кто распят вместо человека и кто победил ад. Уступи Иисусу место, где нет ничего от тебя.
Поведение сестры Ханики неожиданно резко изменилось. Вместо досады и высокомерия в голосе появились хнычущие и скулящие интонации.
— Вastа, — просительно и едва слышно проговорила одержимая. — Хватит. Пожалуйста, хватит.
Заплакав, сестра Ханика поджала ноги на сиденье.
Отец Кармине не обратил никакого внимания на изменение тактики.