В Вашингтоне Пайпера с его согласия два дня допрашивала группа милых людей из разведывательного управления министерства обороны, по сравнению с которыми Фрейзер казался просто добряком. Они хотели досконально знать, что ему известно по делу. Обсуждалось все, кроме местонахождения флешки.
После допроса Пайпер согласился подписать договор о неразглашении тайны, который подписывают все сотрудники «Зоны-51». И его отпустили. Прямо в руки родного ФБР.
Начальник бюро приказал не требовать от Пайпера отчета о последних днях расследования дела «Судного дня» и не допрашивать его. Сью Санчес, толком ничего не понимая, подписала Пайперу оплачиваемый отпуск до дня выхода на пенсию. Он с улыбкой принял условия сделки, а когда Сью выходила из кабинета, слегка шлепнул ее по попке. Надо было видеть, как Сью на него взглянула!
Все собрались за ужином. Болтали обо всем и ни о чем. Наконец-то холостяцкая квартира Пайпера наполнилась семейным уютом — чем-то традиционным, старомодным, от чего жизнь показалась упорядоченной и гармоничной. Пайпер не помнил, чтобы в детстве родители часто устраивали семейные ужины. Не было такого и с матерью Лоры.
Медленно жуя бифштекс, он прислушивался к дружеской словесной перестрелке. С недавних пор квартира превратилась в свалку коробок с вещами, чемоданов, женской одежды, новой мебели и безделушек.
Лора хотела долить отцу вина, но тот закрыл бокал ладонью.
— Пап, ты ли это? С тобой все нормально? — пошутила она.
— Я себя контролирую, — с подчеркнутой серьезностью ответил Пайпер.
— Он молодец. Заметно меньше пьет последнее время, — вставила Нэнси.
— Придется вам теперь привыкать ко мне заново. Я вроде тот же, но с меньшим содержанием алкоголя в крови.
— И как ощущения? — поинтересовался Грег.
— Не для газеты?
— Конечно, сэр!
— Намного лучше. Лора, что там у тебя с книгой?
— Жду, когда будут готовы гранки, и морально готовлюсь к жизни богатой и знаменитой писательницы!
— Ну, если ты счастлива, то я тоже. Что бы тебя ни ждало в будущем. Точнее, вас.
Грег опустил взгляд. Журналистская натура не давала ему покоя. Чем же закончилось дело «Судного дня»? Он тренировался на Лоре, репетировал, как и какие лучше задать вопросы, если все-таки получится разговорить Пайпера. Однако эта тема была под запретом. Вряд ли когда-нибудь он услышит правду, даже если станет зятем Пайпера.
Почему его отстранили от расследования? Почему объявили в розыск? Почему вдруг прекратились публичные обсуждения дела, хотя не было ни арестов, ни судебных решений? Почему Пайпера реабилитировали, а потом ненавязчиво отправили на пенсию раньше срока?
— А что же ждет вас, Уилл, в будущем? — спросил Грег, хотя мучили его совсем другие вопросы. — Неужели все время посвятите рыбалке?
— Ни в коем случае! — воскликнула Нэнси. — Раз уж я переехала, мы с Уиллом будем ходить по музеям, театрам, галереям, хорошим ресторанам и так далее.
— Пап, я думала, ты ненавидишь Нью-Йорк…
— Ну, все меняется. Можно хотя бы попробовать. Пенсионеры не должны останавливаться в самосовершенствовании. Есть разные способы. Пусть ограблениями банков занимаются те, кто помоложе.
Вскоре Лора с Грегом засобирались домой. Пайпер приобнял дочь в дверях и шепнул на ухо:
— Мне нравится твой парень. Вот… Хотел, чтобы ты знала. Держись его.
Кстати, Пайпер проверил: Грег тоже ВД.
Лежа на кровати, Пайпер разглядывал, как Нэнси преобразила спальню. В комнате появились фотографии, шкатулка с драгоценностями, плюшевый медвежонок.
— Ты ведь не против? — спросила Нэнси.
— Нет, очень мило.
— Я имела в виду, ты ведь не против, что мы живем вместе? Уверен, что мы поступили правильно?
— Думаю, да. — Пайпер похлопал по матрасу. — По-моему, прежде чем украшать спальню, нужно было проверить, хороша ли кровать!
— Я уже спала на ней! — рассмеявшись, воскликнула Нэнси.
— Сейчас совсем по-другому. Теперь это наша общая собственность.
— В таком случае я выбираю сторону ближе к окну.
— Знаешь, ты мне идеально подходишь.
— В смысле?
— Своевольная, сексуальная, сообразительная. Заметь, все на «эс».
Нэнси подползла ближе к Пайперу и свернулась калачиком. Как хорошо, что он рассказал ей о библиотеке! Пайпер обнял Нэнси обеими руками. Ему нужно было поделиться секретом хоть с одним человеком. И это сблизило их еще больше.
— Знаешь, я кое-что еще посмотрел в базе Шеклтона.
— Думаешь, мне нужно это знать?
— Двенадцатого мая 2010 года родится ребенок — Филип Уэстон Пайпер. До этого дня как раз девять месяцев. Это запись о нашем сыне.
Нэнси нежно поцеловала его.
— Что-то подсказывает мне, что все у нас будет хорошо, — сказал Пайпер.
Подол белого облачения пропитался кровью и становился краснее с каждым разом, когда аббат наклонялся, чтобы дотронуться до холодного лба или перекрестить лежащее навзничь тело.
Настоятель Феликс ни на шаг не отставал от Болдуина, придерживая его за руку, чтобы аббат не поскользнулся. Они обошли весь зал, останавливаясь перед каждым рыжеволосым писцом в надежде найти живых, но единственным живым в Зале писцов, кроме Феликса с Болдуином, был Варфоломей. Горестно повесив голову, он обходил комнату с другого конца. Сестру Сабелину отправили наверх. Ее истерический плач никто не мог вынести.
— Они все мертвы, — сказал наконец Болдуин. — Почему? Из-за чего это произошло?
Варфоломей обошел комнату, осторожно переступая через тела и собирая по пути листы пергамента.
Подойдя к Болдуину, он потряс пачкой бумаги перед его лицом.
— Ты только посмотри! — Старик разложил листы на столе. Болдуин взял один и быстро просмотрел. Потом второй, третий. Еще и еще. Последняя запись на всех листах была одинаковой: «9 февраля 2027 года Finis Dierum».
— Конец света, — пробормотал Болдуин.
— Значит, в этот день… — дрожа, прошептал Феликс.
Лицо Варфоломея озарила улыбка — он, кажется, понял.
— Они выполнили свою задачу.
Собрав все листы в охапку, Болдуин прижал их к груди.
— Но мы еще не выполнили свою! Нужно похоронить писцов в склепе. Я отслужу по ним панихиду, а потом, братья, библиотека должна быть замурована. Церковь придется сжечь. Мир пока не готов узнать нашу тайну. — Феликс с Варфоломеем кивнули в ответ. — До 2027 года еще очень далеко. У людей предостаточно времени, чтобы подготовиться к концу света.