Макбрайд вскочил кровати, схватил одежду и торопливо оделся.
– Он собирается убить Манделу. Де Гроот – расист, он только и мечтает о том, чтобы спалить Южную Африку дотла.
На следующий день Эйдриен с Макбрайдом сразу направились в Вашингтон. Сменяя друг друга за рулем, они неслись по федеральной автомагистрали со скоростью восемьдесят миль в час и слушали включенное на полную громкость радио.
В одиннадцать утра переправились через Потомак и взяли направление на север, по шоссе Рок-Крик-парк. Квартира де Гроота располагалась в боковой улочке возле Чеви-Чейз-серкл. Макбрайд помнил название: Монро-стрит. Они с де Гроотом еще в шутку поспорили на этот счет: голландец утверждал, что улица названа в честь Мэрилин, а не Джеймса .
Вопреки всему Макбрайд надеялся, что де Гроот еще там. Льюис полагал, что если удастся обнаружить голландца, он, возможно, сумеет рассеять память-ширму. Если же это не сработает, тогда Лью поищет другой способ вычеркнуть де Гроота из игры, чего бы ему это ни стоило – лишь бы пустить под откос «Иерихон».
– Мы подъезжаем, – сказал Макбрайд. – Жаль, нет оружия.
Эйдриен вздрогнула и пристально уставилась на спутника, словно гадая, не сошел ли тот с ума.
– А зачем тебе оружие?
Макбрайд ответил ей тем же взглядом, каким она удостоила его всего секунду назад:
– А ты как считаешь? Де Гроота голыми руками не возьмешь. Ты же его видела. – Они въехали в тоннель у Национального зоопарка, и Льюис добавил: – Не хочу повторения того, что случилось в моей квартире.
– У Эдди был пистолет, – напомнила Эйдриен. – И не скажу, что от него вышло много проку.
Льюис сохранял хладнокровие и, думая о своем, молча вел машину.
На выезде из тоннеля Эйдриен спросила:
– Ты хотя бы умеешь стрелять?
– Да, – ответил тот. – И неплохо.
– Ну конечно, – ответила она, приправив свой скептицизм хорошим слоем сарказма.
– Умею!
Эйдриен снова обратила на него взгляд: «Он серьезно?»
– Где выучился?
– Отец научил, – не задумываясь, ответил Макбрайд и, едва проговорив эти слова, вспомнил, как они с отцом занимались стрельбой. Кристально чистое зимнее утро в штате Мэн, пар струйками поднимается изо рта. На руках – перчатки с отрезанными пальцами. Отец учит его целиться. Бумажная мишень приколота к дереву у подножия пологого склона, ярдах в тридцати от них. – Отец завоевал серебро в биатлоне. Я разве не рассказывал?
– Что? На Олимпиаде? Да иди ты!
– Нет, я серьезно. На играх 1972 года, в Саппоро.
– Фантастика! – выдохнула Эйдриен и немного погодя спросила: – А что такое биатлон?
Макбрайд рассмеялся:
– Сначала бежишь десятикилометровый кросс на лыжах, а потом стреляешь по мишеням на меткость. Сложность в том, что, когда приходит пора стрелять, ты вконец измотан. Поэтому надо быть в потрясающей форме – чтобы даже пульс не сбивался. Остановился, прицелился – и между ударами сердца спустил курок.
– И ты так умеешь?
– Нет, – сказал он. – Вот отец – тот был настоящим мастером. Но я хотя бы знаю, как стрелять. Во всяком случае, смогу, если в руках будет оружие… Да что рассуждать впустую, у меня его все равно нет.
Направляясь на север по Бич-драйв, Макбрайд размышлял о том, где бы приобрести ружьишко. Кое-какие варианты наклевывались: на «блошином» рынке, к примеру, на оружейной выставке-продаже или просто на улице. Здесь в оружии недостатка нет. Только в данный момент, насколько он знал, не работали ни барахолки, ни выставки, а мысль о том, чтобы кружить с Эйдриен по черному гетто в арендованном «додже» и ждать, пока их прижмут, оказалась… хм… уморительной.
И вот прибыли. Нашли подходящее для парковки место в квартале от дома де Гроота и отправились пешком. Здание, где проживал голландец, представляло собой десятиэтажную коробку из кирпича и стекла с вывеской у парадного входа, гласящей: «Эксклюзивный прокат».
При виде Эйдриен и Макбрайда портье в мундире соскочил с насеста на низком пристенке и открыл перед посетителями дверь. В вестибюле за столиком сидел утомленный, средних лет человек, который нехотя поинтересовался, чем он может быть полезен.
– Мы ищем здешнего жильца. Его зовут Хенрик де Гроот, – ответил Макбрайд.
Дежурный на мгновение нахмурился и поднял взгляд:
– Блондин из «7-Ж»?
– Совершенно верно!
Тот покачал головой.
– Уже пару недель его не видел. Вряд ли он в городе – все время в разъездах. – Потянувшись к внутреннему телефону, консьерж набрал номер и дождался гудка. Вскоре положил трубку на прежнее место и пожал плечами.
Пять минут спустя они уже сидели в машине и направлялись к квартире Макбрайда. Конечно, появляться там было рискованно – не исключено, что за квартирой по-прежнему следили. Впрочем, говоря по правде, выбирать особенно не приходилось. Теперь оставалось только лететь в Швейцарию, попытаться встретиться с Опдаалом и найти де Гроота, пока не поздно. Как осуществить хоть один из этих пунктов, Макбрайд не имел ни малейшего представления. Одно он знал наверняка: ему понадобится паспорт, а документ лежал в холодильнике, в квартире. Как и все прочие удостоверения личности.
Эту идею в свое время подкинул де Гроот. Голландец занимался противопожарными системами. И вот на одном из первых сеансов психотерапии де Гроот раскритиковал вышедшие из моды противопожарные системы, установленные в Капитолийских Башнях.
– Если что-то случится, здешние устройства сами не справятся. Советую хранить архивные диски и пленки в морозильнике, – предложил он. – И документы, которые не хочешь потерять. Там они будут в полной безопасности. Гарантирую: не сгорят и не размокнут.
«Джеффри Дюран» не создавал архивных файлов. А имеющиеся пленки отсылал в день сеанса на адрес страховой компании. Однако у него действительно имелись загранпаспорт и пара неиспользованных кредиток. Поэтому он демонстративно сложил их в пластиковую папку на молнии и спрятал в морозильник, под форму для льда. Этим врач рассчитывал завоевать доверие пациента.
Все имеющиеся документы были выписаны на имя Джеффри Дюрана, и теперь Макбрайду не оставалось ничего другого, как снова влезть в шкуру психотерапевта уже в Европе. Восстановление настоящей личности Лью обещало стать бюрократическим кошмаром.
Свернув на подъездную аллею перед Капитолийскими Башнями, Льюис попросил свою спутницу остаться в машине и ждать его возвращения. К этому Эйдриен отнеслась без восторга. Впрочем, на тот момент Макбрайд уже знал некоторые ее слабые стороны и с успехом для себя этим знанием пользовался.
– А то как бы машину не отбуксировали, – объяснил он, открывая дверь и выходя на улицу.
На охране возле столика дежурного стоял парень в очках «Бадди-Холли» в толстой старомодной оправе. Он узнал Макбрайда, что здорово сыграло тому на руку.