Ван Хайден постучал конвертом по ладони, словно взвешивая его.
— Не беспокойтесь, Фабель. Я никому не скажу, если только меня не вынудят. А пока мне остается лишь надеяться, что вы передумаете.
В дверь конференц-зала постучали, и вошла Мария Клее.
— Не знаю, как глубоко на дно ты хочешь залечь, шеф, но нам известно, куда он подложил вторую бомбу…
10.30. Шанценфиртель, Гамбург
Существовал определенный порядок прибытия служб на место взрыва, но Фабелю казалось, он всегда борется за право быть первым.
В попытке поддержать иллюзию, что его отстранили от дела, Фабелю нашли подходящую по размеру форму комиссара дорожной полиции, и его доставили на место взрыва на заднем сиденье спецназовского бутылочно-зеленого транспортера «мерседес-бенц» с тонированными стеклами. В небе над местом взрыва висела полицейская «стрекоза».
Патрульные огородили территорию и эвакуировали всех из ближайших домов.
Фабель выбрался из транспортера и осмотрел разрушения. Все стекла офиса Ингрид Фишманн вылетели, и окна с почерневшей стены смотрели на улицу как пустые глазницы. Узенький тротуар, дорога и крыши припаркованных автомобилей, сигнализация которых все еще верещала, протестуя против взрыва, сверкали, усыпанные крошечными осколками стекла. С одного окна свисали рваные и обугленные остатки вертикальных жалюзи. Периметр был огорожен подразделением передвижной оперативной группы особого назначения полиции Гамбурга, затребованной Фабелем. Но еще тут собралось множество мощно вооруженных офицеров в жилетах с большими буквами на спине, означавшими, что это федералы. И Фабель совсем не удивился, обнаружив тут Маркуса Ульриха. Дело вдруг приобрело политический оттенок.
Хольгер Браунер со своим замом Франком Грубером тоже нарисовались с большой командой для обработки места преступления, ну а федералы прислали еще более впечатляющее по численности подразделение криминалистов.
Однако сейчас все стояли на улице, пока пожарные и саперы проверяли, безопасно ли входить внутрь. Фабель воспользовался моментом, чтобы выловить Маркуса Ульриха, стоявшего у двери дома, которая уцелела лишь потому, что располагалась чуть ниже основного офисного этажа. Ульрих разговаривал с каким-то офицером, но прервал разговор, заметив подошедшего Фабеля. Ульрих мрачно ухмыльнулся.
— Очаровательно! — кивнул он на позаимствованный Фабелем мундир. — По-моему, это не взрыв бытового газа.
— Согласен, — ответил Фабель. — Слушайте, давайте сразу проясним кое-что: это дело полиции Гамбурга. Женщина, арендовавшая этот офис, помогала мне разобраться с подоплекой убийства Хаузера и Грибеля. И вряд ли это совпадение, что ее офис подорвали.
— Да, я понимаю. Но она также была еще и человеком, постоянно что-то искавшим в закрытых сферах немецкой общественной жизни. Не исключена возможность, что она подобралась слишком близко к кому-то, кто решил воспользоваться навыками, приобретенными несколько десятилетий назад. Включая умение обращаться с детонатором и взрывчаткой. Вы же должны понимать, что тут, возможно, есть кое-что интересное для нас. — В тоне Ульриха не было и намека на конфронтацию, но Фабеля это не убедило. — Послушайте, герр Фабель, я хочу не соперничать, а сотрудничать. У нас с вами в этом деле есть общий интерес. Я просто позаботился, чтобы в вашем распоряжении были дополнительные силы. То же касается и команды экспертов. Они будут работать под вашим руководством. Известно, была она внутри или нет?
Фабель вздохнул и слегка расслабился. Он понимал, что Ульрих с ним откровенен.
— Пока не знаем. Мы проверили у нее дома, но там пусто. Пытались позвонить на мобильник. Ничего. — Он посмотрел на здание. — Думаю, бомбист достиг своей цели. Ну, как бы то ни было, герр Ульрих, первое и главное — это мое расследование, и я хочу, чтобы вы это поняли.
— Понял. И все же нам придется работать вместе, герр Фабель. Нравится вам это или нет, мы имеем дело с чем-то таким, что выходит за пределы Гамбурга. Возможно, вы обнаружите, что присутствие федералов в вашей команде окажется полезным. Вам понадобится вся возможная помощь, если вы собираетесь руководить следствием на расстоянии, в черной форме. И я счастлив предоставить бразды правления вам. Пока.
— Ладно, — кивнул Фабель. — Давайте сначала разберемся с вашим предположением насчет того, что это защищается террорист, и не орудует мой так называемый Гамбургский Парикмахер. Хотя, боюсь, одно другого не исключает.
Фабель вкратце пересказал Ульриху то, что ему сообщила Ингрид Фишманн. Об отношении к похищению Видлера, о заявлении Бенни Хильдесхайма, будто он знает нескольких «восставших», включая намек на имеющиеся доказательства того, что Бертольд Мюллер-Фойт сидел за рулем фургона, на котором похитили Торсента Видлера.
— Это давно муссируется, Фабель, — сказал Ульрих. — Мы все перекопали в этом направлении вдоль и поперек. Нет никаких доказательств его причастности к похищению, вообще членства в группировке. Когда Хильдесхайм умер, мы получили ордер на обыск, чтобы найти доказательства, о которых он говорил. И ничего. Это не означает, что я не верю его словам. Просто сильно сомневаюсь, что, даже если Мюллер-Фойт действительно причастен к похищению и убийству Видлера, мы когда-либо сможем это доказать.
Фабель кивком указал на поврежденное здание с граффити и архитектурными элементами югендштиля.
— Может, она как раз подошла слишком близко к тому, чтобы именно это и сделать…
Его телефон зазвонил.
— Не пытайтесь отследить звонок, — проскрежетал искаженный голос. — Я говорю с вами по мобильнику моей последней жертвы. К тому времени, когда вы сумеете его локализовать, я исчезну, а телефон уничтожу. Как видите, я был занят. Эта сука Фишманн получила свое. Жаль только, что сдохла так быстро. Но прошлой ночью я все-таки развлекся. Не стану говорить, где вы найдете следующее тело. По моим прикидкам, ее сын скоро его обнаружит.
— Брось это дело… — сказал Фабель.
— Вы меня разочаровываете, — перебил его собеседник. — Вы пытались меня надуть сегодня утром, устроив тот маленький публичный спектакль. Изображаете ряженого и прячетесь по фургонам. Боюсь, придется вас наказать. Всю оставшуюся жизнь вы будете каждый день проклинать и винить себя за весь тот ужас, что пришлось вынести вашей дочери перед смертью. — Собеседник дал отбой.
— Габи! — Фабель ринулся к Марии. — Дай ключи от твоей машины, Мария! Он идет за Габи! Мне нужно к ней!
Мария схватила его за руку:
— Погоди! — Она встала перед Фабелем и пристально посмотрела ему в глаза. — Что именно он сказал?
Фабель быстро повторил слова маньяка. К этому моменту к ним уже подбежали Вернер, ван Хайден и Ульрих.
— Откуда он узнал? Как смог узнать так быстро? — Фабель посмотрел на позаимствованный мундир и нахмурился. — И откуда, черт бы его побрал, он узнал о маскировке? Мне нужно к Габи.
— Погоди-ка секундочку, — сказала Мария. — Ты же сам говорил: существует шанс, что он не купится на обман. И то, что он не поверил в наше представление, вовсе не означает, что ему известно, куда мы спрятали Габи. Единственное, что мы знаем, — он прямо сейчас за нами наблюдает, значит, ты наведешь его прямо на нее. Но я сомневаюсь, что его вообще интересует Габи, ведь и тебя на самом деле он не собирался взрывать. Это просто тот же сценарий, что в ту ночь с Витренко, Йен. Отвлекающий маневр. Тактика проволочек. — Мария внимательно смотрела на Фабеля. Всякая защита, все щиты рухнули. — Он играет с тобой, Йен. Хочет отвлечь твое внимание. Бомба предназначалась, чтобы вывести тебя из игры на время, пока он делал свое дело. И сейчас то же самое. Он хочет, чтобы ты поехал к Габи, дав ему возможность закончить начатое.