Эйдриен проигнорировала вопрос и снова обратилась к Шапиро:
– Вы все время упоминаете о какой-то Программе, и… – Она остановилась и вздохнула, собираясь с мыслями. – Несколько дней назад, перед тем как Лью удалили имплантат, я застала его за компьютером своей сестры. Он зашел на какой-то очень странный сайт: «programm. org».
– И что?
– Льюис находился в трансе – полностью отключился. Он не реагировал ни на что, кроме сайта, который оказался интерактивным: на экране появлялись вопросы, а Лью набирал на клавиатуре ответы. Один из вопросов звучал так: «Где ты находишься?»
– Что ж, интересно, – заметил Шапиро, – только я не совсем понимаю, к чему вы клоните.
– А клоню я к тому, – ответила Эйдриен, – что на следующую ночь нас попытались убить. Открыли газ, и дом взорвался. А ведь до этого никто не знал, где мы находимся. Из этого я делаю вывод, что адрес им дал Лью – когда торчал на той проклятой веб-странице.
– Вам удалось что-нибудь выяснить о сайте?
– У меня есть друг, в компьютерах он настоящая голова. Так вот, он кое-что узнал, – продолжила Эйдриен.
– И что именно? – поинтересовался Шапиро.
– Страничка создана в некой клинике Прудхомма, которая находится в одном швейцарском городке.
Бывший церэушник покачал головой и пожал плечами:
– Первый раз о ней слышу.
Эйдриен откашлялась.
– Есть еще кое-что, о чем я пока не рассказывала. – Она обернулась к Макбрайду: – Сестра кого-то убила.
– Что?!
– Она прикончила какого-то человека во Флориде.
Глаза Шапиро округлились. Эйдриен продолжала:
– Ее жертвой оказался старик в инвалидном кресле – он сидел на эспланаде и любовался закатом. Никки застрелила его из снайперской винтовки с глушителем и телескопическим прицелом. Потом в газетах писали, что пуля перебила позвоночник надвое.
– А откуда у вас такая информация? – В тоне Шапиро сквозил скептицизм.
Девушка рассказала о том, как нашла винтовку в квартире сестры.
– И я только сейчас об этом узнаю?! – воскликнул Лью.
– Я не имела представления о ее назначении, – пояснила Эйдриен, – пока не просмотрела выписки с кредиток. Из них стало ясно, что Никки ездила во Флориду. Затем я выяснила, где она останавливалась, и прочла в газетах о старике, которого убили в то время, когда она там находилась. Тебя держали в больнице, а потом мы приехали сюда. К тому же я хотела свести все в общую картину.
Макбрайд осушил бокал вина и поинтересовался:
– Так кого она убила?
– В газетах писали о каком-то Кальвине Крейне.
Рука Шапиро непроизвольно дернулась, и он чуть не расплескал вино. Эйдриен заметила, что черные глаза старика снова округлились от изумления.
– Ваша сестра убила Кальвина Крейна? – переспросил Шапиро.
Гостья кивнула:
– Вне всяких сомнений.
– Погодите, – пробормотал Лью, обращаясь то ли к себе, то ли к собеседникам. – В Институте работал один Крейн.
– Если мы говорим об одном и том же человеке, то он возглавлял Институт глобальных исследований, – проговорил Шапиро, – и не один десяток лет.
– Совершенно верно! – воскликнул Макбрайд. – Я Крейна не застал – когда я начал работать на Институт, он уже отошел от дел, но его фамилия по-прежнему значилась на официальных документах. Если не ошибаюсь, он оставался почетным директором. – Льюис помедлил и потрясенно проговорил: – Боже мой, подумать только!
Эйдриен кивнула.
– Ты и Никки… Крейн и Институт. Ты и Дюран. Дюран и моя сестра. Моя сестра и Крейн… Какой-то замкнутый круг!
На секунду все замолчали. Девушка съежилась в кресле, обхватив себя руками, и сосредоточенно нахмурилась.
– Но ради чего все это? – жалобно проговорила она, переводя взгляд с одного собеседника на другого. – Джефф Дюран, имплантаты, Кальвин Крейн… Моя сестра. – Эйдриен покачала головой. – Зачем?
Шапиро откашлялся и стал подниматься, и Макбрайд увидел в этом знак, что старик потрясен.
– Что ж, – сказал бывший разведчик, – я не стану спрашивать, кто такой Дюран. Думаю, наш разговор и так зашел достаточно далеко.
– Откуда вы его знаете? – спросила Эйдриен. В ее голосе вновь звучала свойственная ей деловитость.
– Кого?
– Кальвина Крейна.
Церэушник в отставке молчал, казалось, довольно долго, и гостья собиралась уж было повторить вопрос, когда он заговорил:
– Кальвин Крейн – это легенда. Он – член ордена тамплиеров.
– Какого ордена? – переспросил Лью.
– Так их называли – близкий круг Аллена Даллеса . Сразу после войны они создали ЦРУ. Дес Фитцджеральд и Ричард Хелмс, Корд Мейер и Кальвин Крейн.
– Значит, он был агентом ЦРУ? – уточнила Эйдриен.
Шапиро поежился, услышав такую наивную формулировку, и покачал головой:
– Нет. Крейн пришел к началу спектакля, но не досмотрел и первого действия… – Шапиро замолчал. – Послушайте, – признался он, – вы милые люди, но зашли в самую темень. Не лучше ли уйти по-тихому?
– Уйти? – проговорил Макбрайд. – Нас пытаются убить. Как, черт возьми…
– Кто пытается вас убить?
Льюис вопросительно взглянул на спутницу. Та пожала плечами, и он признался:
– Точно не знаю.
Хозяин дома вздохнул.
– Институт входил в число каналов финансирования, – сказал он. – Крейн пользовался полным доверием как хороший друг Управления.
– Выходит, он тоже имел какое-то отношение к Программе? – предположила Эйдриен.
– И не только. Кальвин Крейн владел капиталом и обладал связями с влиятельными людьми по всему свету. А кроме того, он считался разумным и мыслящим человеком. – Шапиро заколебался, нахмурился. – То, что ему пришлось умереть так, как вы сказали, действительно трагично. – Помедлив, он добавил: – И в этом есть своя ирония.
– Ирония? – удивилась Эйдриен.
Шапиро кивнул.
– Змея укусила себя за хвост. Крейн хотел создать в системе ЦРУ организацию наемных убийц, но не получил поддержки.
Гостья покачала головой – быстрое движение слева направо, которое можно было истолковать как «Невероятно!».
– Как вы это назвали?
– Организация наемников.
– А в ваших устах это прозвучало, словно «служба коммунальных услуг».
Шапиро вяло улыбнулся:
– Они стремились выявлять и устранять людей, представлявших угрозу спокойствию в мире. Организация защищала бы либеральную демократию или «Американский образ жизни» – я не помню точно, да Крейн и не уточнял ее задачи. Он лишь собирал круг приближенных, чтобы создать особую структуру внутри Управления – такую, которая бы узаконила убийство в качестве инструмента государства.