Все собравшиеся зааплодировали.
– Правильно, Уолтер, нет никакой загробной жизни, которую обещают нам попы. Всё, что есть на этой земле, мы попробуем…
– А попробовать хотелось бы побольше, да, Кит? Ты привез с собой из Голландии симпатичного мальчика? Сейчас это модно! Говорят, в свое время де Вер притащил с собой из Италии молоденького тенора. Так они заперлись в его загородном поместье и неделями в Лондоне не показывались.
– Наверное, дуэтом исполняли неаполитанские песни, – закончил Марло, и все собравшиеся дружно расхохотались.
Марло подошел к столику, закурил длинную трубку, глубоко затянулся и выпустил большой клуб дыма.
– Не хочешь, Уилл? – предложил он.
– Я не пробовал.
– Правда? Ты отстал от жизни. Да ведь сейчас по всему Лондону есть курительные магазины.
– А когда сэр Уолтер презентовал королеве табак, она сказала ему: «Я видела многих мужчин, обративших свое золото в дым, но вы первый, кто обратил дым в золото».
– Точно! И милостиво даровала мне монополию на продажу табака! Да здравствует королева!
В ответ раздалось дружное: «Да здравствует королева!»
Он передал трубку Уильяму. Тот сделал глубокий вдох и поперхнулся. Все снова рассмеялись.
– Не так глубоко, а то с непривычки свербит в горле. Только идиоты да молоденькие мальчики не пробовали табак.
– Ты поосторожней с мальчиками, Кит. Архиепископ и так на тебя зуб точит, – предостерег его Уолтер Рейли.
– Пускай точит – быстрее сломается его гнилой зуб, – задорно отвечал Марло и вдруг разразился громкой песней, которую все собравшиеся дружно подхватили.
Сия индийская трава
Цвела, пока была жива;
Вчера ты жил, а завтра сгнил.
Кури табак и думай.
Взирай на дым, идущий ввысь,
И тщетности земной дивись;
Мир с красотой – лишь дым пустой.
Кури табак и думай.
Когда же трубка изнутри
Черна содеется, смотри:
Так в душах всех копится грех.
Кури табак и думай.
Когда же злак сгорит дотла,
Останется одна зола.
Что наша плоть? Золы щепоть.
Кури табак и думай. [29]
Потом Томас Харриот рассказывал удивительные вещи о том, что на небе нет никакого Бога, а есть только планеты и солнце. В подтверждение его слов все пошли в галерею, где сэр Уолтер достал телескоп – огромную подзорную трубу, – в который все стали разглядывать звезды и луну, благо погода была безоблачная. На луне Уилл своими глазами увидел горы и узнал, что там тоже живут люди. Потом Марло ругал Священное Писание: мол, это все сказки для маленьких детей и дураков, что никакого непорочного зачатия не бывает, а залететь жена без мужа может только от соседа. Потом он тоже читал стихи. Следом за ним эстафету перехватил сэр Уолтер, а потом постоянно кашлявший Роберт Грин. Шакспер потерял нить разговора и счет времени. Все много пили и курили, так что у Уилла голова пошла кругом. А потом, уже глубокой ночью, Марло с Джорджем Чепмэном собрались в трактир к девицам.
– Да, кстати, это мой приятель, Уильям Шекспир, – вдруг перед самым уходом решил его представить Кит. – Он пишет драмы и стихи. Вы смотрели «Генриха VI»? Так это его рук дело.
– Да это не я, – стал оправдываться Уилл.
– А ну-ка прочти что-нибудь? – потребовал совсем пьяный Грин.
– Не знаю я никаких стихов, я просто в театре служу.
– А я думаю: где я тебя видел? – не унимался Грин. – Я видел тебя перед театром Бербеджа! Ты лошадей сторожил!
Уильям смутился, а Марло посмотрел на него с нескрываемым удивлением.
– В театре людей мало, приходится делать всё самому, и на сцену выходить тоже.
– Так это твои пьесы ставят на театре вместо моих? Вместо пьес Кита?
– Это какая-то ошибка, – пытался протестовать Уилл.
– Так ты еще, пожалуй, у кого-то их переписываешь, конюх, – не унимался не на шутку распалившийся Грин, – у нас хлеб отбиваешь, а сам, как я посмотрю, и двух слов связать не можешь! Да и говоришь с деревенским акцентом, тоже мне, драмодел! А ну читай давай!
– Да что ты к нему пристал, – вступился за Уильяма Марло, – пойдемте лучше в «Кабана», девчонки уже заждались, да и хозяину пора дать покой.
Никакого тебе покоя с этими мобильными телефонами не будет! Александр схватил трубку. Номер на экране не определился.
– Алло! Я слушаю.
– Ну слава богу, вы живы. А то я уже и вправду начал волноваться. Телефон неделю не отвечает, – раздался спокойный голос Эдуарда.
– Разрядился.
– Я так и понял – судя по тому, что компьютер у вас включен дни и ночи напролет. Работаете?
– С чего вы решили?
– Александр, я не устаю вам повторять, что информация – это моя профессия. Хочу вас предупредить. Не вздумайте приехать домой. Они ждут вас в вашей квартире.
– Я не знаю, кто это «они». Но кто-то прислал мне e-mail с адреса [email protected] , а потом этот Christopher_Marlowe вышел со мной на связь по скайпу и показал мне мою квартиру.
– Это очень плохо. Значит, они как-то узнали ваш IP-адрес. Теперь они вас найдут. Это дело техники. И потом, прошла уже неделя, у вас на размышления осталась еще одна. Хорошо, конечно, что вы стали работать, но я бы хотел, чтобы вы работали на нас. Через неделю я улетаю и оставляю вас с ними один на один. Удачи!
– Ну и черт с тобой! – крикнул Александр в уже не подававшую признаков жизни телефонную трубку. Проклятый телефон! Как без него хорошо работалось!
Он снова открыл компьютер.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
В мае 1593 года в Лондоне начались массовые столкновения между католиками и протестантами. В городе распространялись сатирические листки с памфлетами против рабочих-иммигрантов из Фландрии. Тайный совет искал авторов провокационных воззваний среди лондонской литературной богемы. Одна из сатир называлась «Обвинение Голландской церкви», была написана белыми стихами и подписана «Тамерлан». Все указывало на Марло. Были произведены обыски, в том числе на квартире драматурга Томаса Кида, друга Марло. Среди его бумаг обнаружились документы, содержащие еретические высказывания: отрицание Божественной сущности Христа, сомнения в существовании Господа, – и в том числе черновики сатиры. Кида бросили в «Звездную палату», и под пытками он признался, что это документы Марло, а у него они оказались случайно: дело в том, что они два года назад жили с Марло в одной квартире и работали на Фердинанда Стэнли, графа Дерби. 18 мая 1593 года Тайным советом был подписан приказ об аресте Марло. 20 мая поэта, гостившего в поместье Скедбери (графство Кент), что у своего друга Томаса Уолсингема (кузена Френсиса Уолсингема, три года тому назад умершего шефа английской разведки), вызвали на заседание Тайного совета. Но как это ни удивительно, Марло не арестовали, а всего лишь взяли подписку о невыезде. Поэт каждый день должен был отмечаться в канцелярии Тайного совета до тех пор, пока не будет закончено следствие и не вынесено окончательное решение. Предполагается, что содержать тайного агента под стражей, да еще в застенках архиепископа, было рискованно, так как он владел секретной информацией и мог раскрыть ее под пытками. Марло в тот же день почему-то переехал в Дептфорд, а не назад в Скедбери, к своему другу Томасу Уолсингему.