— У меня был друг… — Он осекся. — Если бы он дожил до этого дня! Я говорил вам, его звали Атанас Ангелов — да, болгарский историк и один из первых моих учителей. В 1923 году он занимался архивными изысканиями в библиотеке Рилы — это настоящая сокровищница средневековых документов. Ему попалась рукопись пятнадцатого века, спрятанная под картонным переплетом фолианта, изданного в восемнадцатом. Он хотел опубликовать эту рукопись: хронику путешествия из Валахии в Болгарию, но смерть помешала ему закончить работу, поэтому я обработал его черновики и опубликовал их. Рукопись по-прежнему в Риле… я и не думал… — Он с размаху хлопнул себя по лбу хрупкой ладонью. — Вот, скорее. Напечатано по-болгарски, но мы просмотрим вместе, и я переведу вам самое существенное.
Он открыл полинялый журнал дрожащей рукой, и голос его дрожал, когда он отрывисто пересказывал нам статью Ангелова. И статья, написанная по черновикам болгарского историка, и сам документ с тех пор много раз переиздавались на английском, с комментариями и бесконечными сносками. Но я и сейчас при виде очередной публикации представляю себе старое лицо Стойчева, тонкие седые волосы, падающие на оттопыренные уши, темные глаза, горящие сосредоточенным вниманием, и прерывающийся голос».
«Хроника Захарии» как исторический документ
«Хроника Захарии», со включенной в нее «Повестью Стефана Странника», невзирая на досаждавшую многим исследователям незавершенность, представляет собой важнейший источник, подтверждающий существование в пятнадцатом веке путей паломничества на христианских Балканах, а также освещающий судьбу тела Влада Третьего Цепеша Валашского, погребенного, по давним предположениям, в монастыре на острове Снагов (в современной Румынии). «Хроника» дает также редкий отчет о судьбе валашских новомучеников (хотя невозможно с уверенностью определить национальную принадлежность снаговских монахов, за исключением Стефана, персонажа «Хроники»). До сих пор существуют жития только семерых христианских мучеников валашского происхождения, и из них, насколько известно, ни один не принял мученичества в Болгарии.
Неозаглавленный документ, ставший известным под названием «Хроники», был написан на славянском в 1479 или 1480 году монахом Захарией в болгарском монастыре Зографу на горе Афон. Зографу — «монастырь художников» был основан в десятом веке и принадлежал болгарской церкви с 1220-х. Он расположен у оконечности мыса Афонит. Как и в случае с сербским монастырем Хиландао и русским — Пантелеймона, братия Зографу пополнялась не только из числа местного населения, и при отсутствии дополнительных сведений о национальности Захарии невозможно установить его происхождение: он мог оказаться болгарином, сербом, русским или даже греком, хотя использование славянского языка говорит в пользу теории о его славянском происхождении. «Хроника» сообщает только, что он родился в пятнадцатом веке и что настоятель Зографу высоко ценил его искусство, судя по тому, что поручил ему выслушать исповедь Стефана Странника и записать ее как важное бюрократическое, а может быть, и теологическое свидетельство.
Маршруты паломничества, упомянутые Стефаном, соответствуют нескольким маршрутам, хорошо известным ранее. Константинополь для валашских паломников был конечной точкой странствия, как и для всего восточно-христианского мира. Валахия и, особенно, монастырь Снагова тоже привлекали паломников, и некоторые маршруты в крайних точках включают и Снагов, и Афон. То, что направлявшиеся в Бачково монахи проходили Хасково, свидетельствует, что они, вероятно, избрали сухопутный маршрут из Константинополя, через Эдирне (современная Турция), в юго-восточную Болгарию: из портов черноморского побережья они должны были бы проходить севернее Хасково.
Упоминающиеся в «Хронике Захарии» пункты паломничества вызывают вопрос, не является ли этот документ историей обычного странствия паломников. Однако две заявленные цели странствия Стефана — изгнание из павшего Константинополя и поиски «сокровища» в Болгарии после 1476 года — отличают его повесть от классической повести паломника. По-видимому, желанием поклониться христианским святыням мотивируется только уход молодого монаха Стефана из Константинополя.
Вторая тема, на которую проливает свет «Хроника», — последние дни Влада Третьего Валашского (1428(?) — 1476), более известного как Влад Цепеш — Сажатель-на-кол — или Дракула. Хотя несколько современных ему историков дают описание его войны с оттоманами и борьбы за престол Валахии, но ни один из них не упоминает его смерти и погребения. Влад Третий, по свидетельству Стефана, вносил щедрые пожертвования в Снаговский монастырь и восстановил его церковь. Вполне вероятно, что он завещал похоронить его в монастырской церкви, по традиции основателей и жертвователей по всему православному миру.
В «Хронике» Стефан утверждает, что Влад посещал монастырь в 1476 году, в последний год своей жизни, может быть, за несколько месяцев до гибели. В 1476 году престол Валахии подвергался неодолимому давлению со стороны султана Мехмеда Второго, с которым Влад вел непрерывные войны, начиная с 1460 года. В то же время его положение на престоле было ненадежно из-за группы бояр, готовых в случае нового вторжения войск Мехмеда принять сторону империи.
Если «Хроника Захарии» точна, Влад наносит в Снагов визит, о котором не упоминают другие источники и который должен был оказаться чрезвычайно опасным для него. Захария сообщает, что Влад доставил в монастырь сокровище: то, что он доставляет его лично, рискуя собой, доказывает, насколько важен для него Снагов. Он не мог не сознавать, как серьезна угроза его жизни со стороны оттоманов и его основного соперника в Валахии, Бассараба Лайоты, вскоре после смерти Влада занявшего его трон. Посещение монастыря не давало политического выигрыша, поэтому резонно предположить, что Влада связывали со Снаговом религиозные или личные причины, возможно, то, что он избрал монастырь для своей могилы. Как бы то ни было, «Хроника Захарии» свидетельствует, что в конце жизни он уделял Снагову особое внимание.
Сведения о смерти Влада Третьего очень туманны и в дальнейшем затемнялись противоречивыми народными преданиями и некомпетентными историками. В конце декабря 1476 года или в начале января 1477-го он попал в засаду, возможно, столкнулся с отрядом турецкой армии в Валахии и был убит в стычке. Часть преданий утверждает, что он был убит собственными людьми, принявшими его за турецкого офицера, когда он поднялся на холм, чтобы оттуда следить за ходом сражения. Вариант этих легенд говорит, что его люди искали случая убить его в отместку за ужасающую жестокость. Большая часть источников, описывающих его смерть, сходится в том, что тело Влада было обезглавлено и голова отослана в Константинополь султану Мехмеду как доказательство гибели его великого врага.
В любом случае, судя по «Повести» Стефана, часть людей Влада, очевидно, осталась верна ему, так как они осмелились доставить тело в Снагов. Долго считалось, что обезглавленный труп погребен в снаговской церкви перед алтарем. Если верить Стефану Страннику, тело Влада Третьего втайне доставили из Снагова в Константинополь, а оттуда — в монастырь Святого Георгия в Болгарии. Цель этого перемещения, как и то, какое «сокровище» искали монахи в Константинополе, остается неясной. Стефан утверждает, что сокровище должно было «облегчить спасение души князя», то есть предположительно настоятель считал его необходимым с теологической точки зрения. Возможно, они искали некую святыню, пережившую разграбление Константинополя крестоносцами и турками. Возможно также, что настоятель не желал принимать на себя ответственность за уничтожение тела в Снагове, как и калечить его ради предотвращения превращения умершего в вампира, или опасался, что это будет проделано местными жителями. Учитывая положение Влада Дракулы и запреты на участие в расчленении трупов, предписанные православной церковью, сомнения настоятеля представляются вполне естественными.