Задерживая дыхание, Камерин придвинулась поближе: отвратительное зрелище странно притягивало. На лице что-то двигалось. Кожа? Мертвец был не совсем мертв: для Камерин движение означало жизнь. На мгновение она опешила, не понимая, в чем дело. Склонилась к покойнику, чтобы разобраться, что же она видит, — и в ужасе отпрянула.

Черви! Вот что там двигалось! Крохотные личинки, похожие на зернышки риса, извиваясь, выползали из-под век, выскальзывали из носа, ползли по языку, вылезали из ушей и спускались вниз по горлу.

Камерин застыла на месте, не в силах оторвать взгляд, и почувствовала, что задыхается. Закрыв рот и нос руками, она судорожно втянула в себя воздух. Ни мятное масло, ни прижатые к лицу ладони не скрывали тошнотворного запаха, который заполнил нос, рот и даже внутренности. Она вдыхала в себя частички Ларри Робертсона. Желудок свело судорогой, и Камерин поняла, что ее сейчас вырвет.

Сдерживая рвотные позывы, она выскочила из ванной и сломя голову помчалась подальше от вида и запаха смерти. Завернув за угол, Камерин подбежала к мусорным бакам, согнулась над одним, и ее вывернуло наизнанку. Хорошо, хоть отец не видит ее позора!

Рвота не прекращалась, пока желудок не опустел. От сильного кашля заболел живот, выступили слезы. Перед глазами стояло мертвое тело, покрытое извивающимися личинками червей. Камерин вытерла рот тыльной стороной ладони и выпрямилась. Руки дрожали, горло горело огнем.

Почувствовав легкое прикосновение к плечу, Камерин резко обернулась — на нее смотрел помощник шерифа Кроули.

Глава 3

Сквозь выступившие слезы Камерин неожиданно разглядела, что глаза у помощника шерифа не зеленые и не голубые, а какого-то промежуточного цвета, словно вода в горных озерах.

— Держи. — Он вложил ей в руку бумажные салфетки. — Хуже запаха смерти только черви. Когда я их увидел, чуть с завтраком не расстался.

Камерин взяла салфетки и попыталась привести себя в порядок. Вот невезение: тот самый парень, которого отец терпеть не может, застал ее в самом неприглядном виде! Заметив пятно рвоты на нагрудном кармане, Камерин чуть со стыда не умерла. Попыталась стереть пятно и еще больше его размазала.

— Я бы предложил свою помощь, но боюсь получить за это пощечину. — На губах Кроули медленно расцвела улыбка.

Он что, смеется над ней? После всех разговоров о том, как она хочет стать экспертом-криминалистом, теперь ясно, что ей это не по плечу. Кроули наверняка растрезвонит по всему городку, что для судмедэксперта у Камерин Махони кишка тонка.

Смяв салфетки, Камерин изо всех сил швырнула их в мусорный бак.

— Мне пора, — сказала она. — Отец ждет.

— Камерин, ну чего ты разозлилась? Твоего папашу я только что видел: он рассказывал Джекобсу, какая ты молодец, что нашла таблетки в телефонном справочнике. Говорит, что теперь всегда будет брать тебя на вызов.

Камерин молчала: что тут скажешь?

— Он думает, что ты просто гений.

— Ага, гений. Особенно в таком виде.

— Камерин, нет ничего плохого в нормальных человеческих реакциях, — привалившись к стене, Кроули неторопливо выговаривал каждое слово, будто у него других дел не было. — Твой папаша спросил, не видел ли я тебя. Не волнуйся, я тебя прикрыл.

У Камерин гулко стукнуло сердце.

— Что ты ему сказал?

— Сказал, что тебе позвонили на мобильник и ты разговариваешь по телефону. У тебя ведь в заднем кармане джинсов мобильник, верно?

Камерин уставилась на Кроули. Он что, ее разглядывал?

— Я развиваю в себе наблюдательность, — все так же спокойно и неторопливо объяснил помощник шерифа.

Камерин отвела в сторону пряди, упавшие на лицо: волосы растрепались.

— Соврал, значит, — наконец сказала она. — Навешал отцу лапшу на уши.

Уголок рта Кроули изогнулся в улыбке.

— Есть немножко.

Помощник шерифа был ростом с Патрика, только постройнее. Он двигался плавно, словно на хорошо смазанных шарнирах. Широко посаженные глаза и мужественный подбородок делали его весьма привлекательным — такие симпатичные парни осознают, какое впечатление производят. От уха к подбородку тянулся тонкий шрамик, выделявшийся на загорелой коже. Скулы и кончик носа обгорели до красноты.

Камерин помедлила в нерешительности. Отец ясно дал понять, что рассердится, если застанет ее за разговором с Кроули, но любопытство взяло верх над осторожностью. Интересно, почему отец взъелся на помощника шерифа?

Камерин оглянулась: переулок пуст — лишь серый кот вышагивает вдоль забора.

— А имя у тебя есть, господин помощник шерифа? — спросила она Кроули.

— Меня зовут Джастин.

— И ты здесь недавно.

Он кивнул.

— Да. Поэтому мы раньше не встречались, но кое-что я про тебя знаю. Ты работаешь в отеле «Гранд» официанткой.

— Кто тебе это сказал? — удивленно спросила Камерин.

Он снова улыбнулся.

— У меня свои источники информации.

— Я не люблю, когда обо мне говорят.

— Даже если говорят только хорошее? — Он поудобнее привалился к стене. — Знаешь, я все собираюсь пообедать в «Гранде». Попробую зайти во время твоей смены. Вот уж не знал, что в Сильвертоне такие красивые девчонки, а то бы давно сюда переехал.

На этот раз улыбнулась Камерин. Он что, с ней заигрывает? В таком случае у него плохо получается! Его неуклюжесть почему-то придала ей смелости. Камерин сделала шаг вперед, скрестив руки, чтобы скрыть пятно на рубашке, и собралась с духом.

— Во-первых, я не официантка, а подавальщица. Во-вторых, не девчонка, а женщина. И в-третьих… — она склонилась поближе и понизила голос: —…отец тебя терпеть не может. Он человек умный, и если ему ты не понравился… — Камерин посмотрела на Джастина снизу вверх, — …то и на мою симпатию не рассчитывай.

Он наклонился к ней так близко, что Камерин почувствовала запах мятной жевательной резинки.

— Твой папаша наверняка не сказал, за что он меня терпеть не может, — Джастин понизил голос. — Даже не заикнулся о причинах, верно?

Камерин почувствовала, что заливается краской.

— Можешь не отвечать. Я по глазам все вижу.

— Ни черта ты не видишь! — возразила она, рассерженная его проницательностью. — Отец… мне все рассказал!

— Ну и кто из нас врунишка? — Джастин выпрямился во весь рост. — Спорим, тебе хочется узнать, в чем дело. Только я пока не стану ничего рассказывать. Видишь ли, иногда гонцам отрубают голову. — Он подмигнул. — Лучше возвращайся и займись фотографированием, пока тебя не хватились. Вдруг папочка подумает, что ты разговаривала не с тем, с кем надо. Пока, Камми!

— Подожди…