— По тому, как вы это произнесли, складывается впечатление, что вы их хорошо знали.

— Ну да. В общем… короче… — Где-то в доме снова зазвонил телефон. Нардо как будто этого не услышал. — Джимми любил выпить. И это мягко сказано. Как-то раз приперся домой пьяный, поругался с Фелисити. И порезал ее разбитой бутылкой, как я уже рассказывал. Она потеряла уйму крови. Сам я этого не видел, у меня был выходной, но ребята, которые дежурили, всю неделю потом только и говорили, сколько было кровищи. — Нардо снова уставился на стол.

— Она, как я понимаю, выжила?

— Что? А, да, она выжила, но едва-едва. И повредилась головой.

— Что с ней стало?

— Кажется, ее в какую-то дурку определили.

— А что сталось с мужем?

Нардо помолчал. Гурни не мог понять, в том ли дело, что Нардо не помнит, или в том, что не хочет об этом говорить.

— Заявил, что это была самооборона, — сказал он с заметной брезгливостью. — В итоге его уломали признать себя виновным, смягчили приговор… ну, он потерял работу, уехал из города. Социальная служба забрала их ребенка. Конец истории.

Внутренняя антенна Гурни, натасканная тысячей допросов, подсказывала, что и это еще не все. Он молчал, наблюдая за тем, как Нардо откровенно мается. Где-то вдалеке слышался голос — видимо, того, кто подошел к телефону, — но слов не было слышно.

— Вот чего я не понимаю, — сказал Гурни. — Что в этой истории такого, что вы не захотели мне ее рассказать сразу?

Нардо мрачно посмотрел на Гурни:

— Джимми Спинкс был копом.

Нервная дрожь, охватившая Гурни в тот момент, всколыхнула в нем дюжину вопросов, но он не успел их задать, потому что в дверях появилась женщина с квадратным лицом и короткой стрижкой. На ней были джинсы и рубашка поло. Под ее левой рукой была кобура с пистолетом системы «Глок».

— Сэр, сейчас поступил звонок, я думаю, вам это надо знать.

Нардо воспринял ее появление как спасение и повернулся к ней, чтобы слушать. Она неуверенно посмотрела на Гурни.

— Он свой, — неохотно сказал Нардо. — Говорите.

Она снова посмотрела на Гурни, ничуть не дружелюбнее, чем в первый раз, затем подошла к столу и положила на него маленький цифровой прибор для записи телефонных разговоров.

— Там все есть, сэр.

Он помолчал, прищурившись на устройство, затем нажал на кнопку. Началась запись. Качество было отменным.

Гурни понял, что первый голос принадлежал женщине, которая стояла перед ним.

— «Системы безопасности Джи-Ди». — Видимо, ей сказали подходить к телефону так, будто она просто работает в компании.

Второй голос был странным — и Гурни тоже его мгновенно вспомнил по звонку, который слушал по просьбе Марка Меллери. Казалось, что это было ужасно давно. Между тем звонком и этим случилось четыре смерти, и это нарушило его чувство времени. Марк в Пионе, Альберт Шмитт в Бронксе, Ричард Карч в Созертоне (Ричард Карч — почему это имя каждый раз вызывало какое-то сложное чувство, ощущение несостыковки?) и офицер Гэри Сассек в Вичерли.

Скачущий тон и акцент невозможно было ни с чем спутать.

— Если бы я мог слышать Бога, что бы Он мне сказал? — спросил голос с характерной угрожающей интонацией злодея из кино.

— Простите, что? — Голос женщины-полицейского звучал так же удивленно, как звучал бы голос любой настоящей девушки на телефоне.

Голос повторил, с растущим напором:

— Если бы я мог слышать Бога, что бы Он мне сказал?

— Извините, вы не могли бы повторить? Мне кажется, у нас проблемы со связью. Вы звоните с мобильного?

Она быстро прокомментировала Нардо:

— Я просто пыталась удержать его на линии, как вы сказали, чтобы звонок длился как можно дольше.

Нардо кивнул. Запись продолжилась.

— Если бы я мог слышать Бога, что бы Он мне сказал?

— Я вас не понимаю, сэр. Вы не могли бы пояснить, что вы имеете в виду?

Голос внезапно прогремел:

— Бог сказал бы мне убить их всех!

— Сэр? Я что-то теряюсь. Вы хотите, чтобы я записала это сообщение и кому-то его передала?

Раздался резкий смешок.

— Настал Судный день. Беги, Дермотт, спасайся, Гурни. Грядет всесожженье. Время пошло.

Глава 50
Наведение справок

Нардо заговорил первым:

— Это весь звонок?

— Да, сэр.

Он откинулся на спинку стула и потер виски.

— От начальника полиции так ничего и не слышно?

— Мы оставили несколько сообщений в отеле и на его мобильном, но он не перезванивал.

— Номер звонившего, конечно, не определился?

— Нет, сэр.

— Убить их всех, значит.

— Да, сэр, так он сказал. Хотите прослушать запись еще раз?

Нардо покачал головой.

— О ком он, по-вашему, говорит?

— В каком смысле?

— «Убить их всех». Кого — всех?

Женщина, казалось, растерялась. Нардо посмотрел на Гурни.

— Я бы предположил, лейтенант, что речь либо об оставшихся именах в его списке — если там еще кто-то остался, — либо обо всех, кто сейчас находится в этом доме.

— А почему грядет всесожженье? Что такое всесожженье?

Гурни пожал плечами:

— Понятия не имею. Может быть, ему просто слово нравится — это вполне в духе того, как он себя ведет.

Нардо поморщился от отвращения, затем повернулся к женщине и впервые обратился к ней по имени:

— Пат, выйди и встань там с большим Томми. Встаньте по углам дома друг напротив друга, чтобы у вас под присмотром были все двери и окна. Еще сообщите всем, что они должны быть готовы прибыть к этому дому в течение одной минуты, если они услышат выстрел или еще хоть какой-нибудь шум. Есть вопросы?

— Мы ждем вооруженного нападения? — Казалось, она надеялась на положительный ответ.

— Не то чтобы ждем, но такое вполне возможно.

— Думаете, этот псих где-то здесь неподалеку? — В ее глазах заиграли искорки.

— Есть шанс. Расскажи большому Томми про звонок. И будьте начеку.

Она кивнула и ушла.

Нардо мрачно повернулся к Гурни:

— Что скажете? Вызвать подкрепление, сообщить полиции штата, что у нас сложная ситуация? Или этот звонок ничего не значит?

— Если посчитать убитых, я бы не стал предполагать, что он ничего не значит.