Магде даже стало неловко от столь бурного выражения чувств.
Потом они уселись на террасе перед домом. Магда превзошла сама себя, и Лукас признавался в душе, что ему доставляет удовольствие видеть, как Топо наслаждается каждым кусочком и глоточком, оценивая их по достоинству.
Поскольку Топо не прилагал усилий к тому, чтобы вовлечь Лукаса в беседу на английском языке, тому приходилось молчать. Он больше занимался напитками и постоянно подливал Топо вино, надеясь, что так он скорее почувствует усталость и начнет собираться домой. Но этого не случилось. На Топо вино, похоже, не оказывало никакого действия. С каждым бокалом он становился все разговорчивее, остроумнее и веселее. У Лукаса сложилось впечатление, что Магда и Топо не просто поддерживают беседу, — для него их беседа была флиртом, затянувшимся на несколько часов. И в то же время он втайне восхищался Магдой, которая могла так свободно говорить на чужом языке.
— Мне кажется, мы должны перейти на «ты», — сказала Магда, когда подала на стол макароны. — Как вы считаете?
— Прекрасно! — сказал Топо и чокнулся с ней. — Меня зовут Стефано.
— Магда.
Топо встал и поцеловал ее в щеку, потом повернулся к Лукасу.
— Извини, но я забыл, как тебя зовут.
— Йоганнес, — прошептал Лукас, чувствуя, что ему становится нехорошо.
— Salute, Йоганнес! — Топо чокнулся с ним и снова сел. — Я очень рад, что встретил в этой глуши таких милых, интересных и интеллигентных людей.
Магда почувствовала себя польщенной.
— И мы тоже, Стефано, — сказала она. — Мы с Йоганнесом уже говорили о том, что очень трудно здесь, в забытых богом местах, найти кого-то, с кем можно с удовольствием провести вечер и поговорить о чем-то, что выходит за рамки обычного общения. И сошлись во мнении, что ты как раз и являешься таким человеком.
— Спасибо, Магда. Я по-настоящему счастлив.
Они улыбнулись друг другу, и Лукас почувствовал себя лишним.
Кухня Магды была простой, но о такой кухне можно было только мечтать. В ней царила своеобразная атмосфера, однако ее практичность нельзя было сравнить с практичностью современной кухни. Самой большой проблемой Магды было то, что на кухонном столе не хватало места и, если нужно было приготовить обильный ужин, как сегодня, у нее не оставалось ни кусочка свободного пространства. Например, невозможно было приготовить десерт, не освободив часть стола.
— Пожалуйста, извините меня. Я на минуту, — сказала она. — Мне нужно заняться кухней и dolce. [52] Но я думаю, что вам и вдвоем не будет скучно.
— Ну конечно! Никаких проблем! — сразу же сказал Топо. — Может быть, я могу чем-то помочь?
— Нет, пожалуйста, не надо! Я сама все сделаю. Пока. — Она исчезла в доме.
Если и было что-то, чего Магда не могла выносить, так это гостей, которые носили тарелки в кухню и демонстративно хватались за полотенце для посуды. Кроме того, ей хотелось, чтобы Топо и Йоганнес побыли немного одни. От нее не укрылось возникшее между ними напряжение, и она надеялась, что оно исчезнет, если они поговорят с глазу на глаз.
Через окно кухни она увидела, что Йоганнес и Топо встали из-за стола, медленно прошли через двор и завернули за угол дома.
«Прекрасно, — подумала она, — они найдут общий язык, если у них будет возможность спокойно поговорить».
— У тебя прекрасная жена, — сказал Топо по-английски, глубоко вздохнул и задумчиво посмотрел на луну.
— Я знаю, — сказал Лукас тоже по-английски. — Я убеждаюсь в этом каждый день.
— Она необыкновенная: красивая, уверенная в себе, умная и очаровательная. Такую женщину даже в Германии встретишь не каждый день. А здесь и подавно.
— Я знаю, — повторил Лукас.
У него не было ни малейшего желания выслушивать хвалебные оды в адрес Магды. Ему хватило и того, что Топо еще за столом начал возносить ее до небес.
— Я думаю, для такой женщины человек готов на все. Действительно на все. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Да, — сказал Лукас, и у него начала зудеть кожа, настолько неприятен был этот разговор.
Какое-то время они молча шли рядом. Потом Топо неожиданно спросил:
— Тебе понравились фотографии?
Лукас вздрогнул. Желая выиграть время, чтобы обдумать этот жуткий вопрос, он не совсем оригинально спросил:
— Какие фотографии?
— Уверен, ты знаешь, что я имею в виду. Я наблюдал за тобой, когда ты получил первый конверт. Собственно, и этого уже было достаточно. Так что давай оставим эти игры.
Лукас словно смотрел на себя со стороны, анализировал свои ощущения. Ему было не холодно, а жарко, ужасно жарко, и он даже удивился, что еще в состоянии держаться на ногах. И это чувство подавило все остальные мысли. В какое-то мгновение он даже с восхищением подумал: «Невероятно, но я могу дышать и думать, в то время как у меня выбивают землю из-под ног».
— Ты ничего не скажешь? — спросил Топо.
— А что я должен сказать?
— Кто этот мертвец?
Лукас молчал.
— Кто ты такой?
Лукас никак не реагировал.
— Ну ладно.
Топо остановился в круге света от фонаря и облокотился на полуразрушенную каменную ограду, носком туфли перекатывая какую-то палочку.
— Слушай внимательно, Йоганнес, или как там тебя зовут! Этот мертвец — наша тайна. О нем знаем только ты и я. Правильно?
Лукас старался не сделать ни малейшего движения, которое могло бы подтвердить или опровергнуть догадку Топо.
— Я думаю, ты не особенно заинтересован в том, чтобы я сообщил карабинерам, где можно найти труп, который с большой вероятностью является мужем Магды. Правильно?
Лукас не двигался.
— Вижу, ты меня понимаешь. Так что слушай очень внимательно и не забудь ничего из того, что я сейчас скажу. Я хорошо представляю, какие проблемы могут у тебя возникнуть, если все это дело всплывет на свет Божий.
Жар исчез. Теперь Лукасу стало холодно.
— Ты знаешь, в последнее время мне не очень везло. Я потерял прибыльную работу и сейчас в несколько затруднительном положении. Но небо послало мне хороших друзей. Тебя и Магду. Может быть, самых лучших из тех, которые у меня когда-нибудь были. В любом случае, мы все сидим в одной лодке и очень важно, чтобы эта лодка не утонула. Поэтому я решил попросить тебя об услуге в двадцать пять тысяч евро. В конце концов, мы же amici [53] и наша прекрасная дружба только началась.
У Лукаса все плыло перед глазами.