– Я думаю, герр бургомистр уже понял свою ошибку, герр Фабель, – примиряюще вставил Ван Хайден.
– Если ваши ответы не удовлетворят меня, герр доктор Шрайбер, – продолжал Фабель, – то я арестую вас прямо здесь и сейчас. И поверьте, я не постесняюсь вывести вас из ратуши в наручниках. Поэтому отныне вам следует быть с нами откровенней, чем прежде. – Фабель откинулся на спинку кресла и небрежно бросил: – Это вы убили Ангелику Блюм?
– Господь с вами… Нет, конечно же!
– Тогда что вы делали в ее квартире незадолго до убийства?
– Ангелика была моим старым другом. Мы виделись время от времени.
С еще более жестким видом Фабель сказал:
– Неужели я неясно выразился, герр доктор Шрайбер? Нам нужна полная откровенность. Или разговор продолжится уже в управлении полиции. Пока мы идем вам навстречу, но не испытывайте наше терпение. Итак, что значит «старый друг»? Давайте формулировать четче. Как долго длилась ваша связь с фрау Блюм?
Шрайбер кусал губы. Все попытки уйти от неприятных вопросов оказались напрасными. Он понимал, что полуправда его уже не спасет.
– Мы встречались примерно год. Может, немного дольше. Думаю, вам уже известно, что в молодости мы любили друг друга. Я даже делал Ангелике предложение, но она не решилась соединить свою жизнь с моей… Многие годы мы оставались просто хорошими друзьями, потом старое пламя вдруг вспыхнуло вновь…
– Фрау Шрайбер знала, что вы ей изменяете? – спросил Ван Хайден.
– Упаси Бог! Карин ни о чем не догадывалась. Мы с Ангеликой не хотели ее травмировать.
– Значит, вы не собирались оставить свою жену? – спросил Фабель.
– Нет. Или по крайней мере не сейчас. Когда мы с Ангеликой снова сошлись, я сам заговорил о разводе, однако Ангелику устраивало такое положение вещей – она не собиралась терять независимость. Поэтому вопрос о моем разводе больше не возникал. Повторяю, мы оба щадили мою жену и детей и не желали осложнений.
– Не похоже на пылкие чувства, – заметил Фабель.
Шрайбер наклонился над столом и, нервно поигрывая шариковой ручкой, возразил:
– Нет, мы были дороги друг другу. Просто обстоятельства требовали более… более взвешенного подхода к нашим отношениям. Я не мог уйти из семьи, и Ангелика это прекрасно понимала… С другой стороны, в наших отношениях было какое-то нездоровое напряжение…
Шрайбер осекся. Фабель рискнул закончить фразу за него:
– …и однажды фрау Блюм решила послать вас к черту?
Шрайбер так и взвился:
– А поделикатнее нельзя?!
Фабель, игнорируя его ярость, давил дальше:
– Поэтому вы и пришли к ней тем вечером? Пытались упросить не расставаться с вами? И потеряли контроль над собой?
– Ничего подобного! Мы уже за несколько дней до того мирно договорились больше не видеться.
– Полагаю, вы периодически ночевали у фрау Блюм?
Шрайбер кивнул:
– Когда обстоятельства позволяли.
– Иными словами, когда находилось подходящее алиби для супруги.
Это уточнение не требовало комментария, и Шрайбер только передернул плечами.
– Значит, в квартире фрау Блюм были какие-то ваши вещи. И в тот вечер вы пришли их забрать. Так?
– Совершенно верно. Рубашки, запасной костюм, туалетные принадлежности и тому подобное… А как вы догадались?
– Спортивная сумка. Вы или хотели что-то забрать, или что-то принесли с собой – к примеру, орудия убийства. И когда же вы ушли из ее квартиры?
– Примерно без четверти девять.
– Вы пробыли там всего лишь четверть часа?
– Вряд ли больше. Ангелика только вышла из душа и спешила засесть за работу. Поэтому я быстро собрал вещи и ушел.
– Вы ссорились? Кричали друг на друга?
– О нет… конечно же, нет. Мы оба весьма ценили нашу многолетнюю дружбу. Хотели и дальше оставаться друзьями. Поэтому не было никакой ссоры, никакой разборки на повышенных тонах. Мы расстались очень цивилизованно.
– А выходя, вы никого не встретили? На лестнице, в подъезде, на улице?
Шрайбер искренне задумался, затем помотал головой:
– Нет, не помню, чтобы я кого-то встретил на выходе или возле подъезда.
– Вы сразу поехали домой? – спросил Фабель.
– Да.
– И когда там были?
– Приблизительно в девять десять – девять пятнадцать.
– Ваша жена это подтвердит?
– Неужели нельзя обойтись без Карин? – В голосе Шрайбера было не раздражение, а мольба.
– Боюсь, нам придется обратиться к ней, если она – единственный человек, который может свидетельствовать, что вы в тот день вернулись домой в девять пятнадцать. Вскрытие тела фрау Блюм показало, что она была убита около десяти часов вечера.
На Шрайбера было жалко смотреть. В последнее время он явно радовался тому, что привел в порядок свою личную жизнь. И вот все на его глазах расползалось по швам.
– И еще, герр доктор Шрайбер, – добавил Фабель. – Нам понадобятся отпечатки ваших пальцев.
– Думаю, наш сотрудник мог бы сделать это прямо в вашем кабинете… – сказал Ван Хайден, покосившись на Фабеля и словно спрашивая одобрения у подчиненного, – дабы не привлекать внимания.
Фабель согласно кивнул.
– Лучше всего, если это сделает сам Браунер, – сказал Фабель Ван Хайдену. – Я с ним договорюсь. Он человек надежный и неболтливый. – Затем гаупткомиссар опять повернулся к Шрайберу: – Насколько я знаю, Урсула Кастнер, первая жертва, работала в гамбургском правительстве. Вы были с ней знакомы?
– Конечно. Она работала в юридическом отделе – специалист по защите окружающей среды и делам собственности. Занималась крупными проектами типа строительства делового центра у гавани или реконструкции района Санкт-Паули. Я с ней много общался.
– У вас были исключительно профессиональные отношения?
Шрайбер расправил плечи, словно собирая остатки попранного чувства собственного достоинства. Фабель еще раз отметил про себя атлетичность его фигуры: такая приобретается только усердными занятиями в спортивном зале, работой с нагрузкой – и откуда у него берется время!.. Очевидно, Шрайбер не только выглядит мускулистым, но и на деле силен… Достаточно силен, чтобы в раже убийства одними руками раздвинуть ребра жертвы!
– Нет, герр Фабель, – сказал бургомистр, – у меня не было интимных отношений с фрау Кастнер. Вопреки тому что вы думаете обо мне, я не являюсь ни серийным убийцей, ни серийным обманщиком жены. История с Ангеликой – единственный раз, когда я оступился. И то лишь потому, что Ангелика – моя былая любовь. Память сердца и все такое… Короче, у меня ничего не было с Урсулой Кастнер. Хотя с Ангеликой ее познакомил именно я.