Весь вечер Пол Майерс пил в «Морпет Армс», откуда были видны яркие огни Леголенда на противоположном берегу Темзы. Он знал, что поступок, который он собирался совершить, мог привести к его увольнению. К тому же он предавал Лейлу — одну из немногих, кого мог бы назвать своим другом. Но она предала его первой, и теперь Майерс понимал, что у него почти не оставалось выбора. Допив пятую пинту «Лондон прайд», он встал и вышел на улицу, перешел дорогу и направился вдоль набережной.
Глядя на темную воду, которая тихо текла у него под ногами, он набрал номер личного мобильного Маркуса Филдинга. Немногие знали этот телефон, и лишь узкий круг избранных имел право звонить по нему. Но если ты работаешь в центре правительственной связи в должности ведущего аналитика, то можешь себе это позволить. Когда телефон зазвонил, Майерс посмотрел на окна кабинета Викария.
— Кто это? — спросил Филдинг.
— Пол Майерс, старший аналитик, азиатское направление, Челтнем, — представился Майерс, чувствуя, что он немного глотает слова.
— Вы выбрали неподходящее время и ненадлежащее средство связи, — сказал Филдинг. — Кому вы подчиняетесь?
— Сэр, это касается Лейлы. Я должен поговорить с вами сегодня вечером. — Мозг Майерса был затуманен алкоголем, но даже он почувствовал замешательство на другом конце провода. — Мы перехватили ряд ее телефонных разговоров. Я думаю, вы должны взглянуть на расшифровки. Они при мне.
Последовала пауза.
— Где вы?
— Напротив вас, на другом берегу реки. — Майерс посмотрел на эркер здания Леголенда. Он никого не увидел, однако представил себе Викария, стоявшего у окна и смотревшего в темноту.
— Я подъеду к вам на машине, — сказал Филдинг. — Когда буду возвращаться домой.
Десять минут спустя Майерс уже сидел на заднем сиденье «ренджровера» рядом с Филдингом, они ехали вдоль Темзы в сторону Вестминстера. Майерс оказался примерно таким, как и представлял его Филдинг: неумение общаться с людьми, очки в толстой оправе, почти полное отсутствие личной гигиены, проблемы с алкоголем и очень высокий уровень интеллекта. Типичный книжный червь из Челтнема.
— Первый звонок был сделан через несколько часов после марафона, — сказал Майерс. — В то время мы прослушивали всех, надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Тогда все стояли на ушах, как после теракта в лондонском метро седьмого июля. Под подозрением была Южная Индия, поэтому мы отслеживали все разговоры на языках малаялам, тамильском и телугу. Но также мы прослушивали беседы на фарси. И тогда я обнаружил вот это. Я тут же узнал голос Лейлы.
Он передал Филдингу распечатку с расшифровкой телефонных разговоров. Филдинг внимательно прочитал ее.
Мать (на фарси). Они пришли вечером, их было трое. Они схватили мальчика, ты его знаешь, того, что готовил для меня, и били его у меня на глазах.
Лейла (на фарси). Но они не причинили тебе вреда, мама? Они не тронули тебя?
Мать (на фарси). Он был мне как внук. Они забрали его с собой.
Лейла (на фарси). Мама, что они сделали с тобой?
Мать (на фарси). Ты говорила мне, что они больше не придут. Пострадало много людей.
Лейла (на фарси). Нет, мама. Они больше не придут. (На английском.) Я обещаю.
Мать (на фарси). Почему они сказали, что моя семья виновна? Что мы им сделали?
Лейла (на английском). Ничего. (На фарси.) Ты же знаешь, как это бывает. Но теперь ты ведь в безопасности?
(Связь оборвалась.)
Филдинг вернул расшифровку.
— Вы отчитывались по этим сведениям? Показывали их кому-нибудь?
Майерс молчал несколько секунд, затем покачал головой:
— Нет. Я знаю, что поступил неправильно. Но мы с Лейлой были друзьями. Хорошими друзьями. Я подумал, что это ничего не значит. Она говорила мне о доме престарелых и о том, как плохо там обращаются с ее матерью. Если честно, мне было немного неловко подслушивать их. Я как будто вмешивался в чужие семейные дела.
— Что же заставило вас передумать?
— Разумеется, известие о том, что она работает на американцев. Я возненавидел ее, когда услышал об этом. Я воспринял все очень близко к сердцу, как личное предательство. Тогда вернулся к этим расшифровкам и снова перечитал их.
— И?
— В первый раз я упустил из виду самый важный момент: откуда поступал звонок. Лейла всегда говорила о своей матери так, словно та находилась в доме престарелых в Британии. Когда услышал, как она говорила об избиении повара, я решил, что речь идет о медицинском персонале. Звонили с мобильного телефона, зарегистрированного в Великобритании, но когда я проверил данные, то выяснил, что сигнал поступал через сеть мобильного оператора в Тегеране.
Филдинг подумал, что они все упустили этот момент. Все, кроме американцев, которые узнали, что мать Лейлы вернулась в Иран, и воспользовались этой информацией, чтобы завербовать Лейлу. Еще сильнее его беспокоило то, что их система по проверке благонадежности новобранцев в первый раз дала серьезный сбой. Но сколько еще подобных ошибок будет совершено в будущем?
— Мы должны повнимательнее присматриваться друг к другу, — продолжал Майерс.
— В каком смысле?
— Странные вещи творятся вокруг.
— Продолжайте.
— Утром в день марафона мы в Челтнеме перехватили необычный разговор. Я сообщил о нем Лейле и сказал, чтобы она была осторожной.
— Вы говорили еще что-то?
— Нет. Я тогда и не представлял, насколько это может быть серьезно. Я лишь знал, что она участвовала в марафоне. Она поблагодарила меня, сказала, что передаст информацию дальше, но я знаю, что она так этого и не сделала.
— Но теперь вы считаете, что это важно?
— Да, я уверен.
— Почему?
— МИ-6 поручила руководителю моего отдела сосредоточить внимание на зоне Персидского залива. И сегодня мы перехватили еще один звонок. Звонили из телефонной будки в Дели. И снова голос принадлежал Лейле. Я проверил всю информацию. Она пыталась поговорить со своей матерью, которая находится в Тегеране.
Он передал Филдингу еще одну распечатку.
Лейла (на фарси). Мама, это Лейла. Скоро все наладится.
Неизвестный мужчина (на фарси). Ваша мать в больнице.
Лейла. Кто это?
Неизвестный мужчина. Друг семьи. (Мужские голоса на заднем плане.) С ней все хорошо, и, если Аллаху будет угодно, ей обеспечат самое лучшее лечение, какое только можно купить за деньги.
Лейла. Я хотела бы сама ухаживать за ней, таковы были условия договора.