Одним словом, мы отчаянно веселились. Веселились до тех пор, пока я, вознамерившись заплатить за мороженое, не полез в карман. Тот был пуст — находившийся в нём бумажник бесследно исчез. Моё настроение резко упало и продолжало падать по мере того, как я подсчитывал ущерб и прикидывал масштаб предстоящих мне хлопот. Следовало восстановить все удостоверения личности, кредитные карты, водительские права… Интересно, хватит ли мне бензина, чтобы добраться до дома? Обычно я держу запасную двадцатку в «бардачке», но пару дней назад мне пришлось потратить её в пиццерии, где не принимали к оплате пластиковые карты. У меня даже не осталось мелочи. Я всю её пожертвовал Гровелеру. Мы направились к выходу, и в этот момент шагавший позади меня Кевин нашёл пропавший бумажник.
— Он у тебя в кармане, папа, — сказал сын, а когда я полез в задний карман брюк, Кевин бросил: — Нет, не в этом. В другом.
Парень был прав. Бумажник оказался в заднем кармане.
— Интересно, — заметил я, извлекая его на свет, — почему я его не нашёл, ведь это же мой карман.
Близнецы ответили мне нервным смешком.
— Я всегда кладу бумажник сюда, — продолжал я, качая головой, и похлопал себя по ягодице. — В левый задний карман.
— Только не сейчас, как мне кажется, — вставил Шон.
— Похоже на то.
Однако мне показалось очень странным то обстоятельство, что я вдруг нарушил привычку всей жизни. Настолько странным, что я открыл бумажник, проверяя его содержимое.
— Кажется, все на месте, — сказал я ребятам. — А вы знаете, ощущать себя глупцом гораздо лучше, чем потерять бумажник.
— По-о-ошли! —взревел Шон.
— На рыцарский турнир, добрый сэр! — подхватил Кевин.
Итак, мы отправились на место схватки. Близнецы долдонили о ней весь последний час, а Кевин проверял время каждые десять минут. Турнир должен был начаться в половине пятого. Одолев проход, ведущий к амфитеатру, я понял, что мы поступили правильно, явившись заранее. Зрителей собралось порядочно, и нам достались места довольно далеко от арены. Креслами здесь служили кипы соломы на окружающих место будущей битвы невысоких бетонных ступенях.
В турнире принимали участие четыре конных рыцаря в доспехах и при полном вооружении. Пока они гарцевали по арене, их представители, облачённые в костюмы оруженосцев, ходили по рядам, сколачивая группы поддержки для своих патронов. На всех четырёх сторонах арены развевались флаги и вымпела разных цветов — красного, зелёного, белого и чёрного. Рыцари и их кони несли на себе один из этих колеров.
Мы оказались в зелёной зоне. Оруженосцы обеспечивали поддержку, побуждая зрителей своей секции одобрительно вопить и выкрикивать нечто вроде:
— Чёрный рыцарь — неуклюжий болван! А теперь все вместе и громко…
Для вящей убедительности зрителей помоложе приглашали к самой ограде арены.
Близнецы рвались подключиться к «зелёной машине» — группе детей, намеренных болеть за зелёного рыцаря. Я, честно говоря, не знал, как поступить.
Лиз бы наверняка этого не позволила. Хотя понимала, что излишне осторожничает, и даже огорчалась по этому поводу. «Я знаю, что провоцирую в них чувство незащищённости, — признавалась она, — постоянно внушая, что мир полон опасностей». Однако ничего не могла с собой сделать. Даже я выступал объектом её беспокойства. Мне, например, нравилось карабкаться по скалам, а Лиз это занятие ненавидела. После рождения близнецов она умоляла меня бросить это дело. Я её хорошо понимал и не слишком сопротивлялся. Кроме того, я был тогда так занят, что на лазание по скалам у меня просто не оставалось времени.
С нашими сыновьями дело обстояло гораздо хуже. Она не позволяла им садиться в машину другой мамы, не убедившись в удобстве сидений, прочности ремней безопасности, надёжности машины и опыте водителя.
— Ну, пожалуйста, па-а-ап!
Там внизу, у самой арены, зелёный оруженосец раздавал детишкам изумрудного цвета флажки и такие же воздушные шарики. Юные члены «зелёной машины» размахивали флажками и весело подпрыгивали. Я подумал, что и моим детям надо повеселиться. Ведь я, в конце концов, остаюсь здесь и смогу их видеть. Да и чего, собственно, опасаться?
Одним словом, я сдался и не пожалел, получив огромное удовольствие от их восторга.
— О'кей! Вперёд!
— Ура!!!
Они побежали по проходу вниз к ограде, чтобы присоединиться к радостно вопящей детворе, и их белые головёнки то появлялись, то исчезали в море опаздывающих на представление зрителей. Оруженосец вручил каждому из парней по зелёному флажку. Затем начался турнир, и, к моему удивлению, рыцарские кони оказались не только большими, но и очень горячими. Даже издали чувствовалась их мощь. Казалось, земля задрожала под копытами, когда красный и белый рыцари ринулись друг на друга, склонившись над копьями и устремив взор на то место, где находилось сердце противника. Всадники столкнулись с таким шумом и силой, что красный рыцарь, вылетев из седла, растянулся на земле, и над ареной пронёсся восторженный рёв. Белый рыцарь поцеловал своё копьё и воздел его к небесам. Сторонники белого победителя бесновались от радости. Я поискал глазами сыновей и увидел их чуть правее сектора белого рыцаря. Вместе с другими ребятишками они гладили маленькую собачку. Даже собака была в костюме эпохи, её шею украшал круглый плоёный воротник времён Елизаветы.
Труба возвестила о начале следующей схватки, и все взоры обратились на арену. Теперь друг на друга помчались чёрный и зелёный рыцари. После столкновения страшной силы чёрный рыцарь оказался на песке арены. Должен признать, что зрелище было захватывающим. Поединки оказались настоящими, и я был бы весьма удивлён, узнай, что рыцари не ведут счёт потерь и поражений. Когда чёрный рыцарь поднялся на ноги и поплёлся прочь, потирая ушибленный зад, удержаться от аплодисментов было невозможно.
«Классно», — подумал я и поискал взглядом близнецов, чтобы увидеть их реакцию. Но в том месте у ограды, где находилась «зелёная машина», ни Кевина, ни Шона в толпе не было.
Не увидел я их и позже.
Поднявшись на ноги, я наклонился вперёд, чтобы лучше рассмотреть зелёных болельщиков. Зрители сзади закричали: «Эй, там!» Не обращая внимания на их возмущение, я продолжал вглядываться в группу детей. Но моих отпрысков среди них не было. Меня охватило нечто весьма похожее на панику. Но я подавил страх в зародыше.
Тем временем победители готовились к финальной схватке. Их кони топтались по песку арены, потряхивая массивными головами. Зелёный паж руководил хором, выкрикивая:
— Зелёный! Зелёный! Зелёный! Зелёный!
— Кев!
Я внушал себе, что дети где-то там, впереди, их просто не видно за более рослыми ребятишками.
— Шон!
Пока я проталкивался вниз к ограде, оруженосец закричал:
— Вперёд, зелёный!
— Кевин! — заорал я так громко, что заглушил хор ребятишек.