— О том, как ты сюда попал.
На лице Славко отразился настоящий ужас.
— Я не понимаю, о чем вы.
— Как тебя занесло сюда из Украины, — пояснила Мария, стараясь говорить как можно спокойнее. Она видела, что парень нервничает все больше и больше, и пожалела об отсутствии у нее таланта Фабеля успокаивать. — Тебе не надо ничего бояться, Славко. Никто не узнает о том, что ты мне расскажешь. Обещаю. Но если откажешься сотрудничать, мне придется обратиться в иммиграционную службу. — Мария старалась говорить медленно и просто, чтобы он понял каждое слово. — Ты меня понимаешь, Славко? Мне надо знать, кто организовал твой приезд сюда, устроил на работу, подыскал жилье…
— Я не знаю… это очень опасный человек. Очень опасные люди. — Молодой украинец снова бросил взгляд на дверь.
— Я тебя понимаю. Но я должна знать, кто устроил тебя на работу.
— Я много работаю. — В глазах Славко стояли слезы. — Я так много работаю! Я хочу посылать деньги своей семье в Украину. Но не могу. Я работаю целый день и часть ночи, а половину денег приходится отдавать человеку, привезшему меня сюда. А вторую половину он забирает за жилье, где я сплю. Это несправедливо. Совсем несправедливо.
Славко начало трясти, и Марии стало его жаль. Она уже жалела, что обманом заставила его поверить в свою официальную миссию. Она знала, что подвергает его опасности, от которой не сможет защитить. Как, впрочем, и себя.
— Славко, мне нужны имена. Хотя бы одно имя. Ты сам сказал, что это несправедливо. Это не работа, а рабство. Эти люди будут все время эксплуатировать тебя. И тебе еще повезло. Подумай о женщинах и детях, продаваемых для черт знает каких целей.
Славко еще раз пристально взглянул на нее и наконец решился.
— Меня переправили из Львова в Гамбург в большой фуре. Там посреди ночи пересадили в фургон, доставили в Кёльн и высадили здесь, у ресторана. Была ночь, и мне велели ждать до утра, то есть до его открытия. Я должен был работать по пятнадцать часов. В двухкомнатной квартире, куда меня определили жить, нас восемь человек. Мы спим по очереди.
Мария кивнула. Значит, перевалочный пункт находится в Гамбурге. Получалось, что группировка Витренко по-прежнему орудовала, базируясь в Гамбурге, правда, старалась там не светиться.
— Кто все это организовал?
— Во Львове был человек… мне только известно, что его зовут Петр. Я не знаю никого из тех, кто принимал нас, когда фура привезла нас в Гамбург. Мне запомнился лишь человек, сидевший за рулем… Мы встречаемся каждую неделю. Его зовут Виктор. На первой остановке в Кёльне нас ждал большой черный «мерседес». Из него вышел человек, по виду очень опасный. Он дал какие-то указания нашему водителю.
Мария покопалась в сумочке и достала фотографию Витренко.
— Тот человек… Это не он?
Славко покачал головой:
— Нет, тот гораздо моложе и похож на военного. Ему лет тридцать — тридцать пять.
— Украинец?
— Да. Я слышал, как он говорил. Не разобрал, что именно, но разговор точно шел на украинском.
В этот момент дверь приоткрылась и показался высокий худой африканец с ведром. Он проследовал с ним к одному из мусорных баков. На обратном пути исподлобья взглянул на Марию.
— Тебя ищет босс, — сказал он, обращаясь к Славко.
— Иду… — Славко явно встревожился, что его заметили за разговором с Марией. — Мне пора.
— Тогда мне придется прийти еще раз, — вздохнула она.
— Но я уже все рассказал. Больше мне ничего не известно.
— Я так не думаю. Кто забирает у вас деньги за жилье?
— А… вы про него. — Славко снова занервничал. — Если вы к нему обратитесь, он сразу поймет, что мы разговаривали.
— Мне нет до него дела. Меня интересуют лишь его хозяева. Он даже не узнает, что мне известно о его существовании.
— Я знаю только его имя — Виктор. Даже фамилии не знаю.
— Когда вы с ним встречаетесь? Как часто?
— В пятницу, при выдаче зарплаты. Большинство работают до глубокой ночи, в субботу отсыпаются, а вечером опять на работу. Виктор приходит за деньгами в субботу и воскресенье. В обеденный перерыв. У тех, кто в субботу в обед работает, он забирает деньги в воскресенье. — Славко уныло покачал головой. — Он ничего нам не оставляет. Говорит, что мы должны отработать все, что потрачено на доставку нас сюда. Виктор — плохой человек. Его все боятся.
— Ты думаешь, что Виктор тоже бывший военный? Как и тот, другой?
— Нет, на военного он не похож. Скорее всего бандюган. Однажды один из жильцов нашей квартиры усомнился в справедливости того, что у нас забирают все деньги. Виктор избил его здоровенной палкой. Сильно избил. А на другой день тот вообще исчез. Виктор сказал, что его отправили в Украину.
Было видно, что воспоминание об этом событии очень встревожило Славко. Он снова бросил взгляд на дверь, оставленную африканцем широко открытой.
— Я пойду. Больше я ничего не знаю.
— Адрес! — потребовала Мария. — Мне нужен адрес квартиры, где вы обитаете. — Заметив на лице Славко тревогу, она попыталась его успокоить: — Не волнуйся — никто ничего не узнает. Я не собираюсь ни приходить в вашу квартиру, ни посылать туда никого из полиции или иммиграционной службы. Мне просто надо выяснить, как выглядит Виктор. Ничего больше. Ты должен мне верить, Славко.
Помедлив, Славко все же дал ей адрес — квартира находилась в районе Хорвайлер. Мария постаралась сообразить, где это, мобилизовав все свои знания о Кёльне.
Славко вернулся на кухню. Двое других его соплеменников, прервав работу, с нескрываемым подозрением смотрели на Марию через распахнутую дверь. По пути домой она думала об испуганном и затравленном Славко. Больше всего она переживала из-за того, что попросила его довериться ей и пообещала оградить от каких-либо отрицательных последствий этого разговора. Но подобные заверения она давала Наде, молодой проститутке из Гамбурга. А потом та исчезла.
Бусленко договорился, что вся группа соберется в охотничьем домике после обеда в понедельник. Он сам приехал в Коростышев на два дня раньше. В этом городке за сто десять километров к западу от столицы Бусленко родился, и эта удаленность от Киева являлась залогом того, что инструктаж перед отправкой на задание будет проведен в безопасной обстановке. После сильного снегопада дома стали похожи на покрытую пылью мебель, ожидавшую приезда хозяев. Здравомыслящие жители предпочитали не выходить в такую погоду. Те же, кто был вынужден, несмотря ни на что, носиться по своим делам, смотрелись как черные кляксы на белом листе бумаги. И все же Бусленко удалось отыскать продавца пирожков, сидящего по глупости или в погоне за прибылью в будке, оборудованной работающим на керосине нагревателем, в ожидании случайных прохожих. Коростышевские пирожки с мясом славились на всю Украину.