Гасснер сел на единственный ржавый, с растрескавшейся спинкой стул и окинул взглядом груды вывезенных из Шотландии вещей. Со вздохом взял в руки стопку сделанных его людьми фотографий. Сосредоточиться не удавалось. Слишком сильна усталость, слишком противоречивые чувства его обуревают…
Парадоксально, но отнюдь не тот факт, что под сомнение поставлена его компетентность, и не вынужденное расставание с членами его команды были причиной испытываемого Гасснером смятения. Неожиданное исчезновение профессора и его жены огорчало его куда больше. Он столько лет играл с ними в кошки-мышки, и вот Дестрель внезапно вышел из игры. Полковник лишился разом человека, который стал ему очень близок, и основной цели своей жизни. Он пребывал в состоянии фрустрации, поскольку теперь закончить работу, на которую потрачено столько лет, не представлялось возможным.
Гасснер и Дестрель ни разу не говорили друг с другом. Никогда не встречались взглядами. Естественно, профессор не знал о существовании агента, следовавшего за ним повсюду, словно тень. Полковнику случалось улыбнуться, думая о том, какая странная связь существует между ними. В этом было что-то сюрреалистическое. Годами, изо дня в день, он не отдалялся от объекта наблюдения больше чем на несколько десятков метров. Гасснер организовывал свою жизнь в соответствии с планами Дестрелей. Ездил с ними в отпуск. Если они ехали в заснеженные края, он катался на лыжах. Если они выбирали Флориду, он загорал.
Под каким бы углом Гасснер не пытался рассматривать сложившуюся ситуацию, он всюду упирался в тупик, и невыразимое чувство гнева росло в нем. Он не мог примириться с мыслью, что все закончится вот так – отвратительной кровавой бойней. И чем больше он размышлял о гибели Дестрелей, тем больше склонялся к мысли, что он что-то упустил. Инстинкт и выработавшееся за многие годы работы профессиональное чутье подсказывали ему, что в смерти ученых не все так однозначно, как кажется. За внешними декорациями он угадывал иную реальность, сущность которой уловить не удавалось. Но она, вне всяких сомнений, была. Значит, надо искать ответ за рамками законов логики и официальной версии случившегося. И одно из слагаемых этого ответа, вероятно, находится прямо перед ним, в этой впечатляющей массе документов и компьютерной техники, привезенных из дома профессора. Ему придется все это тщательно изучить и проверить. И никто ему в этом не поможет.
Если его предположения верны, в его распоряжении чуть больше суток. Потом его призовут к ответу. За это время они успеют опросить всех его людей.
Итак, ему предстоит все это прочитать, страница за страницей, чтобы не упустить шанс, который поможет понять главное. И это самое важное на данный момент. Ему нечего терять… Гасснер закатал черные от сажи рукава и принялся за дело.
Человек в синей армейской форме остановился перед ангаром «F-8». До сегодняшнего дня он понятия не имел, что на территории Агентства можно обнаружить настолько запущенные строения. В руке у него был небольшой пластиковый пакет. Он старательно обошел большие лужи, не успевшие высохнуть под лучами утреннего солнца, и одним мощным прыжком поднялся на металлическое крыльцо. Он попытался открыть дверь, но та была заперта на замок. Он постучал. Никто не ответил, поэтому посетитель обошел барак кругом, однако не обнаружил ни единого окна. Он вернулся к входной двери и на этот раз стал стучать ладонью, и намного сильнее.
Он уже собирался уходить, когда дверь приоткрылась. Гасснер выглянул в щель и тут же зажмурился, ослепленный солнцем.
– Дамферсон, что вы здесь делаете? – спросил он.
Человек в синей форме смотрел на своего шефа во все глаза, но не мог произнести ни слова. Он никогда не видел Гасснера в таком состоянии – неряшливо одетого, с двухдневной щетиной и покрасневшими от усталости глазами.
– Да что с вами? – спросил Гасснер. – Они вам что, язык вырвали?
– Полковник, – запинаясь, выговорил Дамферсон, – я принес вам поесть. И мне приказано передать, что…
– Входите, поговорим внутри. Подальше от чужих ушей.
Дамферсон вошел в барак. Гасснер закрыл за ним дверь. Щелкнул замок. Глазам посетителя понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к царящему в помещении полумраку.
– Простите, что вмешиваюсь, полковник, но на вас лица нет… Вам бы поспать…
Дамферсон посмотрел в окруженные темными кругами глаза своего шефа. Было очевидно, что Гасснер очень устал, но Дамферсону не раз приходилось видеть этот блеск в его глазах, означавший, что полковник напал на след и об отдыхе придется забыть всем, пока цель не будет достигнута…
Не без гордости Гасснер движением подбородка указал на группу каких-то предметов. Дамферсон развернулся и с удивлением обнаружил перед собой некое подобие лаборатории Дестрелей.
Изучив фотографии, Гасснер расставил компьютеры и приборы точно в том же порядке, как они стояли в профессорском подвале, на попавшихся под руку замызганных столах. С помощью старых гвоздей и других железяк он развесил по грязным стенам графики. По всей комнате, прямо на пыльном полу, даже в самых темных закоулках, были разложены аккуратные стопки изученных им документов.
– Ну, что вы об этом думаете? – спросил Гасснер. – Я понемногу начинаю понимать, в чем тут дело. Нам никогда не удавалось прочитать их личные рабочие записи. Я не вник во все детали, но в общих чертах понял, над чем они работали. Это в голове не укладывается!
Дамферсон обернулся к полковнику. Теперь, при виде этой поистине титанической работы, проделанной шефом, ему было еще труднее сказать то, ради чего он был послан:
– Полковник…
Гасснер не слушал его. Он с энтузиазмом продолжал говорить:
– Хорошо, что мы увезли все это с собой. Я знал, чувствовал – с их смертью что-то нечисто. Бесспорно, нескольких элементов не хватает, но мы попробуем обойтись тем, что удалось спасти. На наше счастье, у Хайсона не хватило времени все уничтожить! Они провернули некий трюк с этим шлемом, они назвали это «маркировкой». Я пока не могу точно сказать, что это такое, но я обязательно выясню и даже попробую сделать то же самое. По данным компьютеров выходит, что «маркировку» Дестрели прошли как раз перед выходом из дома… Естественно, их открытие может быть применено на практике. Это настоящая золотая жила! В том, что касается технического обеспечения, мне понадобится помощь наших ребят из компьютерной лаборатории, и тогда мы сможем запустить…
– Полковник, – твердым голосом перебил его Дамферсон.
– Что?
– Все кончено. Нашу команду расформировали, дело закрыто. Они вас ждут…
Гасснер не был готов к такому удару. Ошеломленный, он пробормотал вопросительно:
– Как? Уже?
– Да. С нами они закончили. Как они не старались, им не удалось заставить ребят свидетельствовать против вас. Ни одного.
– Это хорошее известие. Я не сомневался, что именно так и будет, – сказал Гасснер, с улыбкой кладя руку ему на плечо.