Где-то над Атлантическим океаном Клайв вдруг почувствовал порыв довериться Майклу.
— У меня есть чувство, что это будет в последний раз, — сказал он.
— Что вы имеете в виду? — спросил Майкл, выпрямляясь в кресле.
— Не знаю… — сказал Клайв, колеблясь. Что он собирался сказать?
— Презентация отличная, — помог ему Майкл. — И к опыту не придерешься.
— Да, может быть, дело в этом, — ответил Клайв и выглянул в окно. С одной стороны самолета солнце как раз садилось и окрашивало облака под ними в томатно-красный цвет, на противоположной стороне ждала европейская ночь, черная и чужая. — Просто кажется, что моя жизнь распадается, — внезапно сказал Фриман. — Если презентация пройдет хорошо, я подумываю уйти из университета, — он сам не представлял, почему сказал это сейчас.
Казалось, что Майкл хочет что-то сказать, он неспокойно вертелся, но, когда Клайв наконец поднял глаза, Майкл сидел, погруженный в журнал.
Гостиница называлась «Аскот» и находилась в центре Копенгагена, на боковой улице, отходившей от большой уродливой площади. Номера были маленькие и душные, постельное белье казалось несвежим, как будто в гостиничных стиральных машинах не работала программа полоскания. Никакого мини-бара в комнате не было. Клайв позвонил на стойку регистрации, узнал код для wi-fi, загрузил свою презентацию и последнюю корректуру на домашний сервер в Канаде и лег спать.
В среду утром Майкл и Клайв завтракали в большом полупустом и совершенно не протопленном зале. Они как раз уселись за стол с яичницей и иностранными газетами, когда двое мужчин вошли в зал через вращающуюся дверь. Клайв следил за ними взглядом, пока они пытались сориентироваться в пространстве. Оба были высокими, оба спокойно и пружинисто шли по залу в направлении их стола. Майкл ел, читал газету и поднял глаза только тогда, когда двое остановились прямо возле них.
— Клайв Фриман? — вежливо спросил один из них.
Клайв уставился на него. Если Кэй умерла, он будет… он будет… Он понятия не имел, что он будет делать. Он закрыл глаза.
— Клайв Фриман? — повторил мужчина.
Майкл толкнул его:
— Эй, Клайв, кажется, ты должен ответить.
Клайв посмотрел на пришедших.
— Да? — хрипло сказал он.
— Меня зовут Сёрен Мархауг, я из криминальной полиции. Можно с вами поговорить? — он говорил на мягком безошибочном английском.
— Что-то с моей женой? — прошептал Клайв.
Полицейский улыбнулся.
— Нет, это не имеет отношения ни к вашей жене, ни к другим членам вашей семьи, — спокойно ответил он. — Мне нужно поговорить с вами о Ларсе Хелланде.
Клайв был потрясен до глубины души. Когда разговор был закончен и он вышел из участка, молодой полицейский помог ему сесть в такси, как будто Клайв был дряхлым стариком. Полицейский осторожно держал руку между его затылком и проемом двери в машине, Клайв видел раньше, что полиция поступает так с преступниками. У них были все его письма. Этот высокий темноглазый полицейский, Мархауг, положил их перед ним на стол. Клайв как раз собирался воскликнуть, что это незаконно, но тут же понял, что наверняка ничего незаконного в этом нет. Ларс Хелланд был мертв, полиция прослеживала все его связи, по дипломатичному выражению Мархауга, и Клайв прекрасно знал, что это значит. Это значит, что Хелланда убили. Мархауг долго смотрел на него, с любопытством, как показалось Клайву.
— Мы знаем, что вы не имеете никакого отношения к смерти Ларса Хелланда. Я проверил график ваших поездок, в последний раз вы приезжали в Европу в 2004 году, правильно? — Клайв послушно кивнул. — Нынешний ваш приезд связан с орнитологическим симпозиумом в «Белла-центре»? — Клайв снова кивнул. — Вы выступаете с докладом в субботу?
— Да, в субботу вечером.
— Где вы были в июне этого года? — спросил вдруг полицейский.
Клайв задумался. Июнь был до того, как Джек его предал, а Кэй переехала.
— Нигде, — сказал он, подумав. — Вообще нигде.
Июнь был ветреным, ему хотелось только работать, и ничего больше. Кэй сказала, что ему нужен отпуск, и они уехали на дачу, где пробыли целых две недели. Кэй делала салаты, он разводил гриль. У них бывали разные гости, но во всех случаях это были пары, женская половина которых была знакома Кэй, а мужская оказывалась смертельно скучной. У Джека и Молли не было времени заехать. В конце концов он начал наводить порядок в сарае, и Кэй сказала, что это странное времяпрепровождение для отпуска. Тогда Клайв рассердился.
— Мне не нужен отпуск! — кричал он. — Моя работа слишком важна. Вспомни, что случилось в прошлый раз. Стоит закрыть глаза на три секунды, как они тут же найдут пернатого тираннозавра!
И Кэй разрешила Клайву вернуться домой и работать.
— А что вы делали в июле? — продолжал полицейский.
Тут уже он сидел дома в одиночестве и жил на банках, сосисках и рулонах.
— Работал, — сказал он. — Я, например, подготовил доклад, который буду читать в субботу на Двадцать седьмом международном орнитологическом симпозиуме.
Полицейский протянул ему распечатку. Клайв прочел: «For what you have done, you should suffer».
— Это вы написали?
— Нет, конечно, — негодующе ответил Клайв. — Я не угрожаю людям.
Наконец ему разрешили идти.
Вернувшись в гостиницу, Клайв без сил упал на кровать. Ему снились собственные похороны. Кэй выглядела очень несчастной в черной вуали, мальчики угрюмо стояли по обе стороны от нее. Она как раз собиралась броситься к гробу с рыданиями, когда сон вдруг начался с начала. На этот раз в церкви было пусто. Белый одинокий гроб стоял у алтаря, священник поспешно вошел в церковь и сказал много всего о земле. Клайв пробовал крикнуть из гроба священнику, чтобы тот сосредоточился, но его не услышали. Вдруг в глубине церкви открылась дверь, одинокий гость зашел и сел в заднем ряду. Священник попросил его подойти поближе, впереди было много свободных мест.
— У умершего было не так уж много друзей, — прошептал священник. — Даже его жена не смогла прийти. Я очень рад, что вы здесь.
Гость подошел ближе. Клайв вдруг увидел, что это Тюбьерг. Он сел в первом ряду, на место Кэй.
Сначала Клайву показалось, что Тюбьерг захлопал, но постепенно он понял, что кто-то стучит в дверь его номера. Он поднялся, едва соображая, и открыл Майклу дверь. Майкл предложил пропустить по стаканчику в баре гостиницы и вместе поехать на симпозиум. Они долго говорили об убийстве, прежде чем отправиться в «Белла-центр». Был вечер среды, они как раз могли успеть обойти ярмарку.
Майкл вдруг толкнул его в бок.
— Посмотрите туда, — сказал он.
Клайв проследил за его пальцем, указывающим на электронное табло с информацией о программе на субботу и воскресенье, и прищурился: