— Ха-ха, ясно. Попробуй отыскать старика Гарибальди.
Едва ступив на территорию парка, Роберт обнаружил памятник знаменитому итальянскому бунтарю — герой был высечен в камне обнажающим саблю. Ему вдруг вспомнилось, что, находясь в ссылке, Гарибальди жил на Стейтен-Айленде, в одном доме с неким Меуччи, про которого говорили, будто он изобрел телефон раньше самого Александра Белла. В 1970-м, когда памятник Гарибальди переносили на новое место, под его фундаментом отыскали стеклянную капсулу, в которой оказались вырезки из газет, датированных 80-ми годами XIX века. Это были некрологи и заметки о закладке памятника. Капсула предназначалась для потомков, это была одна из модных в те годы «посылок в будущее».
— Иди дальше, — услышал Роберт голос Адама. — Никуда не сворачивай.
Он добрался до середины парка, где красовался грандиозный круглый фонтан, за которым начиналась территория университета Нью-Йорка. Старый корпус из красного кирпича почему-то напомнил Роберту вышку ядерного реактора. Одна из распространенных легенд гласила, что где-то здесь в старые времена находилось городское «лобное место» — древнее дерево, на котором публично вешали преступников. Роберт заозирался по сторонам.
Живое древо палача твой жадно ищет взгляд.
Он его нашел. Вяз почти полностью скрывался за красочной сочной кроной, в зарослях которой возились и щебетали птицы. И все же выглядел он на редкость мрачно. Недаром его в свое время облюбовали заплечных дел мастера.
Чего только не повидало это дерево за свою долгую жизнь — и военные парады, и горшечные ярмарки, и публичные казни. А до того как сюда пришли люди, здесь было болото, питавшееся от родника Манетта-брук — его воды и сейчас еще текли под Нижним Манхэттеном, забранные в трубы.
Роберт внимательно оглядел старый вяз со всех сторон, а потом перемахнул через невысокую чугунную ограду, чтобы присмотреться к нему вблизи. Изрядно поползав на коленях вокруг дерева, он наконец различил в высокой траве зеленую канцелярскую кнопку, воткнутую прямо в землю. Под ней, между корявыми толстыми корневищами он и нашел второй тайник.
Роберт извлек из пластмассового контейнера два металлических предмета, идентичных по форме первому и, очевидно, являющихся составными частями одной сложной фигуры. Он спрятал свою находку в карман и направился к шахматным столикам, чтобы успокоить нервы и тщательно обдумать следующие шаги.
На каждом столике красовалась табличка, гласившая, что использовать столы можно только для игры в шахматы и шашки и что денежные ставки в игре запрещены.
Роберт опустился на свободное место и в ожидании новых подсказок положил перед собой телефон. Через пару минут тот зазвонил.
— Нашел?
— Нашел целых два предмета, похожих на первый как две капли воды. Таким образом, теперь у меня их уже три.
— Тебе нужно отыскать еще третий тайник. Какой следующий пункт на очереди?
Роберт сверился со спутниковой картой:
— Пункт тридцать шестой. Я тебе дам знать, когда окажусь там.
Он направился по одной из аллей к выходу из парка и вскоре поймал сигнал спутника. На сей раз стрелка показывала точно на запад. До цели было чуть больше полумили. Он пересек Уэйверли-плейс, затем Шестую авеню и различил вдали красивый кирпичный особнячок Маркет-билдинг на Джефферсон-сквер. В старые времена там располагалась тюрьма, прославившаяся одним революционным нововведением — церковью, в которой могли молиться представители разных конфессий. Это была единственная на всем белом свете тюрьма, от экскурсии в которую Роберт бы не отказался.
Сторож внимательно наблюдал за всеми передвижениями Роберта, ежеминутно оценивая риски и потраченное время. Он знал, что Адам давит на Роберта, а тот сопротивляется. Знал он и о том, что Йуну также давят на Адама, а тот тоже сопротивляется, пытается выиграть драгоценное время, оттянуть неизбежное, но все больше сдает позиции под сильным нажимом. Адам изо всех сил тянулся к свету, но свет все больше ускользал от него.
Сторож наблюдал и за создателем Марифата, душа которого — не способная ни забыть, ни простить, ни умереть — укоренилась внутри Адама. Скользнул он мысленным взглядом и по Терри, в чреве которой был заморожен смертельный недуг.
Сторож уже было отвлекся, но вздрогнул и вернулся к Терри. К своему ужасу, он вдруг понял, что недуг больше не заморожен, а возобновил свое губительное развитие.
Он знал, что его время не ждет, пора выйти из состояния глубокой медитации и вернуться в реальный мир. И тогда он вновь превратится в Хораса, у которого одна забота — похоронить несчастного брата.
Напоследок Сторож вознес к небу немую молитву.
Нью-Йорк,
28 августа 2004 года
Шагая вперед, Роберт вдруг с удивлением отметил, что ему на глаза стали попадаться сплошь треугольники. Вот он добрался до треугольного здания старинной бесплатной аптеки, две стены которой выходили на Уэйверли-плейс, а одна — на перекресток Гроув-стрит и Кристофер-стрит. Он знал, что в давние времена сюда за дармовым ладаном захаживал сам Эдгар Аллан По.
Через несколько минут Роберт добрался до Кристофер-парка, территория которого образовывала классический треугольник. Парк был разбит в 1835 году по требованию местных жителей, пострадавших от сильного пожара.
Рядом с ним располагался бар с треугольным эркерным балконом, основание которого подпирали два атланта. А между ними в стене был вырезан барельефный рисунок — женщина, плывущая верхом на морском чудовище.
Роберт понял, что оказался в том же районе, где уже побывал два дня назад. Он пересек Кристофер-стрит и ступил на не залитый асфальтом правильный треугольник. Мемориальная табличка рядом с ним гласила, что эти 500 квадратных дюймов являются частной землей, которую ее владелец в свое время отказался продать городу.
Следуя за стрелкой, он вновь прошел часть уже пройденного позавчера маршрута — мимо салонов татуажа, гей-баров и секс-шопов — и двинулся на север вдоль Бродвея. Вскоре он вновь оказался в том месте, где асфальт был украшен пятиконечными золотистыми звездами в память о героях 50-х годов, которым устраивали на главной улице Манхэттена пышные «народные встречи».
Роберт страшно хотел вновь оказаться в объятиях Терри. Сама мысль об этом пробуждала у него эрекцию, которую ему все тяжелее было скрыть.
Стрелка в телефоне привела его в итоге на пересечение Чарлз-стрит и Гринвич-стрит. Роберт поднял глаза и увидел перед собой выбеленную двухэтажную избушку столь странных, диких очертаний, что она казалась издали неудачно приземлившимся самолетом «стелс». А прямо через дорогу от него располагалась квартира Адама, где он уже побывал.
Через несколько мгновений телефон пискнул, принимая очередную подсказку:
Тайник последний ты найдешь,
Узрев нескладный дом.
Он спрятан там, где высится