— Ну, все, раскрывается букет, — поморщилась Кира. — Мы же не будем в этом долго стоять?
— Вы кто такие? — прохрипел беглый зэк. — Вы же покойники, идиоты хреновы…
Тут же получил затрещину по челюсти — не убойную, но очень болезненную! Зэка завертело, он треснулся о журнальный столик, рухнул на кушетку. Пружины его подбросили, он заверещал, теряя ориентацию. Но как-то уловил себя в пространстве, кинулся к деревянной лестнице на второй этаж. Вадим схватил за ножки журнальный столик и швырнул его — толчком от груди. Элегантная конструкция пролетела, словно пуля, и вонзилась зэку в спину, когда он одолел несколько ступеней. Столик покатился вниз, теряя ножки и стеклянную поверхность, а Вшивый вонзился подбородком в ступень и завизжал, как будто ему уже оторвали голову. Он пытался удержаться растопыренными пальцами, но съезжал вниз, бренча костями.
— Ты был неплох, — призналась Кира.
— Поженимся? — оскалился Вадим.
— Заткнись, — проворчала она. — Я всего лишь похвалила тебя, хотя ты этого не заслуживаешь.
Они неторопливо двинулись к лестнице. Господин Ушинский, сутенер и бывший беглый заключенный, копошился у ее основания. Эмоции переполняли душу. Возможно, он уже сломал себе челюсть, хотя не понимал этого, обуянный ужасом.
— Не надо… — шепелявил он и шамкал. — Пожалуйста, не надо… Давайте поговорим, у меня есть деньги… — Он уже визжал фальцетом, исполнял какие-то фальшивые ноты.
— Что это с ним? — удивилась Кира. — Перекладывает слова на музыку?
Вадим злобно хохотнул, схватил подонка за шиворот и пинком спровадил на лестницу. Тот заскулил, вновь заскреб когтями, пополз вверх. Злоумышленники неотступно следовали за ним. Вадим включил фонарь — наверху света не было, а включать его не хотелось. Оказавшись на втором этаже, Вшивый засучил ногами, завыл, как посаженный двигатель, заковылял прочь. Он вывалился в коридор, побежал, ускоряясь, в спальню, где метнулся к комоду, выдернул верхний ящик. Он выхватил пистолет с торжествующим воплем, но снова его завертел стремительный ураган! Пистолет умчался из руки, обрушилась серия ударов — не травмирующих, но очень болезненных. Он визжал, брызгался слюнями. В завершение ящик, который он выдернул из комода, оторвался от последнего, взлетел и опустился ему на голову! Голова устояла, но сломалось дно, сплетенное из ротанговой соломы, — треснуло, и вся нелепая конфигурация оказалась у Вшивого на ушах. Его толкнули, он полетел в кровать, чуть не сломал себе шею. С воем копошился, стаскивая с себя инородное тело, снова метался в круге желтоватого света. Злоумышленники не препятствовали, задумчиво смотрели, как он выносится обратно в коридор, ковыляет к тупиковой торцевой стене, затем нелегкая заносит его в ванную комнату, отделанную по последнему слову…
Он верещал, как полицейская сирена, когда его носом швырнули на белоснежный кафель, и из исковерканного шнобеля хлынула кровь. Хрипел и исполнял «велосипед», когда его загрузили в ванну, Вадим сдернул с перекладины клеенчатую занавеску и обмотал вокруг головы, перекрыв подачу кислорода. Помалкивал, когда его купали в унитазе. «Для надежности, — проворчал Вадим. — Пятилетке качества, как говорится, — рабочую гарантию». Избитое, окровавленное существо ползало по полу и невнятно причитало. Поползло из ванной, сообразив, что больше здесь делать нечего и нужно осваивать иные плоскости и пространства. Вшивый выполз в коридор, начал приподниматься на дрожащих руках. Удар ногой по загривку обрушил его обратно.
— А это от родных и близких, — пояснил Вадим. И нанес второй удар, отбивая в хлам костлявое заднее место.
— А это? — спросила Кира.
— А это так, во имя добра, — фыркнул Вадим.
Но подонок был живучим. Он и не думал терять сознание. Что-то каркал, курлыкал, полз по коридору в сторону лестницы.
— И что с ним дальше делать? — задумалась Кира.
— Наградить негодяя… — Вадим шагнул вперед, перехватывая фонарь в левую руку, схватил скулящую тушку за шиворот и поволок на лестницу, чтобы не тянуть резину. Им тоже полагалось спать, а ночь не такая уж длинная. Жертва мычала, когда он водрузил ее над лестницей и заломил руки за спиной.
— На старт, внимание… — начала Кира.
— Узелок на память, гражданин Вшивый… Марш, — он ударил пяткой под копчик, и зэк покатился на первый этаж, ломая перила и отбивая ливер…
На уроке по выживаемости он бы точно получил пятерку. Вшивый ухитрился очнуться, даже привстать — после того, как пробороздил сломанной челюстью ворс полового покрытия. Тело превратилось в нарыв — от макушки до пальцев на ногах, которые, кажется, были сломаны. Хлестала кровь из всех отверстий на голове, от зубов остались жалкие обломки. Он приподнялся, держась за стул. В доме царила тишина — никого не было! Ушли! Он живой! Он резко дернулся, но в спину никто не ударил. Мужчину вырвало, подломились руки, он упал вместе со стулом в лужу собственной рвоты, в которой чуть не задохнулся. Он ползал, стонал, растирая по ковру зловонную жижу, потом сориентировался, пополз к телефону…
На условный стук квартирант не отозвался. Приоткрыл глаза, обозрел из-под набухших мешков аварийную комнату, уставленную затрапезной мебелью, разбросанные вещи, портативный компьютер на столике, придвинутом к дивану, — от длительного неиспользования он провалился в спящий режим и потух. Стук повторился. Вадим уселся, диван жалобно заскрипел. Он сжал виски — головная боль от недолгого сна никуда не пропала. Скрипнул ключ в замочной скважине, и в комнату опасливо вошла Кира — подкрашенная, в черной куртке, в такой же черной шапочке, под которую спрятала волосы. Обнаружив, что все в порядке и квартирант в наличии, она разозлилась:
— Слушай, ты, пятно на диване, я стучала условным стуком. Это ни к чему не обязывает, нет?
— Не зуди, — поморщился Вадим. — Ты такая же вредная, как инфекция, передающаяся половым путем. У тебя есть ключ, какие сложности? Зачем мне лишний раз мерцать под дверью?
— Полагаешь, это должно запутать следствие? — она вздохнула и стала осматриваться. Комната в доме барачного типа, затерянном в глуши Ленинского района, пребывала в жалком состоянии. Последнюю неделю в ней порядок, похоже, не наводили.
— Очень аристократично, — вынесла вердикт Кира. — Как ты живешь, чудо гороховое? В этом доме есть Фэн-шуй, есть Wi-Fi, есть все необходимое для жизни, включая добрых соседей. Потрясающе… — она заглянула за диван, извлекла початую бутылку водки и с ужасом поставила обратно. — Что ж, я ничему не удивляюсь. Перефразируя известный анекдот, мальчик может сбежать из зоны, а вот зона из мальчика… Удивляет лишь то, что ты так мало выпил из этой бутылки.
— Я работаю над собой, — буркнул Вадим.
— Вижу, как ты над собой работаешь. Ты в зеркало когда в последний раз глядел? Полюбуйся, какой ты мятый.
— А ты погладь.
— Может, тебе еще помощь материальную нанести? — она всплеснула руками. — Выдать премию по результатам полугодия? Дрыхнешь всеми днями, ничего не делаешь, неужели трудно порядок навести? Ты даже водку пьешь не так, как все нормальные забулдыги — только вид делаешь…