— А кто вам сказал, что я сразу здесь обосновалась? Мы с мужем объехали всю Бургундию. Он был инженером…
— Вы вдова?
— Я в разводе. Муж сейчас на пенсии. Загорает, — добавила она с легкой усмешкой, показавшейся Бертеги презрительной.
— Вы знаете, что случилось с мужем Одиль Ле Гаррек?
Сюзи Блэр собиралась отпить еще глоток кофе, но застыла с чашкой в руке, не донеся ее до губ.
— Странный вопрос… да и вообще все ваши вопросы странные. Какое отношение это имеет к ее смерти? Я полагала, что вы пришли за ключами.
— Никакого отношения. Точнее, никакого прямого отношения. Но, видите ли, даже если Одиль Ле Гаррек, судя по всему, умерла естественной смертью, некоторые детали нас все же смущают…
Она поставила чашку на стол.
— Странные детали. Да, понимаю.
Это было сказано без всяких эмоций — собеседница Бертеги просто констатировала факт.
— Так бы и сказали с самого начала. Что вас интересует? Ах да, ее муж… Он давно умер. Тридцать лет назад, если не ошибаюсь. Автокатастрофа. Но подробностей я не знаю — ни точных обстоятельств, ни места, где она произошла.
— После этого Одиль Ле Гаррек пыталась снова устроить свою семейную жизнь? Она ведь оказалась совсем молодой вдовой…
— Да, у нее, кажется, было несколько мужчин… По крайней мере об одном я точно знаю. Но это закончилось еще до того, как мы с ней подружились. Так или иначе, она была скрытной и не рассказывала о себе слишком много. Если говорить на моем профессиональном языке, она была типичной плутонианкой — такие люди любят проникать в чужие тайны, но свои при этом ревниво оберегают.
Бертеги кивнул.
— Понятно… Плутон, кажется, бог подземного царства?
Сюзи улыбнулась немного удивленной улыбкой.
— Именно так. Поэтому я и не могу рассказать вам во всех подробностях про ее секретный сад. Хотя на самом деле это не сад, а скорее парк. Ночной парк. Закрытый для посетителей.
Этот образ понравился Бертеги и одновременно вызвал у него легкое раздражение. Эта женщина с тонким фарфоровым лицом и белоснежными волосами вела какую-то игру. Запутывала его, оплетала паучьими сетями. Двадцать лет дружить с покойной Одиль Ле Гаррек, иметь ключи от ее дома, а это знак полного доверия… и в то же время не знать никаких подробностей ее личной жизни?
— Итак, ни мужа, ни постоянного любовника… Во всяком случае, в последнее время. Но у нее есть сын.
Сюзи коротко кивнула, подтверждая эту информацию.
— Если бы с ней что-то случилось, то именно ему вы бы об этом сообщили в первую очередь?
Это был чисто формальный вопрос. Бертеги уже позвонил Николя Ле Гарреку и согласился на его довольно неожиданную просьбу о встрече, которая должна была состояться как раз после разговора с астрологиней.
— Ее родители умерли. У нее сестра в Париже, с которой она всегда поддерживала связь.
— И сын.
— Да.
— С которым она не общалась.
— Да, или очень мало. Он сюда никогда не приезжал. Во всяком случае, я его здесь ни разу не видела.
— Вы знаете, почему он не приезжал?
— Одиль говорила, что ему не нравится Бургундия.
— М-ммм… вот как?
— Возможно, было и что-то еще… какая-то другая причина… Но мне о ней не известно, — быстро добавила Сюзи, прежде чем Бертеги успел задать очередной вопрос, и у него снова создалось впечатление, что она заранее просчитывает все его ходы.
— Вы не в курсе, кто-нибудь угрожал Одиль Ле Гаррек в последнее время? — спросил он, резко меняя тему разговора в надежде застигнуть Сюзи врасплох.
Однако и эта внезапная атака разбилась об ее ледяное спокойствие. Или обстоятельства смерти «старой подруги» не слишком ее интересовали, или… она о них уже знала.
— Насколько я знаю, нет. Она никогда не говорила ни о чем подобном. Но, хотя она была скрытной, я все же думаю, она бы мне рассказала, если бы такие угрозы появились.
— А в тот период, когда стало известно о «деле Талько», она уже жила здесь? Не была ли она к нему причастна каким-либо образом?
Бледное лицо Сюзи впервые расцветилось живыми красками: на скулах выступили два бледно-розовых пятна. Словно кто-то решил нарумянить фарфоровую куклу.
— Силы небесные! Нет, конечно! Какая здесь связь? Я не понимаю, к чему вы клоните!
— Одиль Ле Гаррек интересовалась этим делом? Беспокоилась? Может быть, она была как-то связана с людьми, которые были к нему причастны… прямо или косвенно?
— Нет, она о нем практически не говорила — по крайней мере, не больше, чем все остальные. Тогда ведь все в той или иной степени интересовались… этой историей.
Бертеги некоторое время молчал, но его собеседница больше ничего не добавила. Это был старый трюк комиссара: он знал, что виновные люди плохо переносят молчание полицейского во время расспроса. Но в чем, по сути, могла быть виновной Сюзи Блэр?
Ну, по крайней мере, в молчании.
— Что ж, благодарю вас, мадам Блэр, — наконец произнес Бертеги, поднимаясь. — Думаю, пока у меня всё. Возможно, я снова навещу вас, если мне понадобится кое-что прояснить… но это маловероятно, — солгал он. — Не могли бы вы отдать мне ключи от дома мадам Ле Гаррек?
Сюзи ушла в направлении кухни и вернулась со связкой ключей. Затем проводила комиссара к выходу.
Уже взявшись за дверную ручку, он внезапно обернулся.
— Да, совсем забыл, еще один, последний вопрос.
— Синдром Коломбо? — спросила Сюзи с холодно-вежливой улыбкой, давая понять комиссару, что разгадала его игру.
Бертеги улыбнулся.
— Нет, это вопрос личного свойства. А вы сами, случайно, не плутонианка?
Лицо Сюзи осталось бесстрастным, лишь уголки губ едва заметно дрогнули.
— Нет, у меня преобладает влияние Сатурна и Нептуна. Если вас это по-настоящему интересует, вы выясните, что это значит. Захлопните за собой калитку, хорошо? Всего доброго, комиссар!
И, протянув ему на прощание руку, с вежливой непреклонностью дамы-патронессы положила конец аудиенции.
Бертеги направился к калитке. Выйдя, он обернулся, чтобы захлопнуть калитку за собой, и увидел, что Сюзи по-прежнему стоит на пороге, спокойно глядя ему вслед — как человек, который… знает. И обладает властью.
Он вдруг подумал, что ее тонкая прямая фигура в темном дверном проеме, на фоне которого ее бледность и белоснежный цвет волос стали еще заметнее, выглядит совсем как призрак. Несмотря на обычную городскую одежду, Сюзи Блэр казалась абсолютно нематериальным существом. Словно сотканным из тумана.
Бертеги сел в машину, достал мобильник, вывел на дисплей имя абонента и нажал клавишу соединения.