Три сапера присоединились к командиру. Они притащили с собой четыре здоровенных холщовых вещмешка, положили в паре метров от машины, достали оттуда оборудование и установили на земле. Фабеля успокаивали явно отработанные и уверенные действия саперов. Два офицера взяли что-то вроде большого толстого ноутбука, несколько кабелей и исчезли из поля зрения Фабеля, нырнув под машину.
Фабель сидел в «БМВ» со складывающимся верхом, на котором ездил вот уже шесть лет, и ждал. Ожидая, он размышлял.
Габи. Фабель подавил инстинктивное паническое желание приказать саперам передать его команде, чтобы те организовали защиту дочери. Поступи он так, то открыл бы убийце все карты — тот бы понял, что Фабель полностью передал весь разговор руководству. Так что на данный момент Габи ничто не грозит. Чем бы ни занимался ночью Гамбургский Парикмахер, это касается кого-то из его списка. Габи для него козырь, который он пока придержит. Фабель понимал, что хотя убийца и рассказал ему вроде бы больше, чем следовало, он сказал именно то, что хотел. Ну, по крайней мере теперь Фабель точно знал, что у всей этой истории ноги растут из прошлого жертв.
Из-под машины послышался стук — саперы работали. Осторожная ювелирная работа, но для обостренного страхом восприятия Фабеля каждый стук казался ударом молота по колоколу.
Он мог это сделать. Мог попросту отказаться от дела. Вообще-то, если бы он в точности передал криминальдиректору ван Хайдену слова убийцы, тот наверняка настоял бы, чтобы Фабель передал дело кому-то другому. Фабель с горечью размышлял насчет логики убийцы. Жертвы маньяка действительно ничего для него, Фабеля, не значили. А вот дочь значила много. Все. Отказаться отдела… Предоставить с ним разбираться кому-то другому…
Снова раздался стук. Во рту Фабеля совсем пересохло. Он взглянул на часы — 23.45. Вот уже три часа он не может ни дверь открыть, ни окно, ни выпить хоть глоток воды. Может, все тут и закончится. Клещи соскользнут, не тот проводок перережут — и все. Конец пути, на который он встал много лет назад после убийства Ханны Дорн. Неправильного пути.
Сидя в душной и жаркой машине, четко слыша малейший звук и каждое движение саперов под машиной, Фабель ясно понимал: тот человек, с которым он разговаривал по мобильнику примерно три часа назад, уже скорее всего изувечил и убил очередную жертву. В мозгу, слишком усталом, чтобы думать, крутились разные картинки. Фабель слишком долго пребывал в страхе, чтобы видеть дальше нынешнего момента, и все же он постоянно видел, как его дочь тайно похищает маньяк.
И Йен Фабель, сидя в машине в ожидании либо спасения, либо смерти, принял решение относительно своего будущего.
Дальнейшее произошло так быстро, что он даже не сообразил, в чем дело. Один из саперов вдруг резко распахнул дверцу машины, а второй выдернул его наружу. Саперы бегом потащили Фабеля подальше от автомобиля, за пределы света прожекторов и огороженного периметра. Ван Хайден, Анна Вольф, Вернер Майер, Хэнк Герман, Мария Клее, Франк Грубер и Хольгер Браунер стояли у ограждения. Грубер с Браунером уже облачились в комбинезоны, а с ними еще группа криминалистов из пяти человек. Фабелю кто-то протянул бутылку воды, он к ней жадно припал.
К нему подошел командир группы саперов:
— Устройство мы обезвредили. Сейчас разбираем на части, чтобы найти указание, где заложена вторая бомба. Пока ничего не нашли. Что это за малый, герр Фабель? Террорист, шантажист или просто маньяк?
— Все вместе, — устало буркнул Фабель.
— Ну, какими бы ни были его мотивы, этот парень свое дело знает.
Командир саперов направился было к своему бронированному автомобилю, но Фабель остановил его, тронув за плечо.
— Не только он знает свое дело, — произнес Фабель. — Спасибо.
— Да не за что, — улыбнулся командир саперов.
— Ты в порядке, Йен? — спросил Вернер.
Фабель отхлебнул солидный глоток воды из бутылки. Затем вытер рот тыльной стороной ладони.
— Нет, Вернер. Совсем нет. — Фабель повернулся к ван Хайдену: — Нам надо поговорить, герр криминальдиректор.
09.45. Полицайпрезидиум, Гамбург
Заявление для прессы сделал сам Гуго Штайнбах, начальник полиции Гамбурга. Он вместе с криминальдиректором ван Хайденом вышел к представителям прессы, радио- и тележурналистам, теснящимся на ступеньках Полицайпрезидиума.
— Я подтверждаю, что вчера вечером на одного из старших офицеров, служащих в полиции Гамбурга, было совершено покушение. Вследствие этого ради его безопасности и в целях реабилитации он отстранен от работы.
— Вы можете подтвердить, что этот офицер — главный гаупткомиссар Фабель из Комиссии по расследованию убийств?
Низенький толстый темноволосый репортер в слишком тесной кожаной куртке протолкался в первый ряд. Йенс Тидеманн был хорошо известен коллегам-журналистам.
— Мы не готовы на данном этапе расследования открыть личность упомянутого офицера, — ответил ван Хайден. — Но я подтверждаю, что это сотрудник Комиссии по расследованию убийств, находившийся в тот момент при исполнении.
— Прошлой ночью большой квартал в Хаммерброке эвакуировали и оцепили. — Тидеманн повысил голос, чтобы перекрыть остальных. — Сообщили, что найден взрывоопасный предмет, предположительно британская бомба времен Второй мировой войны, и подразделение саперов ее обезвреживало. Вы можете теперь подтвердить, что на самом деле это была бомба, заложенная террористом в машину вашего офицера?
Вопрос Тидеманна спровоцировал лавину вопросов остальной журналистской братии. Штайнбах ответил, обращаясь прямо к низкорослому репортеру:
— Мы подтверждаем — была вызвана команда саперов, чтобы обезвредить в том районе взрывоопасный предмет. Однако никаких подтверждений террористической деятельности не обнаружено.
— Но ведь это не бомба времен Второй мировой, верно? — У Тидеманна была хватка бультерьера. — Кто-то пытался подорвать одного из ваших офицеров, не так ли?
— Как вам уже сообщили, — вступил ван Хайден, — имела место попытка покушения на жизнь офицера из Комиссии по расследованию убийств. В данный момент мы не можем больше ничего добавить, так как еще ведется следствие.
Несколько журналистов кинулись по указанному Тидеманном пути, но, поскольку не обладали той информацией, которой, совершенно очевидно, обладал последний, все их вопросы били мимо цели. Коротышка журналист молчал, некоторое время предоставляя коллегам терзать старших офицеров, а потом нанес последний удар.
— Криминальдиректор ван Хайден…
Из-за царившего шума его не расслышали.
— Криминальдиректор ван Хайден… — повторил он громче, и его коллеги замолчали, охотно уступая ему лидерство. — Это правда, что бомбу под машину гаупткомиссара Фабеля заложил Гамбургский Парикмахер? Маньяк, убивающий бывших членов радикального движения семидесятых — восьмидесятых годов? А также верно ли, что герр Фабель вследствие покушения на его жизнь устранился от расследования этого дела?