Казнь Рэндола Робертса Мосли назначили на шесть часов утра, десятого марта. Когда я приехала в тюрьму, еще не рассвело, но у ворот уже маршировала небольшая группа противников смертной казни с плакатами и зажженными свечами в руках. Из газет и телерепортажей я знала, что среди протестующих было несколько родственников тех, кого загубил Рэнди. У меня вызывали восхищение их идеализм и чувство всепрощения, но присоединиться я не могла. По крайней мере не для того, чтобы спасать Рэнди.
Я сидела в комнате для зрителей, где находилось еще одиннадцать человек, главным образом родственники жертв и пара свидетелей, представляющих прессу. Ни один из адвокатов Рэнди не пришел. Вскоре появился начальник тюрьмы, представился присутствующим и вкратце рассказал о предстоящей процедуре и правилах поведения. Мистер Дженкинс, невысокий мужчина лет шестидесяти с небольшим, был одет в повседневный костюм, который состоял из рубашки без воротничка и куртки цвета хаки. Он призвал нас сдерживать чувства, несмотря на то что зрелище предстоит очень тягостное. Начальник тюрьмы также заметил, что при обычных обстоятельствах заключенному предоставляется последнее слово, но так как мистер Мосли не вполне владеет собой, он не станет делать какие-либо заявления.
В течение последнего года, после жуткой истории с Карсоном Бекмэном, Рэнди несколько раз пытался со мной связаться, но я не обращала внимания на его просьбы и была рада, что сегодня ему не позволят выступить. Думаю, у него было достаточно возможностей для объяснений за два года наших встреч, три года супружеской жизни и еще за семь лет, когда я страдала в полном одиночестве. Хотелось верить, что больше я не услышу из уст Рэнди ни единого слова.
Без пяти шесть заключенного внесли в камеру. Передвигаться сам он не мог, так как два охранника держали его за ноги, а два других — за руки. Меня поразило, как сильно он растолстел. С того дня, когда бывший муж оставил мне ключ от мастерской, он набрал не менее ста фунтов. Кроме того, он был совершенно лысым, из-за чего казался еще более жалким. Рэнди извивался и вырывался из рук охранников, что совсем не соответствовало грозному образу безжалостного убийцы. Некоторые из присутствующих смущенно заерзали на местах, и я понимала почему. Из кинофильмов мы знали, что подготовка к казни проходит торжественно, приговоренный к смертной казни преступник ведет себя спокойно и солидно, а невинно пострадавшие получают заслуженное удовлетворение. Однако Рэнди, как всегда, решил все испортить. Он пронзительно визжал через вставленный в рот резиновый загубник и пытался оттолкнуть охранников, когда те стали пристегивать его ремнями к столу. Брезентовые ремни фиксировали руки и ноги, и я невольно вспомнила сцену с Хейденом и Карсоном Бекмэном. Я оставила сына у Макферсонов. Они снова начали общаться с нами после того, как я стала знаменитостью, знакомство с которой льстит самолюбию обывателя. Надо же, для этого нужно было, чтобы меня подстрелили, только и всего! Я спросила Хейдена, не хочет ли он поехать со мной, и в душе поблагодарила Господа, услышав отказ. Однако принимать за него решение мне не хотелось.
Справа от меня сидел Дэнис Хьюз, младший брат Кита. Рэнди убил Кита и Лесли Хьюзов меньше чем за год до того, как я узнала, что беремен на Хейденом. По левую руку сидели Пол и Кэтрин Циммерман. Их дочь Джейн была убита вскоре после того, как мы с Рэнди поженились. Это случилось во время его командировки в Миннеаполис.
Дэнис крепко сжимал мне правую руку, а Кэтрин — левую.
Большинство родственников погибших отказались от приглашения присутствовать на казни. Несмотря на то что некоторые из них выступали в программе новостей против смертной казни, большинство было удовлетворено приговором, но наблюдать, как его приводят в исполнение, им не хотелось. Чарльз Притчет тоже присутствовал в комнате для зрителей и сидел сзади меня справа. Разговаривать с ним не хотелось, и на сей раз наши желания наконец-то совпали.
Хирурги извлекли из моего бока более сорока дробин. Сила удара была так велика, что я получила перелом двух ребер и уже никогда не смогу спать на этом боку. Кроме того, пришлось удалить часть печени, и, как мне потом сказали, если бы врачи-спасатели промедлили еще несколько минут, я бы умерла от потери крови. Слава Богу, они приехали в дом Абрахама Локка вовремя. К счастью, печень восстанавливается в размерах, но все же пришлось провести пару недель в больнице в бесконечных беседах с детективом Мэтьюсом и другими полицейскими, которые дружно осуждали мои действия. Но больше всех злился Дуэйн Роу, с которым мы с тех пор не обмолвились и парой слов, несмотря на то что с его женой стали близкими подругами. Поначалу Дуэйн пришел в ярость и, пожалуй, подал бы на развод, если бы не переполнявшее его счастье, что Кэролайн осталась в живых и все закончилось хорошо. Ее раны оказались менее серьезными, чем мои, но потребовались многочисленные пересадки кожи, и на восстановление здоровья ушло несколько месяцев.
Я отказалась от предложений писателей и кинопродюсеров, но дала на это разрешение супругам Роу, и, как потом выяснилось из газет, они продали авторские права за кругленькую шестизначную сумму. Сестра Лейна Докери начала писать собственную книгу.
Когда Рэнди наконец пристегнули к столу ремнями, он перестал вырываться, как будто все его силы мгновенно иссякли. Врачи установили стол в наклонное положение, чтобы приговоренный к казни мог смотреть на нас. Стекло, разделяющее комнату для зрителей и камеру, не было зеркальным, и начальник тюрьмы заверил, что Рэнди будет хорошо нас видеть. Он не преминул оказать прощальные знаки внимания всем свидетелям, по очереди глядя на каждого и корча страшные рожи. За спиной доносились последние проклятия Притчета. Потом взгляд Рэнди остановился на мне, и он попытался изобразить зловещую ухмылку, но помешал зажатый между зубов резиновый загубник, и я увидела перед собой тяжелобольного человека.
И все же я заставила себя улыбнуться бывшему мужу. Когда врач стал делать первую внутривенную инъекцию наркотического препарата, который должен был успокоить Рэнди, я не отрываясь смотрела ему прямо в глаза и хотела, чтобы последним, что он увидит на этом свете, стало мое лицо.
Рэнди не мог сдержать мучивший его страх, но вскоре наркотик стал действовать на нервную систему, и черты лица сразу обмякли, придав ему бессмысленное выражение. Потом сделали еще одну внутривенную инъекцию другого препарата, который вызывает паралич и остановку сердца. Несколько долгих минут Рэнди еще дышал, а потом вдруг затих, и врач констатировал смерть.
Два месяца спустя я сидела в Пуллен-парке вместе с Джанни Докери и наблюдала за играющими на утреннем солнышке детьми. Джанин прилетела сегодня утром и улетала на следующий день, чтобы встретиться с издателями в Нью-Йорке. Глядя на яркий солнечный свет, я вспомнила первую встречу с Дуэйном и Кэролайн Роу в этом же парке прошлой зимой. Как много всего произошло с тех пор. С Дуэйном мы больше не встречаемся, а с Кэролайн видимся лишь время от времени. Из-за шумихи, поднятой прессой вокруг дела Карсона Бекмэна, супругам Роу стало сложно соблюдать анонимность, необходимую в их работе, и они отошли отдел и организовали маленькую фирму, где работают другие частные детективы, главным образом из числа бывших полицейских, которых Дуэйн знает лично. Кэролайн сообщила, что детектив Мэтьюс оставил службу в полиции Кэри и тоже работает в их фирме.