— Где труп?

Топо снисходительно улыбнулся:

— Прошу тебя! Что за глупый вопрос? Ты же знаешь это лучше остальных!

И он, словно разговор на этом закончился, широким, энергичным шагом направился к дому, но через несколько метров с наигранным удивлением обернулся.

— В чем дело? Идем! Наша короткая дружеская беседа пробудила во мне жажду. Мне срочно нужен бокал вина. — Топо сделал вид, что только в этот момент ему в голову пришла новая мысль. — Ах да, мы же еще не обо всем поговорили. Я в среду снова загляну сюда. Магда говорила, что хочет построить бассейн. Возможно, я привезу с собой архитектора. В конце концов, друзья ведь должны помогать друг другу, не так ли?

— А как я могу быть уверен, что ты не станешь появляться здесь каждую неделю с новым требованием? — хрипло спросил Лукас.

Топо это, похоже, позабавило.

— Где и когда в этом мире можно быть в чем-то уверенным? — спросил он и засмеялся.

И он, сияя, пошел навстречу Магде, которая как раз появилась из дома, держа в руках большой поднос с тирамису.

— Что случилось? — спросила она, с недоумением глядя на каменное лицо Лукаса. — Вы что, поссорились?

— Наоборот, — радостно сообщил Топо, — мы прекрасно поговорили. У тебя великолепный муж, Магда!

— Я знаю, — сказала она и бросила на Лукаса взгляд, исполненный любви.

Топо уехал в четверть второго. Он выпил две бутылки вина и пребывал в прекраснейшем настроении. Его походка была ровной, и было видно, что он полностью уверен в себе. На прощание он обнял как Магду, так и Лукаса, поблагодарил их за «прекрасный вечер» и «сенсационную еду», сел в свою машину и уехал.

Магда и Лукас вместе наводили порядок в кухне.

— Я получила большое удовольствие от вечера, — сказала Магда, протирая бокалы. — До сих пор мне еще ни с одним итальянцем не удавалось поговорить так хорошо, как с этим Стефано. Мне бы очень хотелось, чтобы наши отношения продолжались.

— Я его терпеть не могу, — пробормотал Лукас, — он с первой секунды вызвал у меня антипатию. И даже сегодняшний вечер ничего не изменил.

— Но почему? Я думала, вы хорошо поговорили, когда остались вдвоем.

— Нет, этого не было. Мы больше молчали.

Магда расставила бокалы в шкафу, Лукас вымыл кастрюли и сковородки.

— Это все потому, что ты не говоришь по-итальянски. А что, если ты запишешься на курсы итальянского языка?

— Посмотрим. Я подумаю, — пробормотал Лукас.

Этой ночью не страсть бросила Лукаса в объятия Магды, а невыносимый страх потерять ее.

54

В понедельник утром Лукас поехал в Монтеварки и открыл счет в «Ваnса Toscana». Магде он об этом ничего не сказал. Потом он засел за ее компьютер. Магда подумала, что он будет что-то искать в Интернете и писать электронные письма, и оставила его в покое.

Лукасу понадобилось два часа, чтобы найти нужные файлы. Поскольку Магда не любила банковские операции по онлайну, так как они казались ей слишком ненадежными, она согласовала со своим банком иной путь, чтобы переводить деньги, когда она была в Италии. Она печатала заявку на денежный перевод, подписывала ее, сканировала и отправляла электронной почтой в банк, который, в свою очередь, осуществлял перевод денег.

Лукас нашел две отсканированные заявки на перевод. Одна была за прошлую неделю, а вторая — за прошлый декабрь. Он распечатал обе.

Он вырезал подпись Магды, потом таким же размером и шрифтом оформил новую заявку с просьбой сделать два перевода по двенадцать тысяч пятьсот евро на его счет в «Ваnса Toscana». Он распечатал этот файл и приклеил подпись Магды под ним. Он не был уверен, что после сканирования нельзя будет распознать подделку, и на всякий случай распечатал отсканированный файл. И пришел в восторг, поскольку определить, что подпись вклеена, было невозможно.

Он сопроводил заявку на перевод парой любезных фраз и отправил ее господину Вайзе в банк Магды, постаравшись составить электронное письмо так, как это обычно делала она, для чего внимательно просмотрел в электронной почте все письма, которые Магда отсылала в свой банк. Теперь оставалось только ждать и придумывать для Магды какое-то объяснение, зачем он снял с ее счета двадцать пять тысяч евро. Но на это у него еще было время, потому что пройдет не меньше недели, пока в Италию дойдет выписка по счету. И вообще, в ее глазах он был Йоганнесом и у них был совместный счет, так что ему не нужно отчитываться перед ней, на что он тратит деньги.

Почувствовав облегчение, оттого, что первый шаг удался, он откинулся на спинку стула и громко зевнул. Потом он вспомнил, что уже давно собирался записать себе в телефон мелодию из фильма «Крестный отец». Он нашел ее в Интернете и, пока она копировалась, открыл ящик письменного стола. Там лежало письмо, и когда он увидел адрес, то остолбенел.

На конверте было написано: «Торбен Тилльманн, колледж Ст. Блазиен, Фюрштабт-Герберт-Штрассе, 1479837 Ст. Блазиен». Лукас разорвал конверт, достал письмо и стал читать.

Дорогой Торбен!

Позавчера папа и я совершили прекрасную экскурсию в аббатство ди Монте Оливетто Маджоре. Наверное, ты уже слышал о нем. Это один из самых старых и знаменитых монастырей в Италии. Было очень интересно, и день был прекрасный, и каждый раз, когда я бываю в монастыре, я думаю о тебе, потому что твоя жизнь в интернате, наверное, немного похожа на повседневную жизнь в монастыре.

Я купила тебе четки, потому что я знаю, что ты их коллекционируешь. Ты можешь спрятать их, если стесняешься других, или списать все на мать, у которой такой странный вкус.

Кстати, пару дней назад я встретила в Амбре Джованни. У него сейчас каникулы, и он спрашивал, когда ты приедешь. Я сказала, что, может быть, уже на этой неделе. Он обрадовался.

А как обрадовались мы, Торбен! Все-таки очень тяжело, что мы видимся друг с другом только на каникулах. Но пару дней мы еще потерпим.

Пожалуйста, напиши все же, в котором часу ты приедешь в Ареццо, чтобы я могла тебя встретить.

Береги себя и чувствуй, что тебя обнимает и целует

твоя мама.

P. S. Папа передает тебе сердечный привет!

Лукас взмок от пота. Он еще раз прочитал письмо, сложил его и спрятал в карман.

Теперь он осмотрелся в комнате Магды более детально и уже с другими намерениями. Его взгляд упал на фотографию на полке. Торбен, когда ему было приблизительно десять лет, на рыбалке с Йоганнесом. Оба держали удочки и смотрели на воду, тем не менее фотография передавала глубокую связь между отцом и сыном.

Лукас подошел к полке и взял фотографию в руки. Потом он увидел голубую шкатулку, стоявшую за фотографией, которую нельзя было заметить сразу. Он открыл ее.

Там лежало много писем. Все они были адресованы Торбену, но так и не отосланы.