— Что ты имеешь в виду? — ощетинилась Камерин.
Джастин рассмеялся.
— Ничего! У меня мама — итальянка, но я воспитан в лютеранской вере, а лютеране святых не признают. Кстати, о Христофоре: медальон с его изображением оставлен на каждом месте преступления. Хотелось бы разузнать об этом святом. Его перестали считать святым или что-то в этом роде? Тогда как его называть — «мистер Христофор», что ли?
— Не знаю.
Монахини об этом рассказывали, но подробностей Камерин не помнила — такими вещами она не интересовалась.
— Он считался покровителем чего-то там… Я спрошу у бабушки, она знает.
Медальон святого Христофора навел ее на мысли о Рейчел. Кем бы ни был убийца, он оставил медальон в качестве визитной карточки или, может быть, талисмана, чтобы сбить полицию со следа. Похоже, талисман работал. Рейчел стала четвертой жертвой. За прошедший год убийца задушил четырех девушек и оставил их тела в безлюдных местах. Если убийцу с медальоном Христофора не поймают, то наверняка будет пятая жертва. От этой мысли Камерин похолодела.
Вскоре они ехали по трассе к Сильвертону. Джастин уверенно вел машину, легко и свободно держа руль, и рассказывал о своем детстве в штате Нью-Йорк, в большой семье, где было семеро детей, кошки и собаки.
— Я обожаю мотоциклы, — сказал Джастин. — Полгода назад я поехал на мотоцикле в горы Голубого хребта. Честное слово, ничего лучше в жизни не бывает!
— Каким же ветром тебя в Сильвертон занесло? Как ты вообще умудрился нас найти?
— По Интернету. Я окончил школу полиции в Нью-Йорке, но оставаться в городе не захотел, решил проверить вакансии в западных штатах. Во-первых, это неплохое место, чтобы набраться опыта. Кроме того, я жить не могу без сноуборда!
Камерин слушала его вполуха, в голове у нее крутились мысли о Рейчел вперемешку с оброненным Джастином замечанием о «секрете». И все же по дороге Камерин немного расслабилась и позволила жизнерадостным рассказам Джастина отвлечь ее от воспоминаний о вскрытии тела Рейчел.
— У тебя есть братья и сестры?
Камерин встрепенулась, сообразив, что вопрос требует ответа.
— У кого, у меня?
— Ну да. У кого же еще?
— Я — единственный ребенок в семье.
— Твоя мама не хотела нарожать целую футбольную команду, в отличие от моей?
— Нет.
— Нашим мамам надо созвониться. Моя отдала бы твоей парочку моих братцев, чтобы выровнять счет.
— У меня нет мамы.
Джастин удивился.
— Ой, извини! А что случилось?
Камерин ответила, придерживаясь версии, которую всегда рассказывала друзьям:
— Она умерла. Не хочу говорить об этом.
— Умерла… Ничего себе! — Он шумно вздохнул. — Мне очень жаль.
— Это случилось много лет назад, так что я привыкла.
Джастин искоса глянул на нее.
— Тебе семнадцать?
Камерин кивнула.
— А сколько тебе было, когда мама умерла?
— Я же сказала, что не хочу говорить об этом!
— Извини, — сказал он. — Больше ни слова.
Мимо проносились деревья, рощицы высоких сосен, разделенные лугами… Дорога постепенно поднималась в предгорья хребта Сан-Хуан. Камерин уперлась ногами в приборную панель, склонила голову набок. Джастин продолжал болтать, иногда улыбаясь и не замолкая ни на минуту.
К примеру, его поражала природа Колорадо.
— Я родился там, где даже собака — животное экзотическое. Приехал сюда — а тут столько живности! Медведи, пумы и прочие зверюги… О, смотри, справа!
У дороги мирно паслось стадо лосей — штук двести животных разбрелись от одного конца поля до другого. За ними виднелись северные склоны гор: темно-красные, цвета крови. Крови, которая собиралась в лужицы на секционном столе…
Камерин решила, что надо проанализировать собранные улики, чтобы остановить убийцу. Однако при чем здесь Джуэл? Неужели он обладает сверхъестественными способностями? Если да, то как увязать религию с наукой?
— Ты меня слушаешь? — спросил Джастин. — Похоже, я сам с собой разговариваю!
Очнувшись, Камерин недоуменно моргнула и посмотрела на него.
— Видела бы ты свой взгляд! Ты как будто здесь и не здесь. Не пугай меня.
— Извини. Просто задумалась.
— О чем?
— О вскрытии. Об убийстве. О том, что все это значит. Кстати, ты видел пятна на ладонях Рейчел?
— Да… — Подумав, он покачал головой. — Пожалуй, нет. Если что-то и было, то едва заметно. Посмертный прилив крови иногда вызывает странные явления. Может быть, причина в этом.
— Возможно, — согласилась Камерин. — Но есть и другая странность — запах чеснока. Что пахнет чесноком? То есть от чего кровь может приобрести этот запах? Не знаешь?
— Мне кроме собственно чеснока ничего в голову не приходит. Надо в книгах поискать. У меня дома есть парочка. Мы можем заехать ко мне и посмотреть.
Камерин заметила, что Джастин сказал «мы», словно они будут вместе расследовать дело. Она только хотела поинтересоваться, каких именно «мы» он имел в виду, но тут зазвучала мелодия из «Властелина Колец» — звонил мобильник Камерин. Бабушка!
— Как ты, девочка моя? — начала она вместо приветствия. — Отец сказал, что ты возвращаешься в город с помощником шерифа. Он не очень-то рад, что ты поехала с этим Кроули, просил проверить, как ты там. Все нормально?
Камерин бросила взгляд на Джастина.
— Да что со мной сделается?
— Имей в виду, отец не доверяет этому парню. Будь осторожна. — Голос бабушки дрогнул. — Ох, у меня сердце разрывается! Бедняжка Рейчел! Какой кошмар, девочка умерла от руки дьявола! — Даже по телефону было слышно, как бабушка перекрестилась. — И нет ничего постыдного в том, что ты не выдержала и ушла со вскрытия. Туда вообще ходить не следовало.
— Я ушла, потому что доктор Мур меня выставил.
В трубке замолчали: бабушка переваривала информацию.
— За что он тебя так?
— Потом объясню.
— Ты когда дома появишься?
— Скоро.
— В магазин не зайдешь?
— Что купить? — нетерпеливо спросила Камерин.
— Не рычи! Сегодня во всем городе матерям нелегко. — Голос бабушки задрожал, как струна виолончели. — Одна из наших девочек умерла, ее больше нет. Рейчел была совсем молоденькая!
— Мне некогда. Буду к ужину. В общем… пока.
Камерин не стала дожидаться ответа. Она хотела — нет, должна была! — подумать. Что-то всплывало у поверхности, чего-то она не замечала, не могла уловить связь… Если удастся сосредоточиться, то, наверное, она поймет…