— Хотел бы я знать.
— А после того вы продолжали заниматься Дракулой?
— Несколько лет не занимался. Не хватало духу. Но около двух лет назад я поймал себя на том, что снова задумываюсь о нем, так что, начав работу над последней книгой — о Венгрии, я не пропускал ничего, связанного с этой темой.
Уже совсем стемнело, и в воде Дуная отражались огни фонарей на мостах и набережной Пешта. Подошел официант, предложил нам «эспрессо», и мы с благодарностью согласились. Хью сделал глоток и отставил чашку.
— Хотите взглянуть на мою книгу? — спросил он. Я не сразу понял его:
— На ту, что вы пишете?
— Нет, с драконом. Я опешил:
— Она у вас с собой?
— Я всегда ношу ее с собой, — строго пояснил Хью. — Или почти всегда. На время доклада оставлял в номере — решил, что там она будет в большей сохранности. Стоит мне подумать, что ее могут украсть… — Его голос прервался. — Вашей ведь не было в номере?
— Нет. — Я невольно улыбнулся. — Свою я тоже ношу с собой.
Он вдруг сдвинул в сторону посуду и открыл свой портфель. Из портфеля появилась шкатулка полированного дерева, из нее — матерчатый пакет, который Хью положил на стол. В пакете оказалась книга — меньше моей, но в таком же переплете из потертого пергамена. Страницы были темнее и крошились сильнее моих, но оттиск, сделанный в двух цветах — драматическое сочетание черного и красного, был точно таким же и занимал разворот от края до края — скалящийся на нас дракон. Я молча открыл свой портфель и, выложив на стол собственную книгу, открыл разворот и положил рядом с гравюрой Хью. Совершенно идентичны, подумал я, склонившись над ними.
— Смотрите, даже клякса одинаковая. Отпечатаны с одного клише, — тихо сказал Хью.
Я видел, что он прав.
— Знаете, вы напомнили мне еще одно. Забыл сказать. Мы с мисс Росси сегодня заходили в университетскую библиотеку — она хотела вспомнить кое-что, прочитанное два года назад… — Я описал том румынского фольклора и жутковатый стишок о монахах в великом городе. — Ей казалось, что песня может иметь отношение к стамбульскому манускрипту, о котором я вам рассказывал. Текст, на мой взгляд, может относиться к чему угодно, зато на странице оказалась примечательная заставка: чаща леса, в которой виднеется церковь и дракон рядом с ней, и еще слово.
— Дракулиа? — мысль Хью следовала тем же путем, что и моя.
— Нет, «Ивиреану»… — Заглянув в свой блокнот, я показал ему написание слова.
Он широко распахнул глаза:
— Потрясающе!
— Что? Говорите же скорее.
— Да ведь я только вчера наткнулся на это слово в библиотеке.
— В той же библиотеке? Где? В той же книге? — В нетерпении я сыпал вопросами, не дожидаясь ответов.
— Да, в университетской библиотеке, но книга была другая. Я шарил в каталоге в поисках материалов по своей теме, а поскольку наш друг не идет у меня из головы, то я вечно натыкаюсь и на его имя. Знаете, Дракула и Хуньяди были смертельными врагами, а позже он враждовал с Матьяшем Корвинусом, так что, читая о них, то и дело натыкаешься на его имя. Я ведь говорил вам за ланчем, что нашел документ, составленный по приказу Корвинуса, — тот, где упоминается дух в амфоре?
— Да-да, — живо откликнулся я. — И там вам встретилось слово «Ивиреану»?
— Нет… Документ Корвинуса чрезвычайно интересен, но по другим причинам. В нем сказано… вот, я сделал выписку. Оригинал на латыни.
Он достал блокнот и прочел мне несколько строк:
— "В год Господа нашего 1463 смиренный слуга короля предлагает ему сии слова из великих писаний, дабы уведомить его величество о проклятии вампира, да сгинет он в аду. Составлено для книжного собрания его величества, в помощь ему в исцелении от чумы нашего города, изгнании вампиров и спасении наших обителей от великого зла"… И так далее. Потом добрый книжник, имя которого забылось, приводит ряд ссылок на различные классические труды, среди которых и описание духа в амфоре. Вы видите, что документ датируется первым годом после ареста Дракулы, годом его заключения в замке Буды. Как видно, Матьяша тревожили те же беды, что и турецкого султана. Мне представляется, что Дракула приносил с собой беду повсюду, где оказывался. Оба документа говорят о чуме, и оба упоминают вампиров. Большое сходство, не правда ли? — Он задумчиво помолчал. — Вообще-то, чуму можно понимать и в буквальном смысле. В Англии я читал, что Дракула использовал в борьбе против турок заразу. Засылал в турецкий лагерь своих людей, больных инфекционными заболеваниями, — в турецком платье.
Хью Джеймс задумчиво прищурился на свет фонаря, и его добродушное лицо изменилось. Мне пришло в голову, что в новом союзнике нам посчастливилось встретить обладателя проницательного ума.
— Поразительно, — признал я, — однако насчет «Ивиреану»?
— О, прошу прощения, — Хью улыбнулся, — отклонился от темы… Да, это слово тоже попалось мне в библиотеке. Три или четыре дня назад, кажется, в румынском издании Нового Завета. На титульном листе внизу значилось «Ивиреану» — ручаюсь вам, то самое слово. Я просматривал книгу, потому что в оформлении переплета явственно сказывалось оттоманское влияние. Тогда я особенно не задумался — то и дело натыкаюсь на румынские слова, для меня, по правде сказать, весьма таинственные, потому что румынского я почти не знаю. Я засмотрелся на него из-за шрифта — очень изящного. Решил, что это, должно быть, название местности или города.
У меня вырвался стон:
— И все? Больше вы его нигде не видели?
— Боюсь, что нет… — Хью занялся остывшим кофе. — Но если снова где-нибудь наткнусь, обязательно дам вам знать.
— Ну, возможно оно и не связано с Дракулой, — протянул я, утешая сам себя, — жаль только, у нас нет времени хорошенько покопаться в здешней библиотеке. В понедельник мы вылетаем обратно в Стамбул — к несчастью, нам разрешили въезд в страну только на время конференции. Если найдете что-либо интересное…
— Ну конечно, — заверил Хью. — Я пробуду здесь еще шесть дней. Если что-нибудь найду, писать вам на факультет?
Я чуть вздрогнул: уже несколько дней я совсем не вспоминал о доме и понятия не имел, когда снова смогу заглянуть в свой почтовый ящик на факультете.
— Нет, нет, — поспешно возразил я, — пока не надо. Если вам попадется что-то, что покажется важным для нас, позвоните, пожалуйста, профессору Бора. Просто скажите ему, что знакомы с нами. Если я сам буду с ним говорить, то предупрежу, что вы можете с ним связаться. — Достав визитную карточку Тургута, я переписал для Хью номер его телефона.
— Очень хорошо. — Он сунул записку в нагрудный карман. — И возьмите мою карточку. От всей души надеюсь, что мы еще встретимся.
Мы несколько секунд помолчали. Он сидел, опустив взгляд на стол с пустыми чашками, освещенный мерцающим огоньком свечи.
— Послушайте, — заговорил он наконец, — если все, что вы рассказывали, — правда… вернее, все, что рассказывал Росси… и граф Дракула, или Влад Цепеш, жив — в каком-то ужасном смысле этого слова… я хотел бы помочь вам…