Офицеры разведки знали, что шефа лучше не тревожить, когда он плавает. Всякий раз он занимался плаванием в три часа дня, когда бассейн покидали остальные сотрудники, приходившие сюда во время обеденного перерыва. (Филдинг не понимал, что на самом деле никто не хотел оставаться в бассейне, пока шеф плавал по одной из дорожек.) Но в тот день внезапно его телефон тихо зазвонил. Филдинг поднялся по ступеням и ответил на звонок, надеясь, что это было нечто важное. Звонил заместитель Филдинга — Ян Дентон, возглавлявший прежде восточноевропейскую инспекционную комиссию и давний друг Филдинга. Он сказал, что им следует встретиться как можно скорее. Филдинг велел ему отправляться в его кабинет и подождать там. Филдинг знал, что Дентон старался без посторонней помощи улаживать дела шефа и никогда не беспокоил его по пустякам.
— Нам стало известно о незарегистрированном полете в Симань на северо-востоке Польши, — сказал Дентон десять минут спустя, пока Филдинг смотрел в окно, наблюдая за одиноким куликом, бродившим по грязному берегу Темзы.
Дентон начал свою карьеру во времена железного занавеса, когда все офицеры разведки на Западе больше всего боялись, что их могут подслушать. Поэтому он говорил так тихо, что собеседник едва мог расслышать его. Но у Филдинга был отличный слух, и он гордился тем, что никогда не просил Дентона говорить громче.
— В Челтенхеме проанализировали все данные, — продолжал шепотом Дентон. — Полет был осуществлен из Файерфорда, вся информация засекречена. Эта операция имела особый статус.
— Вот так сюрприз, — сказал Филдинг, продолжая стоять спиной к Дентону.
Дентона удивил спокойный тон шефа. Он уже сожалел о том, что попросил об этой встрече. Вся информация о незаявленных полетах самолетов ЦРУ по Европе незамедлительно передавалась в МИ-6. После чего сведения передавались лично премьер-министру, который относился к подобным акциям не так спокойно, как его предшественник.
— Но самое интересное, что не мы первыми получили эти сведения, — продолжал Дентон. — Обычно Ми-5…
— Я знаю. — Филдинг повернулся и ответил на реплику Дентона кривой усмешкой. — Я сам этим займусь, Ян. Спасибо.
Когда Дентон вышел из кабинета, Филдинг подумал о том, что этот человек очень основательно подходит к своей работе. Ему нравилось подобное качество в офицерах. Свои первые успехи в разведке Дентон сделал еще в 1980 году в Бухаресте. Тогда он был младшим офицером и работал под прикрытием в дипломатическом корпусе. Каждые выходные он отправлялся на озеро, находившееся на окраине столицы, чтобы ловить там карпа и леща. Никто не мог понять, зачем он это делает, пока девять месяцев спустя ему не удалось поймать на крючок такого крупного карпа, как глава румынской полиции.
Филдинг улыбнулся. Возможно, поэтому Дентон и предпочитал говорить шепотом — он боялся спугнуть рыбу. Из Темзы выплыл желтый автобус-амфибия «Лондонский утенок». Вода продолжала стекать с него, пока он поднимался по склону вдоль стены Леголенда. Это было единственное место, где во время Второй мировой войны на воду спускали десантную технику. Филдингу всегда было интересно, что говорил туристам водитель, когда они проезжали мимо Леголенда. Как-нибудь он отправится на такую экскурсию и все выяснит. Можно будет взять с собой Дентона с его удочкой.
Харриет Армстронг ответила на звонок Филдинга из своего служебного «ренджровера», она как раз направлялась в Чекере, [9] чтобы провести там выходные. Филдинг также был среди приглашенных.
— Надеюсь, что не потревожил вас, — сказал Филдинг, но в голосе его слышалась фальшь.
— Если вы звоните по поводу Марчанта, то я ничем не могу помочь, — резко ответила она. — Мы передали его Спайро.
— Я знаю. Но поскольку в эти выходные вы встречаетесь с премьер-министром, я считаю своим долгом оповестить вас о том, что мы сейчас готовим для него отчет о тайном перелете самолета ЦРУ, который этим утром покинул Файерфорд и приземлился в Польше. Кажется, он хотел, чтобы ему незамедлительно сообщали о подобных полетах.
— Да, он пожелал лично знакомиться с материалами подобных дел, — согласилась Армстронг. — Я сообщу ему о вашем звонке.
Филдинг хотел было позвонить сэру Дэвиду Чедвику, чтобы напомнить ему о соглашении, заключенном в «Путешественниках», о том, что Марчант не должен был покидать страну, но у него были дела поважнее. Теплые отношения между Армстронг и Спайро, а также поведение премьер-министра начали вызывать у него раздражение. Возможно, Армстронг и удалось убрать Стефана Марчанта с его поста, но Филдинг не собирался доставлять ей подобное удовольствие. Только не сейчас, пока он еще мог что-то предпринять.
Филдинг связался со своим секретарем:
— Соедините меня с бригадным генералом Боровски из Агентства польской разведки в Варшаве.
Лейла повернула ключ в замке и осторожно вошла в квартиру Марчанта. Он жил в подвальном этаже дома на Пимлико, откуда открывался вид на Леголенд, находящийся на противоположном берегу Темзы. Лейлу удивил полнейший беспорядок в квартире: кровать была неубрана, одежда разбросана по полу, из мусорной корзины под столом торчали пустые бутылки. Интересно, они обыскивали его квартиру? Она часто бывала здесь и всегда поражалась удивительной чистоте и аккуратности, в которой содержалась квартира. После того как Марчанта отстранили от дел, они перестали ходить друг к другу домой. Исключение составила та ночь перед марафоном, когда Лейла настояла, чтобы он остался у нее. Марчант старался не показывать окружающим, как сильно он переживает отставку отца. Иногда они встречались вечером за городом, но даже это не помогало Марчанту расслабиться. Он знал, что не сможет успокоиться, пока не вернет отцу его честное имя.
Прежний Марчант, в которого она когда-то влюбилась, улыбался ей теперь со старой фотографии, сделанной в последний день их пребывания в Форте. Она стояла на его письменном столе в углу комнаты. Вся их группа была запечатлена в мемориальном зале Форта напротив стены, где висели портреты почтенных офицеров разведки. Марчант стоял, небрежно положив ей руку на плечо как коллеге или другу, и кто бы мог подумать, что предшествующей ночью они в первый раз занимались любовью. К тому времени они уже научились, как обманывать с помощью любви, смешивая работу и личную жизнь. Марчант боялся этого больше всего.
Рядом с фотографией их группы было фото его отца, стоявшего на лестнице во фруктовом саду в Тарлтоне. Она была сделана в один из счастливых, похожих на идиллию дней в Котсуолде. Восьмилетний Марчант в шортах лежал в гамаке, натянутом между двумя яблоневыми деревьями, и уверенно улыбался в камеру. Его брат-близнец Себастьян лежал рядом с ним. Их лица нельзя было назвать совершенно одинаковыми, но улыбки у них были очень похожие. Себастьян лежал, повернув голову к матери, которая стояла внизу у лестницы и держала в руках корзину с фруктами. Она была поразительно красива, уверена в себе и счастлива своим материнством.